Блуждающие огни - Оверчук Алексей - Страница 23

• Предыдущая
• 23/72
• Следующая

На огромной скорости через Лубянскую площадь пронеслась «вольво», подхватила Трофимова у тротуара и исчезла в потоке автомобилей.

Разинув рот, я смотрел на убитых оперативников ФСБ и, скрипя мозгами, соображал, чем теперь все закончится. Я даже не заметил, как сзади подскочил Колчин.

— Ты видел?! Видел?! — кричал он возбужденно, крутя головой по сторонам.

— Смываемся, — сказал я хрипло и потащил его в сторону Антикварной лавки.

Из подъезда 1А уже выскакивали вооруженные люди. Выросшая из-под земли милиция расставляла вокруг убитых оцепление. Движение по площади медленно угасало.

— Бойня! Это была бойня! — всю дорогу твердил Колчин.

— Хрен с ней, с бойней, — меня колотил озноб. — Ты что-нибудь видел?

— Да. Этот твой Трофимов буквально за минуту до твоего появления появился с другой стороны здания, где находятся пограничники, и вошел в подъезд ФСБ. Дальше ты, наверное, сам видел.

Я кивнул:

— Сергей Николаевич решил сыграть со мной известную шутку.

— Ты о чем?

— Понимаешь, я читал в мемуарах одного разведчика, как они разыграли своего агента-предателя. Разведка узнала, что он собирается передать в посольство вражеской страны секретные материалы. Один из оперативников переоделся в цивильный костюм и пошел в посольство, как обычный посетитель. Когда предатель появился возле посольства, оперативник получил сигнал, вышел из посольства и остановился возле дипломатической машины, словно хотел туда сесть. К нему подошел второй оперативник и стал громко о чем-то говорить. Называя его при этом послом. Предатель, который наблюдал со стороны, решил, что перед ним дипломатический работник, и, ничего не подозревая, передал ему пакет.

— И что?

— А то!.. Трофимов хотел выйти из подъезда под видом детектива ФСБ. Чтобы у меня не осталось никаких сомнений. Помнишь, показывал тебе его визитку? Так вот, указанный там телефон не принадлежит ФСБ. Но я тогда подумал, мало ли у контрразведки офисов по всей Москве? Теперь я понимаю, что кто-то все время меня здорово разыгрывал.

— Вопрос теперь в том, откуда этот Трофимов на самом деле? — проговорил Сашка.

— А ты не видел, он вышел от пограничников или просто вышел с их стороны?

— Не видел. Не успел заметить.

— Твою мать! — заорал я в бешенстве, и две барышни шарахнулись от меня в стороны. — Саша, ты не заметил самого важного!

— Ладно тебе. Успокойся, — затараторил Колчин. — Сдается мне, он не пограничник. Будь он таковым, не стал бы стрелять эфэсбэшников чуть ли не на пороге своей конторы.

В редакции нас уже ждали.

В кабинете Ивана Тимофеевича помимо самого Павлова — трое мрачных типов. Одного я опознал как начальника. Он был одет в классический костюм «тройка». Его двое спутников больше походили на головорезов, что были рядом с Трофимовым во время нашей первой встречи у меня дома. Бритые затылки. Кожаные куртки. И голубая сталь в мелководных глазах. Такие никогда не размышляют, а только чинят расправу.

— Степанов Сергей Вадимович, — представился «костюм».

Его спутники назваться не пожелали.

Мы с Колчиным присели на свободные стулья.

— Кто такой этот ваш Трофимов? — спросил Степанов.

— Я не знаю…

— Он убил шестерых наших оперативников. Вы, ребята, попали в скверную историю.

Головорезы позади Степанова помрачнели еще больше.

— Ну, так как все началось? — В руках у него появился блокнот.

Я без утайки все рассказал.

Степанов ни разу меня не прервал. У меня даже возникли подозрения, что перед этим он допросил и моего редактора.

— Ну, что ж, понятно, — все так же грустно сказал Степанов, и блокнот исчез у него в кармане.

— А откуда вы, собственно, узнали о нашей встрече? — спросил я.

— Иван Тимофеевич нам позвонил, — Степанов указал рукой на Павлова, и тот неожиданно побледнел.

— Но зачем? — спросил я редактора.

За моего начальника ответил Степанов:

— Потому что, повторяю, вы попали в скверную историю, Алексей. А Иван Тимофеевич за вас волновался. Тут такое дело. Павлову кто-то звонил, представляясь сотрудником ФСБ, и рассказывал про вас всякие нехорошие вещи. Иван Тимофеевич верил, что звонят из нашей конторы.

Сергей Вадимович посмотрел на Павлова, и тот закивал.

— Сегодня же Иван Тимофеевич связался с нами и поинтересовался, зачем наш сотрудник встречается с корреспондентом. Иван Тимофеевич боялся новых неприятностей, которые могут на вас обрушиться. Он рассказал нам о визите этого самозванца к вам домой. Но дело в том, что мы и понятия не имели ни о вас, ни о «Блуждающих огнях». И никто, Леша, до недавнего времени не знал о вашем существовании. Кто-то разыгрывал редакцию. Разыгрывал Павлова. Вот мы и решили задержать этого «сотрудника ФСБ» и узнать, что ему надо. Теперь неизвестно, чем все вообще закончится.

— Голову ему оторвать — и все, — встрял оперативник в кожаной куртке и окатил меня холодным взглядом.

— Это за что же? — спросил я.

— Не хрен лазить там, где не следует. И вообще, журналист, запомни! Этот твой кореш убил моего друга. Понял? — Кожаный закипел гневом. — Я еще с тобой после поговорю. Если узнаю, что ты что-то скрываешь, — хана тебе. Обещаю. Ты у меня сдохнешь очень неприятно.

— Спокойнее, пожалуйста, — сказал кожаному Степанов, не поворачивая головы.

Но того уже было не остановить:

— Сидит тут, мразь, ногой помахивает! А из-за него лучшие люди гибнут!

— Вам самим не фиг было к нему соваться, раз не знаете, что к чему! — не выдержал я. — Сначала думать надо, а потом уж арестовывать. Привыкли пьяных у метро крутить. А здесь нарвались на серьезных людей и теперь скулите.

Тут я понял, что сделан не из железа, а всего лишь из мяса. Из банального мяса и костей. До чего же мне стало обидно, трудно себе даже представить. В долю секунды кожаный оказался рядом со мной и боковым ударом двинул мне в челюсть. Без всякого пафоса, как самолет при неудачном взлете, я завалился на бок со звуками «хрясь», «дзынь» или что-то в этом роде.

Раскинув руками в полете, чтобы остановить свое стремительное продвижение к стеклянному шкафу, я машинально ухватился за хрустальную вазу с карандашами. И уже с пола швырнул ее в кожаного. И хоть до этого я ни разу не пробовал попасть в кого-нибудь хрустальной вазой из положения лежа, бросок оказался удачным. Сразу же выяснилось, что и контрразведчик не тренировался уворачиваться от хрустальных ваз. Она попала ему аккуратно в лоб и рассекла кожу.

— Господа! — вскочил мой редактор. — Что вы делаете?!

— Один-один, — спокойно констатировал Степанов, словно сидел в жюри на боях без правил.

Я вскочил на ноги.

Кожаный двинулся на меня с кулаками.

— Стоять! — ледяным тоном сказал Сергей Вадимович.

Мы замерли.

— Сидеть!

Мы сели.

— Я с тобой еще посчитаюсь, — процедил мне кожаный.

— Подведем итог, — все так же спокойно сказал Степанов. — Мы завели уголовное дело по факту убийства шестерых наших сотрудников. Вы, Алексей, проходите по делу в качестве свидетеля. Хочу подчеркнуть — главного свидетеля. Вы, кстати, тоже, — он ткнул пальцем в Сашку. — Завтра в двенадцать ноль-ноль наш следователь будет ждать вас на Лубянке. В том же самом подъезде Один-А. Там вас встретят и препроводят в кабинет. А сейчас разговор полагаю законченным.

Степанов «и другие официальные лица» в молчаливой угрюмости покинули кабинет.

— Что ты творишь?! Что творишь?! — зашептал Иван Трофимович, хватаясь за голову.

— Почему опять я?

— Это кошмар! Кошмар!

— Иван Трофимович, хватит друг друга кошмарить! Очнитесь!

Я пощелкал у него перед глазами пальцами. Раньше такого себе никогда не позволял. Проняло, однако!

— Посмотрите на очевидные вещи беспристрастным взглядом, — продолжил я. — Если бы вы не позвонили сегодня в ФСБ, шестеро их сотрудников были бы сейчас живы. Понимаю, что вы за меня волновались, но факт есть факт.

Павлов вытаращился на меня:

• Предыдущая
• 23/72
• Следующая