Поставить мир на кон - Бульба Наталья Владимировна - Страница 8

Мы так много отдали ему, мы столько ждали, когда задуманное нами начнет обретать реальность, что не заметили, как, кроме него, у нас больше ничего не осталось.

Со мной же судьба обошлась еще более жестоко, чем с остальными. Я искренне верил, что, найдя Тасю, не пожелаю больше ничего, кроме ее нежности и уюта, который мы будем создавать вместе с ней.

Но как же я заблуждался!

Если бы это прилагалось к тому, чего я сам себя лишил, оно могло стать для меня тем немногим, чего не хватало для того, чтобы ощутить себя счастливым. Увы, но вновь обретенная любовь не смогла полностью заполнить собой образовавшуюся после ухода с Дарианы пропасть.

И парадокс ситуации заключался в том, что, даже осознавая это, я, однажды нашедший новый путь для своего мира, не мог сделать этого сейчас.

– С ней твой кинжал.

Кадинар никак не отреагировал на мой демарш, лишь скосил взгляд на стоящего рядом с ним Айласа. Словно уточняя, как им с Сэнаром удалось в его весьма непродолжительное отсутствие довести меня до такого состояния.

Они и раньше оберегали меня, что уж было говорить о том, что творилось сейчас. Хотя каждому из них воочию приходилось сталкиваться с живущим во мне берсерком.

– Подробно. Все, что удалось узнать. – Мой голос отказался мне подчиняться и вновь превратился в рык.

Клинок от шеи Кадинара я убрал. А вот возвращаться в кресло не торопился, мало ли из-за чего еще придется вскакивать.

– А может, не стоит. Дождемся ее, она и расскажет.

Его глаза, когда он поднял их на меня, буквально сияли.

Да, ее появление на острове никого из них не оставило равнодушным. Я с трудом сохранил спокойствие на своем лице. Мне удалось вырвать из памяти ту ночь, когда мои губы ловили ее стоны, а тело пылало, откликаясь на ее огонь. А вот мой помощник, прошедший вместе со мной через обряд слияния, сделать этого не смог. Или не захотел. И Лера для него стала несбыточной мечтой, по ней он оценивал всех женщин, встречавшихся на его пути. И нетрудно было догадаться, что ни одна из них ни в малейшей степени не могла с ней сравниться.

– И как долго нам придется ее дожидаться?

Я добавил немного ехидства, но лишь для того, чтобы вернуть его из мира грез. Похоже, то, что ему удалось узнать, действительно важно, раз его губы вновь и вновь растягивались в многообещающей улыбке. Такое я замечал у него, когда он раскрывал очередной заговор или сам его задумывал.

– Судя по ее разговору с твоим сыном – очень скоро.

Как хорошо, что я не поспешил вернуться в кресло.

– Ты… – Догадка о том, что он сделал, поразила меня не своей невозможностью, а его наглостью.

Впрочем, таким он был всегда. И я уже не удивлялся тому, что он оставил для себя канал выхода к системе контроля резиденции. Только почему он не раскрылся мне раньше?

– Что еще я не узнал вовремя? – Я был совершенно спокоен, когда задавал свой вопрос.

Лицо Кадинара тут же стало серьезным. Наконец-то до него дошло, что и у моего терпения есть предел.

– А вы нисколько не изменились.

Я оборачивался нарочито медленно, буквально наслаждаясь каждым мгновением сковавшей сердце боли.

Этот голос, сила, в которой воедино сплелись жар драконьего пламени и холод Пустоты…

Не всколыхнулось ни одно из окружавших мой замок защитных заклинаний. Не завибрировали щиты, оповещая об опасности. Не пробежало холодком по спине ощущение присутствия рядом со мной постороннего. Но она стояла на последней ступеньке лестницы, которая спускалась к озеру с небольшой террасы.

– Я рад приветствовать правительницу д’Тар в своем доме. – Я склонился в полупоклоне, давая ей понять, что, несмотря на некоторую неожиданность этой встречи, ее своеобразное появление здесь меня нисколько не смущает.

– Когда мы расставались, ты называл меня Лерой. – Она улыбнулась подошедшему к ней Айласу, в глазах которого царила искренняя радость от того, что он ее видит, и оперлась на предложенную им руку. – Да и некоторую растерянность ты никогда раньше не прятал за излишней вежливостью. Мне сделать вывод, что последние два года сделали из ялтара Вилдора мирного и добропорядочного графа?

Она стояла напротив, и я видел, с каким трудом ей удается удерживать шальную улыбку. И от этого у меня в груди разливалось странное тепло. Словно только вчера она неожиданно оказалась в бункере, о котором никто, кроме нас четверых, не должен был знать. Словно только вчера из-за ее спины показалась Тася, мгновенно раскрасив красками мой черно-белый мир. Словно только вчера я произнес слова, которые так редко говорили только потому, что каждый, кто позволял им прозвучать, знал им цену: «Мне жаль, что мне не пришлось прикрывать твою спину». И услышал ее ответ. Ответ воина, для которого понятия чести и долга не являются пустым звуком: «Мне жаль, что я не могу хранить твой путь».

– Мирного и добропорядочного?! – фыркнул рядом Кадинар и предпочел отступить назад, понимая, что только присутствие гостьи спасает его от немедленной схватки. У меня уже не раз создавалось впечатление, что он продолжал мне перечить только ради таких поединков.

– Я рад видеть тебя.

Я шагнул ей навстречу, раскрывая объятия. Точно зная, что ни у одного из присутствующих здесь, включая саму Леру, это не вызовет воспоминаний о времени, когда я называл ее своей невестой. И даже присутствуй здесь Тася… ей лучше, чем кому-либо, было понятно мое отношение к этой женщине, вернувшей мне значительно больше, чем возлюбленную

– Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь, зачем я появилась.

Она на мгновение уткнулась мне носом в грудь и затихла. Вновь поражая ощущением хрупкости, исходившим от нее, и вызывая чувство радости, когда я вдохнул аромат ее волос. Аромат бескрайнего неба, в котором игрался свежий ветерок.

Не знаю, как это могло быть, но я испытывал к ней одновременно и нежность, похожую на ту, что вызывала у меня Тася, и преклонение, чем-то напоминающее отношение ко мне Айласа, и безмерное уважение.

– Вряд ли это будет приглашение на турнир мечников, – с едва заметной усмешкой произнес я, когда она, вынырнув из кольца моих рук, отступила назад, пытаясь за внешней невозмутимостью скрыть волнение. Мне не нужно было взламывать ее щиты, чтобы его ощутить. Слишком хорошо я успел ее узнать за то время, которое она провела со мной на Дариане.

– Ты всегда был догадлив, – улыбнулась она в ответ, тут же возвращая серьезность на свое лицо. – Когда-то ты сказал, что, если мне нужна будет помощь…

– Я еще никогда не отказывался от своего слова, – никак не реагируя на то, что могло быть расценено как оскорбление, ответил я ей.

Могло… но только не из ее уст и не в тот момент, когда в ее зрачках сквозь огненный шквал пробиваются серебряные искры Хаоса. Похоже, то, что мне предстояло от нее узнать, было действительно серьезно.

– Ты не хочешь пригласить Тасю?

Ее вопрос вызвал улыбку у всех нас. Ни для кого из них не было секретом, что ментальная связь между нами установилась без малейших усилий. Не знаю, было ли это еще одной особенностью связи с Единственной, или на это повлияли магические способности моей возлюбленной.

– Она нас слышит и подойдет, как только уложит спать нашего сына.

Проявившаяся на ее лице радость была мне приятна. Будто подзабытое тепло дарианского солнца окутало тело, растворяя малейшие сомнения и тревоги.

– Я… – Она одновременно улыбалась и в растерянности пожимала плечами, пытаясь выразить все, что чувствовала в этот момент.

И это было настолько невероятно, очаровательно и неповторимо, что я улыбнулся в ответ. От того, что смог не только ее удивить, но и порадовать. И от счастья, смешанного с щемящей горечью: это был мой первый ребенок, которому довелось знать и мать и отца.

– Как вы его назвали? – Ее глаза продолжали светиться радостью.

– Его имя я назову позже, – ответил я, качнув головой, словно намекая, что ее ожидает сюрприз, и жестом предложил спуститься к беседке. Насколько я понимал, разговор нам предстоял долгий и тяжелый.