Девчонки и мода - Уилсон Жаклин - Страница 11

• Предыдущая
• 11/30
• Следующая

Может, конечно, Зоя и чокнутая, зато она в куда лучшей спортивной форме, чем я. К тому времени, как мы добегаем до школы, я еле держусь на ногах. Миссис Хендерсон застает меня на полу в раздевалке, где я судорожно перевожу дыхание.

– Элли? Что с тобой?

– Просто… я… за… пы… халась.

– А я уж испугалась, что у тебя астма. Ты что, бежала? Ну надо же, даже не опоздала!

– Я бежала всю дорогу от клуба до школы, – хриплю я.

– Ой, держите меня. Элеонор Аллард решила оздоровиться!

– Если честно, то такой больной я себя еще никогда не чувствовала, – жалуюсь я, хватаясь за грудь. – По-моему, меня сейчас инфаркт хватит.

– В таком случае тебе не помешает ходить на мои занятия по аэробике в обеденный перерыв, – говорит миссис Хендерсон.

– Ладно, попробую, – вздыхаю я.

А что, это поможет сжечь двести-триста калорий и отвлечет от обеда. Тем более что сегодня специальное рождественское меню, как обычно в конце полугодия. А значит, каждой ученице полагается кусочек индейки, колбаска-гриль, две печеные картошки, пюре из зеленого горошка и кусок сладкого пирога со сливками. Настоящая калорийная бомба.

Я запрещаю себе даже приближаться к столовой и вместо этого иду на большой перемене заниматься аэробикой. Это сущий ад. Сплошная пытка.

Чувствую себя полным ничтожеством в толпе натренированных мускулистых девиц, которые бодро скачут по залу в обтягивающих лосинах. Пристраиваюсь за спиной у Зои, нацепившей на себя безразмерную футболку и просторные треники. В них она кажется особенно худосочной и слабенькой, но при этом занимается не жалея себя. Она не пропускает ни одного движения, плотно сжав губы в прямую линию.

Я так запарилась, что у меня запотели очки и пот льет со лба градом. А еще начало колоть в боку, и я едва сдерживаюсь, чтобы не согнуться пополам от боли. Я, как все, пробую махать руками и топать ногами, но они у меня словно ватные и почти не слушаются.

– Передохни пару минут, Элеонора, – кричит мне миссис Хендерсон.

Я падаю на пол. И из последних сил ловлю ртом воздух. Но лежа на полу я не слишком-то похудею. Поэтому заставляю себя подняться и продолжать двигаться до конца тренировки, до которого еле доживаю.

Теперь мне срочно нужно помыться, хотя я терпеть не могу школьные душевые, потому что они без перегородок. Я забиваюсь в самый угол и поворачиваюсь спиной к остальным, украдкой бросая завистливые взгляды на чужие плоские животы и упругие ягодицы.

Зоя в этом бардаке участия не принимает. Она хватает мочалку и уносится в туалет, чтобы помыться над раковиной.

Я же стараюсь как можно быстрее натянуть школьную форму на свое рыхлое розовое тельце и смыться из раздевалки, но на выходе меня подкарауливает миссис Хендерсон.

– Можно тебя на пару слов? – говорит она. – Зайди-ка ко мне в кабинет.

Раньше мне приходилось бывать в ее святая святых только в тех случаях, когда она отчитывала меня за то, что несколько недель кряду я отлынивала от занятий физкультурой, прикрываясь критическими днями. Надеюсь, на этот раз она не будет меня ругать за добровольное посещение ее дополнительных занятий?

– Может, наконец скажешь, что с тобой происходит, Элли? Сначала плавание, потом пробежка, теперь аэробика. Зачем тебе все это?

– Вы же сами предложили мне прийти в обеденный перерыв.

– Я просто пошутила, хотя была приятно удивлена, что ты пришла. Что ты задумала, Элли?

– Я же сказала – хочу вести здоровый образ жизни. Я-то думала, вы обрадуетесь, миссис Хендерсон. Вы вечно твердите, что мне надо больше заниматься спортом. Вот я и занимаюсь.

– Ты хочешь вести здоровый образ жизни или похудеть?

– Что вы имеете в виду?

– Я же не дурочка, Элли. Думаешь, я не понимаю, почему Зоя приходит на мою аэробику? Я очень за нее беспокоюсь. Я уже сотни раз пыталась поговорить с ней и с ее родителями. Боюсь, у нее нервная анорексия. Но сейчас я хочу поговорить о тебе, Элли, а не о Зое.

– Ну, меня-то анорексичкой точно не назовешь, миссис Хендерсон, – говорю я, с грустью оглядывая себя со всех сторон. – Я толстуха.

– Ты сильно похудела за последнее время.

– Всего-то на пару килограммов, не больше.

– Ты молодец, что работаешь над собой, но помни – ты не должна терять вес слишком быстро. Знаю, девчонки твоего возраста любят садиться на всякие там диеты, но на самом деле все, что вам нужно сделать, так это перестать есть конфеты, шоколадки с чипсами и придерживаться принципов здорового питания. Это значит есть побольше овощей, фруктов, рыбы, птицы и зерновых. Надеюсь, у тебя достаточно сбалансированная диета, Элли?

– О да, миссис Хендерсон.

Одно яблоко. Два стебля сельдерея. Полпачки творога. Один ржаной хлебец. Тут тебе и фрукты, и овощи, и белки, и углеводы. Изумительно сбалансированная диета.

– Потому что у тебя, Элли, и так совершенно нормальная фигура.

– Для слона она, может, и нормальная.

– Я серьезно, Элли. Не понимаю, с чего ты себя так невзлюбила? – Миссис Хендерсон смотрит на меня в упор. – Может, это как-то связано с тем, что Надин стала строить из себя вторую Кейт Мосс?

– Нет! – отвечаю я чересчур поспешно.

– Может, тебе тоже захотелось стать фотомоделью? – продолжает миссис Хендерсон.

– Это мне-то? – фыркаю я.

Ну разве я могу стать моделью? Даже если я навсегда зашью рот степлером и уморю себя голодом – что прикажете делать с моей кудлатой шевелюрой, с круглыми совиными очечками и ростом метр пятьдесят два?

Но миссис Хендерсон, видно, по-своему интерпретирует мое фырканье:

– Вот и хорошо. Я рада, что, несмотря на свою диету, ты не утратила здравого смысла. Насколько я понимаю, ты разделяешь мое мнение обо всех этих моделях, их нелепом позировании и дефилировании. Почему, спрашивается, девушки не стремятся стать учеными или хирургами?

– Тут уж я точно пас, миссис Хендерсон. – В естественных науках я полный ноль, а от вида крови могу грохнуться в обморок, так что, увы, ни ученого, ни хирурга из меня не выйдет.

– Ты можешь стать художницей, – говорит миссис Хендерсон.

Я часто-часто моргаю и начинаю заливаться краской.

– Откуда вы знаете? – запинаясь, спрашиваю я. Я понятия не имела, что миссис Хендерсон знает о моей страсти к рисованию.

– Ну, знаешь ли, учителя иногда общаются между собой в свободное от уроков время. Насколько мне известно, ты любимица миссис Лилли.

– Да, но она скоро уходит.

– В таком случае ты станешь любимицей у нового учителя.

– А вдруг он решит, что мои рисунки – сплошь ерунда на постном масле? – говорю я.

Зря я это сказала. В голову немедленно полезли мысли о еде. О жаренной в масле хрустящей картошечке, жирных румяных блинчиках и прочих вкусностях. Рот сам собой наполняется слюной, и, не в силах остановиться, я целиком и полностью предаюсь мечтам о еде… Представляю, как подношу к губам и с наслаждением откусываю пышный горячий пончик…

– Эй, Элли, ты меня слушаешь? – возвращает меня к действительности миссис Хендерсон.

– Ну разумеется, – говорю я, проглатывая воображаемый кусочек. – Не беспокойтесь за меня, миссис Хендерсон. Клянусь вам, что ни за что не стану фотомоделью. И мне глубоко плевать, что Надин выпал один шанс на миллион. Честное слово.

Яс самого начала собиралась держаться подальше от субботних приготовлений Надин. Тем более что Магда сама обещала пойти вместе с ней в фотостудию. И все шло гладко до тех самых пор, пока Мик все не испортил. После того как Магда поделилась с ним малиновой слойкой в кафетерии, он стал, что называется, кормиться с ее руки.

– Он предложил мне пойти в субботу на футбольный матч, – говорит она.

– Свидание века, не иначе! – ехидничаю я.

Магда лопает шоколадный батончик «Марс». Сначала она, как бурундук, обгрызла его сверху своими беленькими зубками, а теперь слизывает обнажившуюся карамель остреньким язычком. Запах шоколада кружит мне голову. Я еле сдерживаюсь, чтобы не вырвать батончик у нее из рук, и потому с трудом улавливаю нить разговора.

• Предыдущая
• 11/30
• Следующая