Стрелочники истории. Дилогия (СИ) - Алексеев Вячеслав - Страница 18

   Довели, жидомасоны.

   Русский овощ кабачок!

   Посмеялись, но все равно не поняли. Ну а дети пасут гусей. А так же, утей, курей, котят и щенят

   - Портал нужно делать, в 1993 год.

   - Знаю, потому и тормошу. Я сейчас нырну в Москву 93 года, отзвонюсь нашему альфовцу, а ты на стреме у компа посиди. А потом сразу за портал примемся. Да еще мертвого нужно похоронить.

   - O'Key! Встаю.

   Пограничника похоронили в его родном 1941 году, рядом с могилами командиров, которые два дня тому назад копали их вдовы. Женщины всплакнули, помянули мужей и новопреставленного и сразу разошлись по делам.

   Бобруйск, ночь-утро 24 июня 1941 года.

   Семен Залогин вернулся от радистов в самом мрачном расположении духа. Приказ был совершенно однозначным, найти и установить связь с этим "Наблюдателем" во что бы то ни стало. Даже если для этого придется остаться в оккупации. Но где именно его искать - никаких инструкций не было.

   Кроме того, Москва запросила срочно переслать все переданные "Наблюдателем" оригиналы документов, содержимое которых он только что передал по радио. Для этого в Могилев вылетает Судоплатов и потому к рассвету весь пакет должен быть на аэродроме. Там же от Судоплатова ст. лейтенант НКГБ получит дополнительные инструкции. А пока нужно связаться с частями, охраняющими мосты в Могилевской области, передать информацию по Бранденбургу, в части касающейся Могилева - в штаб 13 армии генерал-лейтенанту П.М.Филатову или начальнику штаба комбригу А.В.Петрушевскому. Кроме того, следовало превентивно задержать лиц, указанных в списке неблагонадежных. И все срочно, и срок исполнения "вчера". И не прекращать уже идущую эвакуацию и уничтожение документов, которые ни при каких условиях не должны достаться врагу.

   А спать то когда? После войны? Вторые сутки на ногах!

   Вернувшись в кабинет, где двое сотрудников заканчивали переписывать четвертую копию содержимого пакета, Залогин начал отдавать распоряжения. Одного послал найти трех-четырех бойцов, взять полуторку и доставить сюда изменников, фамилии знает, сам переписывал по два раза. Второму поручил объехать на мотоцикле ближайшие мосты через Березину, предупредить тамошних часовых, если получится - попробовать усилить охрану. Сам решил с комплектом оригиналов и одной копией выехать в Могилев. Рукопись по дороге забросить в штаб 13 Армии, оригиналы - на аэродром. Может быть удастся в пути немного поспать. С собой решил взять двух бойцов - вдруг "Наблюдатель" ошибся и Бранденбург высадится на сутки раньше? Уже направляясь к выходу, вспомнил про главную задачу - найти "Наблюдателя", поэтому задержавшись около дежурного, перехватил сержанта НКГБ, тащившего ящик, приказал бросить все дела и найти почтальона Варфоломеева, уточнить у него подробности - где он встретил "Наблюдателя", как тот выглядел, кто был с Варфоломеевым и кто с "Наблюдателем". Откуда кто пришел и куда ушел, потом самому съездить на это место, посмотреть своими глазами. Для верности - можно прихватить с собой лучшего опера, а лучше двух, из уголовки Бобруйской милиции. И чтоб к его, Залогина, приезду из Могилева, где-нить ближе к обеду, вся эта информация уже лежала на столе.

   Спать в скачущем по дороге автомобиле - удовольствие то еще, тем не менее Залогину удалось перехватить пару часов.

   Штаб 13-й Армии оказался не в самом Могилеве, а в 12 километрах севернее. Командарм Филатов скептически отнесся к сообщению о Бранденбурге: что могут сделать 20 человек, пусть и переодетых в форму красноармейцев, против всей армии? Да и поиск диверсантов в его обязанности не входил. Пусть этим другие занимаются. С этими словами он отправил Залогина к особистам. Начальник штаба и начальник Особого отдела отнеслись к информации более внимательно. У них же удалось выцарапать четыре легких танка БТ-5, по паре на мосты через Березину, хотя не без некоторой ругани и торговли изначально Залогин просил шесть средних танков. Но и этому был доволен. Из штаба помчал на аэродром.

   Самолет из Москвы - транспортный Дуглас, задержался совсем немного, поэтому поспать хотя бы еще чуть-чуть в стоящей машине ему не удалось. Дуглас садился, в небе кружили два истребителя сопровождения, а шофер уже рванул к тому месту, где самолет должен был остановиться. Винты продолжали крутиться, как открылась дверца, подали лестницу и на поле сначала выскочили шесть бойцов, за ними и сам - заместитель начальника Первого (разведывательного) управления НКГБ Павел Анатольевич Судоплатов. Заметив вытянувшегося перед ним старшего лейтенанта, Судоплатов кивнул и спросил:

   - Что у тебя?

   Залогин передал сначала вскрытую часть большого пакета, а потом запечатанный пакет поменьше. Бойцы на некотором расстоянии окружили своего начальника и встали спиной, контролируя ситуацию вокруг. Судоплатов бегло просмотрел бумаги, с их содержимым он уже ознакомился по радиограмме, пощупал скрепку, затем вскрыл малый пакет. Залогин отошел в сторону. Мало ли, там же написано "Особой важности". Из конверта Павел Анатольевич извлек карту, склеенную из отдельных листов формата А4. Расстелил ее на капоте машины. По мере изучения его брови поползли наверх. На цветной карте, отпечатанной типографским способом, склеенной из кусков была нанесена вся обстановка от Белого до Черного моря - с датами, номерами частей, промежуточными линиями обороны, направлениями ударов и контрударов с 22 июня по... декабрь 1941 года! Получается, что немцы подойдут к Москве, но не возьмут ее. Из карты следовало, что впереди несколько "котлов". Были обозначены удары частей, которые еще только формировались. И это было совершенно непонятно.

   Если первую часть послания можно приписать засевшему в "Бранденбурге" "кроту" - то как объяснить карту из внутреннего пакета? Даже у немцев не могло быть такой информации! Судоплатов свернул карту, как было, вложил обратно в пакет, подозвал одного из своих сотрудников:

   - Я остаюсь. Полетишь один, все эти бумаги передашь товарищу Меркулову, лично в руки. Отправляйся, а я пойду звонить, чтобы тебя встретили. повернувшись в Залогину, повторил. - Я остаюсь. Мне этот "Наблюдатель" вот так нужен.

   Судоплатов чиркнул себя по горлу.

   - Где он, кто он, как произошла передача? - засыпал вопросами старшего лейтенанта.

   - Пакет был передан нашему почтальону неустановленным лицом на дороге Думановщина - Бобруйск. Я уже докладывал в радиограмме, подробности, надеюсь, мои сотрудники предоставят по приезду в отдел.

   - Едем. - ответил Судоплатов.

   Однако, сразу выехать не удалось. Эмка старшего лейтенанта не могла вместить всех, для охраны Судоплатова срочно пришлось изымать полуторку у летунов. С возвратом, разумеется. Хотя, судя по кислой физиономии их командира, на возврат он не надеялся. Кроме того, зам.наркома сумел дозвониться до своего начальника, обрисовал ситуацию и получил от Меркулова одобрение, что бы все неясности выяснил сам.

   В Бобруйск ехали молча. И лишь при виде города Судоплатов промолвил:

   - Сначала думал бойцов тебе оставить, чтоб твоего фигуранта поискали, да развернули работу в тылу. Сейчас вижу - самому надо.

   Помолчал. Потом добавил как-бы рассуждая сам с собой:

   - Информация по "Бранденбургу" пока подтверждается, даже в той части, про которую немцы пару дней тому назад не могли знать. Но вторая часть либо огромная деза, либо... Ну не могли немцы составить такую карту, при всем желании не могли... А главное - глупо! Даже дез таких не бывает! Все можно выяснить только у источника. Поэтому сейчас главное - Наблюдатель. Живой и здоровый!

   Бобруйск, 24 июня 1941 года.

   Сотрудники Залогина проявили бешенную активность. Почтальон Варфоломеев был вытащен из постели, тщательно допрошен и заперт в камеру. Чуть позже доставили и его попутчицу - Анастасию Курбытко, которая лишь подтвердила информацию Варфоломеева и была заперта в камеру по соседству.