Корона полуночи - Маас Сара Дж. - Страница 63

• Предыдущая
• 63/87
• Следующая

— Потому что мне больше некуда пойти.

Ей было невыносимо сидеть в тишине своих комнат. Каждый спуск в гробницу делал ее злее и разочарованнее, а от мысли, что она едва не убила Шаола, серьезно покалечив ему лицо, у нее перехватывало дыхание. Каждое утро она одна выгуливала Быстроногую, а потом одна бегала в саду для игр. Фрейлины, собиравшиеся поглазеть на Шаола, перестали появляться на дорожках.

От доброты в глазах Дорина ей захотелось реветь в голос.

— Теперь у тебя есть место, куда ты всегда можешь прийти.

Их обед проходил почти в тишине, однако не был скорбной трапезой. И все равно Дорин видел и чувствовал, насколько Селена изменилась. Непринужденного разговора не получалось. Селена думала над каждым своим словом. Едва Дорин поворачивался в сторону, ее глаза наполнялись бесконечной печалью. Несколько раз принцу удалось это заметить. Тем не менее Селена поддерживала разговор и отвечала на все его вопросы.

«Потому что мне больше некуда пойти».

В ее устах это не звучало как оскорбление.

Часы недавно пробили два часа ночи. Селена спала на красном диванчике. Дорин понимал ее нежелание возвращаться к себе, где ее ждало одиночество. А может, ей понадобилось побыть там, где ничто не поминало ей о Нехемии.

Принц еще со времен Эндовьера помнил шрамы на ее теле. Новые шрамы были глубже и болезненнее. Шрамы, оставшиеся на ее душе. Боль от гибели Нехемии. И другая боль, хотя и иного свойства, — боль разрыва с Шаолом.

Какая-то часть Дорина радовалась, что она порвала с капитаном, но одновременно он ненавидел себя за это.

— Тут должно быть что-то еще, — заявила Морту Селена, спустившись на следующий день в гробницу.

Накануне она вчитывалась в загадку, пока у нее не начали слезиться глаза. И никакого намека на то, чем могут быть эти предметы, где они сокрыты и почему сама загадка была столь тщательно спрятана в гробнице.

— Ну есть же какой-то ключ. Нечто связывающее загадку с мятежниками, Нехемией, Элианой и всем остальным.

Селена бродила между саркофагами. В солнечном свете, падавшем из колодца, кружились пылинки.

— Я чувствую, что разгадка где-то у меня под носом. Я знаю это.

— Увы, здесь я ничем тебе не могу помочь, — кашлянул Морт. — Хочешь получить ответ сразу — обратись к предсказателю или ясновидцу.

Селена замедлила шаг.

— Думаешь, если я прочту стихи какому-нибудь ясновидцу, он сумеет разглядеть… иное значение? Что-то такое, чего не вижу я?

— Возможно. Хотя, насколько мне известно, когда исчезла магия, у людей пропал и дар ясновидения.

— Но у тебя-то он не пропал.

— И что?

Селена подняла голову к потолку, словно могла пробить взглядом всю толщу земли.

— Значит, другие древние существа тоже сохранили свои способности.

— Что бы ты ни задумала, говорю сразу: затея эта дрянная.

— Скорее всего, ты прав, — мрачно усмехнулась Селена.

Селена вышла во двор, где участники карнавала готовились к скорому отъезду. Она выбрала удачное время.

Она оделась как можно проще и даже не стала причесываться. Изысканный наряд ей бы сейчас только помешал. Пусть ее принимают за любопытную служанку. Селене отчаянно хотелось затеряться среди лицедеев и шпагоглотателей. Почувствовать свою неприметность рядом с теми, кто повидал разные страны и чьи башмаки топтали пыль многих дорог. Она завидовала их свободе перемещения, когда ты сам выбираешь, куда тебе отправиться. Просто едешь и смотришь мир… Ей даже сдавило грудь, и она напомнила себе, зачем сюда пришла.

Ее действительно не замечали. Селена добралась до громадной черной повозки. Наверное, она задумала глупость, но разве ей могут повредить несколько вопросов, заданных Желтоногой? Если старуха — настоящая ведьма, быть может, она обладает ясновидением. Кто знает, может, она усмотрит смысл в загадке из гробницы?

Ни в повозке, ни вокруг не было никого. Бэба Желтоногая сидела на верхней ступеньке и курила длинную костяную трубку, чашечка которой была сделана в виде кричащего рта. Приятная штучка.

— Зашла посмотреться в зеркала? — спросила старуха, окутывая дымом бесцветные губы. — Что, надоело бегать от судьбы?

— Хочу кое о чем тебя спросить.

Ведьма принюхалась, и Селена подавила инстинктивное желание попятиться назад.

— От тебя так и разит вопросами. А еще Оленьими горами. Из Террасена будешь? Звать тебя как?

— Лилиана Гордэна, — ответила Селена, засовывая руки в карманы.

Ведьма сплюнула на землю.

— Ты назови мне свое настоящее имя… Лилиана.

Селена оцепенела, а Желтоногая зашлась смехом:

— Давай входи. Хочешь узнать свою судьбу? Могу рассказать, за кого ты выйдешь, сколько детей у тебя будет и когда помрешь…

— Если ты настоящая ведьма, а не балаганная шарлатанка, то ты прекрасно знаешь, что меня это не занимает. Я пришла с тобой поговорить.

Селена вытащила три золотые монеты.

— Негусто, — сказала Желтоногая, глубоко затягиваясь. — Думаешь, все мои дарования достойны, чтобы раскрыть их перед тобой?

Похоже, она впустую потратила время и деньги. Селена чувствовала себя одураченной.

Нахмурившись и поглубже запихнув руки в карманы, Селена повернулась и пошла прочь.

— Эй, постой! — окликнула ее Желтоногая.

Селена не останавливалась.

— Принц дал мне четыре монеты.

Селена остановилась, обернулась через плечо. Ей показалось, что холодная когтистая рука схватила ее прямо за сердце.

— У него тоже были диковинные вопросы, — ухмыляясь, сообщила ведьма. — Он думал, будто я не раскушу, кто ко мне явился. Но я издалека чую кровь Хавильяров. Семь золотых, и я отвечу на твои вопросы, а заодно расскажу, о чем спрашивал принц.

Старуха готова продать вопросы Дорина ей и кому угодно? Селена ощутила знакомое спокойствие.

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

В свете факелов блеснули железные зубы Желтоногой.

— Не в моих правилах врать. Меня еще никто не уличал во вранье. Может, хочешь, чтобы я поклялась именем одного из твоих мягкосердечных богов? Или именем кого-то из моих?

Селена быстро заплела волосы в косу, оглядывая черную повозку. Одна дверь. Фальшивых стен вроде тоже нет. Старуха не улизнет, а со двора никто не зайдет незамеченным. Селена явилась сюда не с пустыми руками. Два длинных кинжала, нож за голенищем и три острые булавки, которые она стащила у Фалипы. Более чем достаточно.

— С тебя хватит и шести золотых, — тихо сказала ведьме Селена. — А я, в свою очередь, не сообщу страже, что ты пыталась продать тайны принца.

— Кто тебе сказал, что гвардейцы сами не захотят их узнать? Ты даже не представляешь, сколько народу умирает от желания узнать истинные замыслы наследного принца.

Селена бросила на пол шесть золотых.

— Три монеты — плата за мои вопросы, — сказала она, почти вплотную придвигаясь к старухе. Почти, поскольку изо рта Желтоногой исходило редкостное зловоние — нечто вроде запаха падали и застоялого дыма. — Остальные три — за твое молчание насчет принца.

Глаза Желтоногой вспыхнули. Она чиркнула железными ногтями и протянула руку за монетами.

— Заходи внутрь повозки, — велела ведьма.

Дверь бесшумно распахнулась. В темноте мерцали крохотные огоньки. Желтоногая вытряхнула пепел из трубки.

Селена не возражала войти внутрь. По крайней мере, никто не увидит ее с Желтоногой.

— Может, теперь соизволишь назвать мне свое имя?

Из повозки пахнуло холодным ветром. Дешевый балаганный трюк.

— Вопросы задавать буду я, — сказала Селена, поднимаясь по ступенькам.

Огоньки оказались пламенем тонких свечек, отражавшимся в многочисленных зеркалах. Зеркала были всех размеров и фасонов. Часть из них находилась у стен, иные располагались друг против друга, будто старые друзья. К ним крепились маленькие зеркала, почти осколки.

Везде, где оставался клочок пространства, свободного от зеркал, торчали свитки, банки с травами и жидкостями, метлы… Одним словом, хлам.

• Предыдущая
• 63/87
• Следующая