Черная вдова - Островская Марина - Страница 42

• Предыдущая
• 42/114
• Следующая

— Да, — согласился Старостин, — к вам в театр даже в качестве зрителя попасть нелегко.

Разговор на минуту прервался: в холл вошел племянник певицы, неся на широком медном подносе явно дореволюционного происхождения две чашки дымящегося ароматного кофе.

Отпив глоток, Старостин спросил:

— А как вы с ней сошлись? Кофе, кстати, очень вкусный.

— Когда я увидела, как она работает, — пропустив мимо ушей замечание относительно кофе, ответила Инесса, — у меня не осталось никаких сомнений в том, что Наташа будет моим личным гримером. Знаете, бывает у человека природный талант к чему-нибудь. Вот она — настоящий мастер макияжа.

— Разве этого достаточно для близкого знакомства? — с сомнением полюбопытствовал следователь. Рождественская пожала плечами:

— Знаете, как это бывает у женщин… Своей манерой поведения она сразу вызвала у меня доверие. Ведь театр — это место, где, будем называть вещи своими именами, процветают интриги, сплетни и наветы за глаза. Так вот, Наташа никогда не позволяла себе злословить по поводу кого бы то ни было. В ней есть врожденное благородство, та самая голубая кровь. Ну и потом, общность интересов… Она ведь влюблена в театр,. Честно говоря, я даже не понимаю, чем она могла привлечь внимание вашей конторы. Уж ответьте откровенностью на откровенность, Владимир…

— Викторович, — подсказал Старостин. — Конечно, в интересах следствия не рекомендуется раскрывать… — Он вздохнул и, пошарив в кармане, с тоской нащупал пачку сигарет. — Все это пока смутные догадки, основанные на одной маленькой детали.

— О какой детали идет речь?

— Будучи не так давно на концерте этой знаменитости, как ее?..

Монтсеррат Кабалье, я совершенно случайно столкнулся — как это говорят — в кулуарах? — с вашей приятельницей. Конечно, женщины стараются скрывать подобные вещи, но я все-таки успел заметить на лице у нее довольно странной формы шрам…

— В наблюдательности вам не откажешь, — покачала головой Инесса. — Это профессиональное?

— Боюсь, прозвучит грубо, но… мент — он и по жизни мент.

Инесса сдержанно засмеялась:

— Я думала, что это словечко употребляют только ваши, так сказать, недоброжелатели.

— Это преувеличение. Мы относимся к себе достаточно самокритично.

— Вот как? Никогда бы не подумала.

— Так вот насчет шрама. Вам ничего не известно о его происхождении?

— Это наверняка какая-нибудь очень неприятная история, о которой мне известно не много. Из деликатности я напрямую об этом не спрашивала, а сама Наташа особенно не распространялась. Так, упомянула однажды что-то про грехи молодости, дурную компанию… — Инесса умолкла на полуслове и стала сосредоточенно изучать пятно кофейной гущи на стенках чашки.

Старостин понял, что на эту тему его собеседницей наложено табу. Но услышанного хватило, чтобы пробудить в нем новые подозрения.

Та ли Мазурова, за кого себя выдает? Не скрывается ли за весьма приятной внешностью и благородными манерами нечто темное и зловещее? Пока его смутные и интуитивные догадки еще не находили конкретных подтверждений, но разные мелочи наталкивали на дальнейшие размышления.

• Предыдущая
• 42/114
• Следующая