Папа, мама, бабушка и восемь детей в Дании (сборник) - Вестли Анне Катарина - Страница 2
- Предыдущая
- 2/41
- Следующая
Однако той ночью бабушке приснилось, будто она взгромоздилась на большой трёхколёсный велосипед и куда-то покатила на нём. А проснувшись поутру, никакого велосипеда она возле себя не обнаружила. Зато в руках она держала вожжи. Обычно она, держась за них, подтягивалась и садилась, когда ей нужно было встать с кровати.
В тот день после полудня папа спросил:
– Есть ли у кого-то желание совершить со мной небольшую прогулку на грузовике?
Проехаться на грузовике пожелали все.
– А куда мы поедем? – спросила Мона.
– Узнаете, – ответил папа.
Сразу после обеда все дружной гурьбой забрались в кузов грузовика. Бабушка, как всегда, устроилась на маленьком ящике, а Самоварная Труба прыгнула к ней на колени. Мама с папой сели в кабину, и грузовик покатил в город. В городе папа пронёсся по центру, повернул направо и поехал прямо. Через некоторое время он свернул к большому открытому полю. Поле было похоже на ипподром – по нему бегали лошади, запряжённые в маленькие коляски.
– Но это же ипподром! – воскликнула мама. – Здесь что, сегодня будут бега?
– Нет, они просто тренируются, – ответил папа. – Мне бы надо осмотреться здесь и кое-что выяснить, а вы пока полюбуйтесь на лошадей. Это же такое удовольствие, правда, Мортен?
– Здорово! – закричал Мортен. – Вот бы прокатиться в такой колясочке! И поговорить бы с ними…
– Думаю, постоять рядом тоже недурно, – улыбнулся папа и куда-то исчез.
А мама, бабушка и все восемь детей остались дожидаться его возле грузовика.
– Глядите, лошади! Они будто летят по воздуху, – сказал Мадс. – Видите, как легко они бегут?
– Да, приятно было бы прокатиться в такой коляске, – мечтательно сказала бабушка.
– И они, наверное, очень лёгкие? Да, мама? – спросил Мартин.
– По-моему, этих лошадей плохо кормят, – заметил Мортен. – Смотрите, какие у них тонкие ноги.
– Они и должны быть тонкими. Тонкими и длинными, – сказала мама.
Мама, бабушка и все дети долго любовались лошадьми. Им было интересно, какая из них в очередном круге придёт первой.
– Интересно посмотреть, как они скачут галопом, – мечтательно сказала Мона.
– Это рысаки, им полагается бежать только рысью, – объяснила мама. – Не зря бега называются рысистыми испытаниями. Переходить на галоп таким лошадям нельзя.
Вернулся папа. При виде его у детей округлились глаза. Он вёз за собой коляску для бегов, весело подпрыгивая и иногда переходя на галоп.
– Что это с нашим папой? – От удивления мама даже слегка побледнела.
– Наш папа превратился в рысака, – сказал Мортен. – Только бежит он галопом, хотя рысакам так бегать не положено.
Папа наконец остановился, он так запыхался, что не мог говорить.
– Что ты ещё надумал? – спросила бабушка.
– Как всегда, я думал о тебе. – Папа лукаво подмигнул бабушке и неожиданно скомандовал: – А теперь быстро домой!
Он поставил коляску в кузов и без лишних объяснений попросил всех занять свои места.
Грузовик весело подпрыгивал на ухабах, а дети, сидевшие в кузове, не спускали глаз с коляски, пытаясь понять, что на этот раз придумал их папа. «Наверное, он хочет, чтобы мы взяли эту коляску в Данию, – решили они. – Но не повезёт же он в ней через всю страну бабушку!»
Нет, этого папа делать, конечно, не собирался.
Когда грузовик остановился во дворе дома, Хюльда, Хенрик и маленькая Анна-Офелия уже поджидали их. Хенрик сразу же подбежал к грузовику и осторожно спустил коляску на землю.
– Вы привезли велосипеды? – тихо спросил у него папа.
Хенрик в ответ только кивнул.
Они вместе отвезли коляску в сарай, откуда послышался вскоре стук молотка, визг пилы и их тихие голоса.
Стоило кому-либо подойти к сараю, папа тотчас высовывал голову за дверь и строго-настрого предупреждал:
– Посторонним вход воспрещён!
– Подглядывать бесполезно, – сказала наконец мама и велела всем идти в дом.
Анна-Офелия сидела на круглом коврике и по очереди подползала то к одному, то к другому из восьми детей, которые окружили ковер. И тот, к кому она подползала, говорил ей: «Здравствуй, Анна-Офелия!» – и приветливо кивал.
Прошёл час, потом другой, и вот в дверях появился долгожданный папа.
– Бабушка, можно тебя на минутку? – попросил он.
Дети сгорали от любопытства и бросились было за бабушкой, но папа велел всем оставаться на своих местах.
– Я позвал бабушку, а не вас, – сказал он, и они ушли.
Прошло некоторое время, прежде чем он снова появился.
– Мортен и Мина, прошу следовать за мной! – сказал он.
Всем остальным не терпелось побежать за Мортеном и Миной, но папа так же решительно остановил их:
– Сидите и следите за часами с кукушкой, а ровно через пять минут можете идти.
Мортен и Мина важно удалились вслед за папой.
– Интересно, что папа придумал на этот раз? А, Марта? – обратилась Мона к сестре.
– Мне кажется, я догадалась, что он затеял, – сказала Марта. – Но я пока не уверена.
Мама следила за стрелками часов, и, как только пять минут истекли, она скомандовала:
– Пора!Дети радостно вбежали во двор. Хюльда взяла на руки Анну-Офелию и пошла вслед за остальными.
Во дворе происходило что-то вроде показательного катания на велосипедах. Папа и Хенрик гарцевали бок о бок каждый на своём велосипеде. Ехать иначе они бы и не смогли, ведь к каждому багажнику была прикреплена оглобля от ипподромной коляски, на саму же коляску папа прикрепил старый плетёный диванчик, на котором восседали бабушка, Мортен и Мина. Бабушка с безмятежным видом достала своё вязанье и, покачиваясь, принялась вязать, словно сидела в гостиной у очага, а папа и Хенрик нарезали по двору круг за кругом. Мортен подпрыгивал, покрякивал, оглядывался назад, и казалось, вот-вот он вывалится из коляски.
– Стоп! – крикнул папа. – Мы забыли, что пассажиры должны быть пристёгнуты ремнями.
– Да-да, как в самолёте, – сказала бабушка. – Бабушка Уле-Александра говорила мне, что при взлёте и посадке они пристёгивались ремнями.
– Правильно! – улыбнулся папа. – Ну а вообще как тебе твоя карета?
– Карета всем каретам карета! – ответила бабушка. – Теперь-то я уж точно побываю за границей.
– Коляску повезём мы с мамой. Но каждый день мы будем проезжать совсем немного, как-никак, это каникулы, и мы должны отдохнуть, а не выбиваться из сил. Выезжаем в следующую среду.
– Прекрасно! – сказала мама, её радовала мысль о предстоящей поездке.
Но больше всех обрадовалась Хюльда, державшая на руках Анну-Офелию.
– Просто великолепно, нашей девочке так нравится ваш домик в лесу, а теперь мы проведём здесь почти целое лето.
– Да-да-да-да! – сказала Анна-Офелия. – Ма-ма! Па-па!
– Но на этот раз Самоварной Трубе придётся остаться дома, – напомнила всем мама.
– Мы не против того, чтобы нас охранял сторожевой пёс, – согласилась Хюльда.
От этих слов Самоварная Труба просияла от гордости, хотя она плохо понимала, как это все уедут, а она останется дома.
– К тому же ты не понимаешь по-датски, – сказала бабушка, обращаясь к Самоварной Трубе.
Зачем ей датский язык, Самоварная Труба тоже не понимала.
– Дома тебе будет лучше, чем в Дании, – сказал ей папа. – И помни, ты должна охранять кур, Хенрика, Хюльду и Анну-Офелию.
– Ты забыл, что она должна охранять ещё и корову Розу, – напомнила ему бабушка.
– Нет, пока мы будем в Дании, Розе придётся пожить у Ларса и Анны, – сказал папа.
Вид у Самоварной Трубы был совсем невесёлый, и тогда мама сказала, обратившись к папе:
– Я правильно поняла, что на одном из велосипедов, которые повезут коляску, поеду я?
– Совершенно верно.
– Тогда мне придётся немного поупражняться перед отъездом. Только, пока я упражняюсь, в коляску сядут не бабушка с Мортеном и Миной.
– А кто же? – с любопытством спросила Милли.
– Самоварная Труба, – ответила мама. – Она тоже заслужила небольшую экспедицию.Папа снова сел на свой велосипед. Мама села на другой, а на плетёном диванчике расположилась Самоварная Труба. И они сделали несколько кругов по двору, как будто экспедиция уже началась.
- Предыдущая
- 2/41
- Следующая