Выбери любимый жанр

Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 81

Изменить размер шрифта:

— Понятно…

Они еще немного проехали. Потом — свернули в какой-то проулок, проехали по нему. Дальше — был забор. И ворота в нем.

— Кто придумал ту легенду?

Израильтянин — он представился как Моше, по-видимому был часть нелегальной разведсети — недоуменно посмотрел на «Захи Ибрагима»

— А что не так?

— Да все нахрен не так! Ты считаешь легенду христианина в Каире четырнадцатого года безопасной?

— Но это настоящий паспорт…

— Ты знаешь русский?

Израильтянин настороженно посмотрел на него.

— Нет, а что.

— А я знаю. В русском есть анекдот. Идет человек по улице, навстречу ему другой. Тот, другой и говорить первому: «Мужик, не ходи туда, там дерутся, евреев бьют». Мужик отвечает «Так я по паспорту то русский». А тот, другой ему говорит: «Мужик, там не по паспорту, там сразу по морде бьют». Понял?

Израильтянин ничего не ответил. По виду — обиделся. Но обижаться не стоило — стоило учиться. У тех же русских, которые во второй половине двадцатого века были королями внедрений. У англичан — за плечами которых трехсотлетняя история шпионажа и провокаций. Простые и прямодушные израильтяне — не были приспособлены к шпионажу, МОССАД прославился ликвидациями, а не внедрениями. С классической шпионской работой — у них был полный провал.

Видимо, отставные военные. Черт бы их побрал.

— Машина есть? Надо кое-куда съездить.

— Есть. Алим, иди сюда! Алим!

Вошел вчерашний водитель, протянул Моше кучу распечаток с форума. Исламистские, простые — в которых нс некоторых ветках писали военные и полицейские, и можно было почерпнуть много чего интересного. Наиболее интересные места были отмечены маркером. В современном мире — таким образом, перебирая тонны дерьма, сопоставляя, фиксируя — можно было добыть настоящую жемчужину.

— Поедешь с нашим другом. Мустафой. Ему нужно помочь.

— И перестань называть меня этим именем!

Шутить с этим не стоило. Все это были мелочи — но на таких мелочах как раз и прокалывались. А в арабских странах, тем более по нынешним временам, проколоться — порой означало быть растерзанным разъяренной толпой. Аль-Джихади уже проклял тот день и час, когда согласился на это задание — видимо, предыдущая резидентура была полностью засвечена, она провалилась а на замену прислали таких вот… Орлов. Только не тех, которые высоко летают, а тех, которые сверху — и прямо на голову… Бывшие армейские, стажеры, с примесью арабской крови, а то и арабов, которых никто не знает. Люди, готовые умереть за Израиль и его народ — только этого здесь недостаточно…

— Пошли. И помалкивай, пока я с тобой не заговорю.

Они спустились вниз, фургон стоял в небольшом дворике, рядом с ним стоял небольшой Рено — такси. Мустафа Аль-Джихади хоть и не был специалистом по антитеррористической борьбе — но навидался всякого и сейчас мог с ходу определить уязвимые места резидентуры. Высокий глухой забор — это плюс только на первый взгляд, на самом деле это минус. Не видно, что делается за забором и нет секторов для обстрела, как только толпа прорвется через забор, стрелять будет уже поздно. Если даже поставить следящие камеры — это тоже не выход: надо постоянно садить человека, чтобы следил, а людей нет, да и сами камеры привлекут внимание к этому месту. Дворик тесный, фургон развернуться не может, выезд только один, если надо будет драпать — то на своих двоих. Любой, кто заглянет во дворик увидит стоящий фургон и рядом такси. Удивится, начнет задавать вопросы — а мир так устроен, что на каждый вопрос рано или поздно находятся ответы. И хорошо если пацан заглянет — а если беспилотник или разведывательный самолет над районом барражирует? В общем и целом — место для резидентуры подобрали дилетантски.

Алим сел на место водителя, видимо, он чувствовал, что гость негативно к нему относится. Мустафа сел рядом.

— Куда?

— Офис DHL ^[71]. Знаешь?

— Да…

Они выехали на улицу. Мустафа привычно проверился — никого. В Иордании — за ним часто следили сотрудники местной службы безопасности, он много общался с бывшими саддамовскими военнослужащими и потому считался потенциально ненадежным.

— Я, между прочим, в армии служил — сказал Алим, когда они ехали по улицам.

— В какой?

— В вашей. Бригада Гивати, бедуинский батальон следопытов…

Мустафа хмыкнул.

— Ну и зачем ты мне это рассказал?

Водитель помолчал несколько секунд.

— Мне просто кажется, что вы нас за каких то… слабаков держите. Мы уже здесь шестой месяц.

— Вы и есть слабаки — безжалостно ответил Мустафа — слабаки и дилетанты. Я не спрашивал тебя про бригаду Гивати, но ты мне все рассказал. И ты, и твой друг слишком много болтаете. Рано или поздно — это доведет вас до большой беды — но у меня нет никакого желания учить вас. И времени тоже нет. Скажу лишь одно — никому не верьте и не болтайте лишнего, даже своим и даже в разговорах между собой. В разведке своих нет, предателем может оказаться любой. Если ты это поймешь — может, доживешь до моих лет. Теперь — давай, помолчим…

Из здания DHL — иорданский журналист вышел с запасным комплектом документов на свою основную легенду, на испытанную легенду Мустафы аль-Джихади, иорданского журналиста. Их он послал срочной доставкой в Каир. Если бы они не понадобились — уже в Аммане он был зашел на почту и попросил вернуть посылку, если она не востребована получателем из-за того, что он ошибся в написании его адреса.

Паспорт, журналистская аккредитация, водительские права. Иорданские права, здесь они недействительны, но написано по-арабски, значит — сойдут. Самое главное богатство — коллекция фотокарточек, на которых он был снят с самыми разными людьми, некоторые — с подписями. Самая ценная — где он был снят в компании шейха Ахмеда Ясина, духовного лидера ХАМАСа.

— Езжай назад — коротко сказал Мустафа, приоткрыв дверцу фургона. Затем — закрыл ее и пошлел по улице.

— Эй! А мне что делать? — высунувшись из кабины, заорал Алим.

— Что хочешь.

Исламская республика Египет

Гелиополис. Близ Каира

28 июня 2014 года

Задание, которое должен выполнить Мустафа аль-Джихади — заключалось в оценке ситуации в армейском сообществе Египта. Причем — оценка должна была быть по возможности точной, подкрепленной интервью, фактами, свидетельствами. Если бы он выполнял такое задание в любом цивилизованном государстве — с этим не было бы проблем. Но он — выполнял его в Египте — исламистская власть жестока, а еще не устоявшаяся исламистская власть нечеловечески жестока. Он подозревал, что в египетской армии прошли серьезные чистки — и чистки эти продолжаются и сейчас.

Можно было бы нанять помощников, тех же безработных журналистов — но он не стал этого делать, опасаясь неприятностей. Вместо этого — он прибыл в Гелиополис, место где располагалась штаб-квартира Первой полевой армии, Центрального военного командования и много других разных частей и соединений. Он рассудил — исламисты натерпелись от армии, и значит, как и в постреволюционном Иране — будут чистки. Не такие как в полиции и силах безопасности — но все же. Но не всех же расстреляют, верно? Значит, многих просто уволят из армии. И куда им податься, чем заработать на жизнь?

Так Мустафа аль-Джихади стал постоянным пассажиром такси. Довольно общительный, он быстро прикидывал, кем может быть очередной таксист со стоянки и в зависимости от ситуации называл либо короткий маршрут, либор длинный — например, в долину пирамид, да еще просил за дополнительную плату провести экскурсию. Конечно, не каждый выстрел бил в цель — но он сознательно выбирал частные, дикие такси. До исламской революции — офицерский корпус в Египте считался привилегированным, Мубарак заботился о нем как о единственной опоре его власти. Значит, у каждого младшего офицера — точно должна быть машина. А куда может пойти, чем может заняться выброшенный на улицу офицер, который ничего кроме службы и не умеет. Самое примитивное и сразу приходящее на ум — такси, экскурсии к пирамидам. Машина есть, особых умений на надо — да и защитить пассажиров он сможет, а с этим теперь просто беда, людей как кур воруют.

Перейти на страницу: