Психопаты не унимаются! (СИ) - "Джонни Псих" - Страница 40

К своему собственному удивлению, опираясь на Верино описание, Джонни нашёл рассказ всего за несколько минут. Рассказ повествовал о жизни одинокого полоумного педофила, жившего в лесу. Каждый день выходил он на охоту. Однако объектами его интереса были не только животные, но и две девочки среднего школьного возраста, наблюдая за которыми, маньяк занимался онанизмом. Эти девочки стали для него самым настоящим наваждением. Он уже не мыслил своей жизни без ежедневного подглядывания за ними и совершения своих ежедневных извращённых ритуалов. А потом то ли невыносимо стало ему винить себя за такое поведение, то ли ещё что, но герой покончил с собой.

Рассказ показался Джонни любопытным, но не более того. Хотя он очень любил разглагольствовать о том, что смотрит на содержание, а не на то, кто сочинитель, Джонни не поленился и вскоре разыскал блог автора. Последний произвёл на Джонни неизгладимое впечатление внушительностью короны на голове. Хотя о заслугах этого автора из его блога было известно в основном лишь то, что он несколько лет назад закончил факультет журналистики МГУ и теперь работал более-менее по специальности, Джонни был впечатлён тем, как держался этот молодой писатель. Словно излучавший что-то вроде: я талант, а вы все быдло.

Конечно же, Джонни и сам о себе был неслабого мнения, однако такая презрительная позиция в отношении автора к своим читателям (среди которых волей случая оказался и он сам!) показалась ему неприятной. Впрочем, надо отдать этому молодому дарованию должное – писал он увлекательно. По крайней мере, Джонни без усилия дочитал рассказ до конца. Но главный вывод, который сделал для себя Джонни после прочтения рассказа о звере, состоял в том, что хорошо ты пишешь или хреново, имеет смысл держаться с достоинством. Как говорится, если сам себя не похвалишь, то кто ещё это сделает?!

Что же касается Веры, то для Джонни было очень неприятно, как она фактически уподобила необычность, неординарность, ощущавшуюся им в себе, психопатологии педофила, подглядывавшего за маленькими девочками и онанировавшего в лесу. Хорошенькое же у неё сложилось впечатление обо мне,- обиженно – раздражённо думал Джонни. Самой же Вере он сказал, что рассказ, конечно, занятный (Джонни не мог не отметить для себя, как удивлена была Вера тем, что ему удалось – таки найти этот рассказ), однако он считает сравнение с его историей про Леночку совершенно некорректным. По его словам, он ставит перед собой серьёзную образовательную задачу: наглядно продемонстрировать широкому кругу читателей удивительную аномалию человеческой личности и чем она грозит тем, кому доведётся сталкиваться с таким человеком.

В ответ Вера сказала, что её также очень интересуют различные возможные вариации человеческой личности. И упомянула своё увлечение соционикой. Когда же Джонни поинтересовался у неё, что такое соционика, Вера вначале отреагировала несколько презрительно (мол, как же так: говорит, что серьёзно интересуется психологией, но даже не знает, что такое соционика!). После чего несколько смягчилась, однако заметила, что этого в двух словах в скайпе не расскажешь. Дескать, если тебе интересно – поищи и почитай в инете. Джонни ответил: ок, и углубился в чтение соответствующей статьи в Википедии. А примерно через полчаса решил поделиться с Верой впечатлениями от знакомства с соционикой. Они были таковы, что соционика – это что-то вроде типологии Юнга для бедных. Таким образом, вооружившись соционикой, практически любой нормальный человек – офисный служащий, старший помощник младшего менеджера, может рассуждать о человеческой личности как знаток, не влезая глубоко в дебри. Таким образом, возможность анализировать личности других людей получают не только работники кадровых служб, которым это положено по роду деятельности, но и практически все желающие: читательницы женских журналов, посетители интернет – форумов и т.д.

Такая характеристика со стороны Джонни совершенно не понравилась Вере. Ещё около получаса назад она всячески пыталась показать Джонни, что её увлечение соционикой не очень серьёзно, что она подходит к этому своему интересу обдуманно, не бросаясь в эту сферу с головой. Словно кто-то собирался осудить или низко оценить её по причине чрезмерной рьяности этого увлечения. Теперь же она ринулась на защиту соционики: «Да как ты можешь так огульно судить о том, чему ты посвятил всего полчаса своей жизни?!»- отчитывала Вера Джонни. «Значит, я, по-твоему, такая дура, что всерьёз занялась такой ерундой?! И раз тебе понадобилось всего полчаса, чтобы заклеймить соционику, ты и про меня, небось, там себе уже подобные нелестные выводы сделал! Хоть ты меня также знаешь всего без году неделю». Почитав эту гневную тираду со стороны Веры, Джонни не мог не подумать о том, что она тоже в некотором роде невротик. Он так хорошо знал это из личного опыта: способность увидеть жуткий негатив для себя и стремление унизить со стороны других в объективно нейтральной, казалось бы, ситуации. Джонни поспешил (впрочем, без особого энтузиазма в этих своих усилиях) успокоить Веру, что у него ничего такого и в мыслях не было. Однако по её реакции на его заверения было совершенно очевидно, что осадок у неё остался.

Подтверждение такому своему ощущению Джонни получил на следующий день, когда написал Вере. Она снисходительно ответила ему, что уже чуть было на него не обиделась (это, разумеется, предполагало, что тогда они уже больше никогда бы не общались) за вчерашний отзыв о соционике. Теперь пришла очередь Джонни продемонстрировать свой невротический характер. Ему представлялось всё более оскорбительным то, как Вера держалась в общении с ним. У Джонни всё больше складывалось ощущение, что она с ним разговаривает, как с самыми ущербными из её «задротов». Но он-то, в отличии от них, себя уважал. И у него было мнение о себе ого-го! При этой мысли Джонни почему-то вспомнил того молодого писателя, автора «Зверя» и то, какой у него был апломб. А Джонни считал себя не хуже. И он теперь был тоже в некотором роде писатель, рассказывающий своим (пока только воображаемым) читателям о Леночке и о себе, так что нужно было держать марку.

Конечно же, Веру можно было бы пожалеть – столько у неё было комплексов, некоторые из которых просто пёрли наружу. Джонни вспомнил, как специально тащился на Нагатинскую в компьютерный магазин, чтобы купить веб-камеру, дабы иметь возможность совершать видео-звонки Вере по скайпу. Однако когда он подключил и настроил веб-камеру на показ своего рыла окружающему миру, Вера (всего пару недель назад так активно агитировавшая его приобрести камеру, чтобы они смогли, наконец, увидеть друг друга) заявила, что стесняется передавать своё изображение. И предложила просто поговорить, только звуком, как при обычном телефонном звонке. Однако стоило только им начать говорить, как выяснилось, что Вера и этого стесняется, испытывая труднообъяснимый дискомфорт по поводу собственного голоса и того, каким он представляется другим. Джонни такая стеснительность Веры вначале показалась очень подозрительной. Ему стало казаться, что Вера таким образом пытается скрыть тот факт, что на самом деле она живёт не в Москве (как она указала на сайте знакомств Кобра), а в Клину (как Джонни выяснил, забив в поисковик её имя пользователя в скайпе). Джонни представлялось, что в Клину ширина каналов связи должна быть значительно ниже, чем в Москве, соответственно видео могло тормозить, и Вера на этом могла проколоться. Впрочем, вскоре Джонни вынужден был оставить это объяснение как слишком мудрёное и технически продвинутое для Вериного ума. Наверное, она действительно искренне стесняется,- пришёл к выводу он.

Но, как бы там ни было, у Джонни тоже были свои комплексы в плане того, какое отношение к себе он мог терпеть, а какое не очень. Хотя Джонни, конечно же, предпочитал называть это всё не комплексами, а статусными соображениями, самоуважением и т.д. Впрочем, как их не называй, именно эти его заморочки не позволяли ему спокойно относиться к презрительно-снисходительному стилю общения с ним этой приезжей девицы. Именно приезжей. Джонни прекрасно понимал, что, несмотря на свою клинскую прописку/регистрацию, Вера наверняка паслась здесь, в столице. И именно в его славном городе она собиралась себе в принципе искать уже не мальчика, но мужа. С московской пропиской/регистрацией, разумеется. Дабы он поделился с ней своим жильём. А как же иначе?