100 знаменитых символов Украины - Хорошевский Андрей Юрьевич - Страница 98

• Предыдущая
• 98/152
• Следующая

Конечно, «вольнодумный дух», царивший в стенах Киево-Могилянской академии, немало раздражал русское правительство. И видимо, это стало одной из главных причин того, что в 1817 году распоряжением Священного синода академия была закрыта. Через два года учебное заведение было открыто в новом качестве – уже как Киевская духовная академия. На первый взгляд, разница невелика, сменилось лишь название и все. Но на самом деле изменения были гораздо серьезнее. Ведь помимо гуманитарных наук в Киево-Могилянской академии серьезное внимание уделялось наукам естественным. В середине XVIII века были открыты классы «чистой математики», где студенты изучали алгебру и геометрию, а также классы «смешанной математики», в которых читались курсы архитектуры, оптики, гидравлики, тригонометрии, астрономии и основ военного дела. В 1802 году появился класс медицины с изучением анатомии, хирургии, физиологии, причем не только в теории, но и на практике. Развивались в академии природоведческие науки – биология, зоология, минералогия и другие. В системе же обучения, введенной в Киевской духовной академии, места для естественных наук практически не было.

Но все же лучше хоть что-то, чем совсем ничего, – в 1918 году Киевская духовная семинария была закрыта. В помещениях академии был размещен штаб Днепровской военной флотилии, а также хранилища филиала Центральной научной библиотеки АН Украины.

Даже после провозглашения независимости Украины не многие верили, что Киево-Могилянская академия может быть возрождена. Но пока пессимисты размышляют «быть или не быть?», оптимисты берутся за дело. 19 сентября 1991 года было опубликовано распоряжение председателя Верховной Рады Украины Л. Кравчука «О возрождении Киево-Могилянской академии». 24 августа 1992 года состоялось официальное открытие университета «Киево-Могилянская академия» (УКМА). 19 мая 1994 года УКМА получила статус Национального университета «Киево-Могилянская академия» (НаУКМА).

Казалось бы, на этом можно и успокоиться – возрожденная Киево-Могилянская академия живет и работает. Но ректор НаУКМА Вячеслав Брюховецкий и его коллеги не собираются почивать на лаврах. В планах – вхождение НаУКМА в число 50 лучших университетов мира. Замыслы весьма смелые, ведь ныне ни одно учебное заведение Украины не входит в число даже 500 лучших университетов. Но «дорогу осилит идущий». Пожелаем же могилянцам удачи в их нелегком и благородном деле.

«Кобзарь» Шевченко

Наверное, те, кто прежде всего посмотрел оглавление этой книги, были весьма удивлены, не увидев в нем имени Тараса Шевченко. Действительно, великий Кобзарь – это не просто символ Украины, это и есть сама Украина, воплощение яркого и одновременно трагического пути, который довелось пройти украинскому народу за всю его историю. И тем не менее, мы вполне сознательно не включили рассказ о Тарасе Шевченко в число 100 символов Украины. Почему? На то есть свои причины. Дело в том, что о нем написано, рассказано, снято, нарисовано его и даже вылеплено столько, что еще одна написанная в традиционной форме биография, еще одно изложение всем известных фактов попросту затеряются в этом море. А нам бы этого очень не хотелось.

Но, с другой стороны, обойти вниманием Кобзаря мы просто не могли. И потому решили остановиться на главном труде его жизни. И снова сомнения – что же для такого разносторонне одаренного человека, как Шевченко, считать главным трудом его жизни? Правда, в данном случае сомнения были все-таки не очень долгими. Тарас Шевченко – автор «Кобзаря», «украинской Библии». Ведь недаром великого поэта называли и называют Кобзарем, певцом украинского народа. «20 страничек рукописи, представленной в цензурный комитет, вместили в себя Шевченкову идею национальной идентичности украинцев, ее первый проект. Он обращался к своему народу, как Изеекиль к сухим костям, рассыпанным по долине: “Я введу в вас дух – и вы оживете!”». Так о значении «Кобзаря» для украинского народа отзывался на своей персональной интернет-страничке Президент Украины Виктор Ющенко. Что ж, присоединимся к столь авторитетному мнению и хотя бы вкратце расскажем о том, как создавался «Кобзарь», как его приняли современники Шевченко и каково же значение «Кобзаря» не только для украинской, но и для мировой культуры.

Говорят, что умирая отец Тараса наказывал родственникам: «Сыну Тарасу из моего хозяйства ничего не надо. Из него или выйдет великий человек, или великое ледащо; для него мое наследство либо ничего не будет значить, либо все равно не поможет». То, что мальчик действительно необычный, было понятно не только Григорию Шевченко. Талант, поначалу талант художника, был виден, что называется, невооруженным глазом. Благодаря этому таланту Тарас и сумел выбиться в люди, обучился грамоте и в конце концов стал свободным человеком, избавившись от крепостной зависимости.

Писать стихи, как вспоминал сам поэт, он начал примерно в 1837 году, еще будучи крепостным (напомним, что в 1838 году стараниями К. Брюллова, В. Жуковского, Е. Гребенки, А. Венецианова, И. Сошенко, В. Григоровича Шевченко был выкуплен из крепостных). На конец 1839 года он уже написал поэмы «Катерина», «Иван Подкова», «Тарасова ночь», стихотворения «К Основьяненко», «Перебендя» и некоторые другие. Но кто, кроме самого поэта, увидит и оценит эти творения, кто поможет автору напечатать его стихи?

Молодым авторам нелегко пробиться к читателю; так было и в первой половине XIX века, так, в общем-то, дело обстоит и сейчас. Тем более если это поэзия, да к тому же если поэт пишет, скажем так, «не на совсем правильном языке». Ведь царское правительство, а вместе с ним и прикормленная критика не раз высказывали свое отношение к украинскому языку: «Языка такого нет, не было и не будет». И всё, и, кажется, не пробиться сквозь стену цензуры… Но все же находились энтузиасты, готовые тратить не просто время, а жизнь свою ради того, чтобы сохранить украинский язык. Одним из таких людей был украинский поэт Евгений Павлович Гребенка – человек, который, безусловно, внес огромный вклад в развитие украинской культуры, и чьи заслуги, к сожалению, не оценены по достоинству. Ведь именно он сделал, пожалуй, больше других для того, чтобы поэзия Тараса Шевченко пришла к читателю.

В конце 1830-х годов Гребенка каким-то чудом добился разрешения издать украинский поэтический альманах «Ласточка». Среди прочих материалов, отобранных Евгением Павловичем для этого издания, были и несколько ранних стихотворений Шевченко. И уже тогда Гребенка понимал, что украинская поэзия наконец-то обрела своего гения, соловья, голос которого будет звучать в веках. «Полюбите, – писал он в своем альманахе, – земляки, нашу «Ласточку», читайте ее быстрей, быть может, запоет соловей, и кто тогда станет слушать ласточку?»

И соловей запел. Власть пыталась заставить его замолчать, посадила в клетку, хотела скрыть его от людских глаз. Но это было потом. А тогда, в марте 1840 года, Евгений Гребенка подал в цензурный комитет проект альманаха «Ласточка» и стал ждать, когда же чиновники соизволят (или не соизволят) разрешить его печатать. Ждать пришлось долго. Альманах, в котором были напечатаны стихи Тараса Шевченко (помимо стихотворений, Гребенка включил в сборник и первую часть исторической поэмы «Гайдамаки»), вышел только через год, весной 1841 года.

Почти одновременно с «Ласточкой» на рассмотрение цензуры был подан небольшой сборник поэзии Шевченко. И наверное, мало кто тогда предполагал, что спустя годы название «Кобзарь» будет известно каждому украинцу, что восемь стихотворений («Думы мои, думы мои», «Перебендя», «Катерина», «Тополь», «Думка – зачем мне черные брови», «К Основьяненко», «Иван Подкова», «Тарасова ночь») станут точкой отсчета новой эпохи украинской поэзии, и не только поэзии, но и культуры, когда украинский язык (пусть и не сразу) перестанет быть всего лишь «малороссийским диалектом».

Получилось так, что цензоры прочитали и допустили к печати «Кобзарь» гораздо быстрее, чем альманах «Ласточка». И уже 18 апреля 1840 года первые его экземпляры вышли в свет. Появление «Кобзаря» почти сразу же привело к возникновению весьма оживленной дискуссии в литературных и окололитературных кругах. Причем отзывы были не только положительными, отнюдь. Конечно, мнение критиков, закосневших в своей великодержавности и преданности царствующему дому, было вполне понятно и предсказуемо. Но и среди прогрессивных людей того времени были такие, которые не могли понять и принять того, что украинский язык – это не диалект и что на нем можно и нужно писать как стихи, так и прозу. Особенно досталось Шевченко от «неистового» Виссариона Белинского. Например, о шевченковской поэме «Гайдамаки» он отозвался следующим образом: «Поэма наполнена вычурами и замашками, свойственными всем плохим пиитам… Здесь хорошо ругаются, пьют, жгут, режут, ну разумеется, в антрактах кобзарь (ибо без кобзаря какая уже малороссийская поэма!) поет свои вдохновенные песни без особого смысла, а дивчина плачет, а буря гомонит». «Досталось» шевченковской поэзии и от А. Фета.

• Предыдущая
• 98/152
• Следующая