100 знаменитых символов Украины - Хорошевский Андрей Юрьевич - Страница 81

• Предыдущая
• 81/152
• Следующая

Всем, и восставшим, и правительству, стало ясно, что соотношение сил в Одессе с приходом «Потемкина» изменилось. Одно дело разрозненная толпа и несколько, пусть хорошо организованных, революционных кружков, и совсем другое – поддержка новейшего корабля и 700 вооруженных матросов. Вот только не ясно было, что же собираются делать дальше восставшие моряки? Ведь связи с броненосцем не было никакой.

Только утром 15 июня 1905 года матросы с «Потемкина» сошли на берег. С корабля в порт было перевезено тело убитого матроса Вакуленчука, похороны которого вылились в мощнейшую антиправительственную демонстрацию. Во время траурного митинга и после окончания похорон царские войска открыли огонь по демонстрантам, вновь было много убитых и раненых. В ответ команда «Потемкина» произвела несколько боевых выстрелов по тем местам, где предположительно находилась полиция и прибывшие ей на помощь казаки.

Это было уже серьезно. 17 июня 1905 года Николай II отдал приказ командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Чухнину немедленно подавить бунт на «Потемкине», в случае необходимости – потопить броненосец вместе с командой. Ожидалось, что команда взбунтовавшегося корабля с минуты на минуту может высадиться на берег и выступить против правительственных войск. Однако этого не произошло. Кто-то считает, что матросы попросту испугались в открытую выступить против полиции и казаков, предпочитая оставаться под защитой толстой брони своего корабля. Но есть и другое мнение – команда, зная о подходе черноморской эскадры, решила остаться на судне, чтобы попытаться склонить на свою сторону моряков всего флота. Собственно говоря, такими были первоначальные планы большевиков и матросов. Но восстание на «Потемкине» вспыхнуло раньше времени. Произошло это случайно или нет – об этом мы поговорим немного позже.

Утром 18 июня на подходе к Одессе показались 11 кораблей (5 броненосцев и 6 миноносцев), вызванных для усмирения бунта на «Потемкине». Команда мятежного броненосца решила выйти навстречу эскадре, но огонь не открывать, надеясь, что экипажи других кораблей примкнут к восстанию. Частично эти надежды оправдались. Матросы кораблей эскадры отказались выполнять приказы офицеров и стрелять по «Потемкину». К восставшим потемкинцам присоединилась команда броненосца «Георгий Победоносец», разоружившая офицеров и захватившая власть на корабле. Однако позже среди экипажа произошел раскол, «Георгий Победоносец» отстал и «Потемкин» остался один.

На корабле заканчивались запасы продуктов и воды. Однако накануне, после особенно жестоких столкновений с восставшими горожанами, полиция и войска взяли порт под контроль, и поэтому пополнить запасы «Потемкину» не удалось. Экипаж судна решил идти к берегам Румынии. Но и власти порта Констанца отказались выдать потемкинцам воду и продукты. Мятежный броненосец ушел в Феодосию, где в порту уже в полной боевой готовности его ждали усиленные части правительственных войск, после чего он вновь вернулся в Констанцу. 24 июня 1905 года экипаж «Потемкина», в обмен на статус политэмигрантов, решает сдаться румынским властям. Через три дня броненосец «Потемкин» был возвращен России…

Теперь вернемся к вопросам о том, что же произошло на «Потемкине» и было ли это случайностью или нет. В последнее время появилась версия, что восстание экипажа броненосца «Потемкина» на самом деле было удачной провокацией царского режима. Ведь изначально большевики планировали поднять восстание на всей Черноморской эскадре. А взбунтовавшийся Черноморский флот – это не один вышедший из подчинения корабль. Если бы такое случилось, то, возможно, крах династии Романовых произошел бы уже в 1905 году, а не двенадцатью годами позже. А так все ограничилось одним «Потемкиным». Вспыхнувшее было на флоте восстание быстро затухло, не успев разгореться. Но это была только отсрочка, а не решение проблемы.

Естественно, после 1917 года отношение к первой русской революции и ее участникам в корне изменилось – те, кто считался изменниками и бунтовщиками, превратились в героев революции. 20-летняя годовщина событий 1905 года отмечалась в Советском Союзе с большим размахом, при ВЦИК СССР была даже образована специальная юбилейная комиссия. В рамках празднования юбилея планировалась масса мероприятий, в том числе и съемка фильма под рабочим названием «1905 год».

«Мы говорим “Броненосец «Потемкин»” – подразумеваем “Сергей Эйзенштейн”, говорим “Сергей Эйзенштейн” – подразумеваем “Броненосец «Потемкин»”» – так, перефразируя известный лозунг советских времен, можно охарактеризовать связь имени гениального режиссера и его фильма. «Фильма всех времен и народов», как определили «Броненосец…» американские киноакадемики. Эти два понятия неразрывны, и поэтому кажется невероятным, что идея фильма и его сценарий могут принадлежать кому-то другому. Но это именно так. Сценарий фильма поручили написать Нине Фердинандовне Агаджановой. И именно она, после того как ее сценарий был утвержден юбилейной комиссией ВЦИК, предложила Сергея Эйзенштейна в качестве режиссера фильма. Надо сказать, что шаг этот был достаточно рискованным, да весь фильм «Броненосец “Потемкин”» был рискованным и дерзким. Для Нунэ (как называл ее Эйзенштейн) Агаджановой это был сценарный дебют. А Эйзенштейн хоть и был уже известен своими авангардными театральными постановками и первым фильмом «Стачка», но ведь он был молод, очень молод. К тому же первоначально задумывался не просто фильм, а целая эпопея, охватывающая все основные события того революционного года – от «кровавого воскресенья», расстрела демонстрации 9 января 1905 года, до декабрьского восстания в Москве. Это уже потом ввиду некоторых обстоятельств (творческих, временных и финансовых) картину пришлось сократить до одного эпизода Первой русской революции – как говорил сам Эйзенштейн: «Фильм родился из полстранички необъятного сценария».

Но даже такой усеченный вариант требовал большой смелости. Ведь фильм должен был быть закончен к декабрю 1925 года, и после всех согласований у Эйзенштейна и Агаджановой оставалось на все про все три месяца. Но «смелость города берет». А смелости Сергею Эйзенштейну было не занимать. Говорят, он так верил в себя, в то, что может «сочетать несочетаемое», что собирался поставить фильм по «Капиталу» Маркса. Что уж говорить, если кино посвящено реальному историческому событию. Хотя, надо сказать, очень многие современники Эйзенштейна считали сюжет о бунте моряков «Потемкина», возникшем из-за гнилого мяса, весьма заурядным. Да и официальная советская пропаганда в те времена гораздо больше внимания уделяла другому мятежному кораблю – крейсеру «Очаков» и его командиру лейтенанту Петру Шмидту. «Где бы и когда бы мы ни говорили о восстании в Черноморском флоте, нам сейчас же начинали рассказывать о лейтенанте Шмидте, об “Очакове”, – вспоминал Сергей Эйзенштейн. – “Потемкинское” восстание как-то более изгладилось из памяти. Его помнили хуже. О нем говорили меньше». Но таковы исторические парадоксы. Сегодня при упоминании лейтенанта Шмидта в памяти прежде всего всплывают его «дети», «рожденные» Ильфом и Петровым. Юмор, сатира, смех и даже неудачная и наивная попытка разбогатеть вызывают лишь легкое сочувствие, но никак не волнующее чувство беды. А броненосец «Потемкин» благодаря Эйзенштейну – это кровь, эмоции, трагедия…

Первый официальный показ фильма «Броненосец “Потемкин”» состоялся в конце 1925 года в Большом театре. Картина пошла, что называется, с «пылу с жару», Эйзенштейн даже не успел толком смонтировать и склеить киноленту. Весь показ он нервничал, опасаясь, что лента вот-вот рассыплется на куски. Но все прошло благополучно. Через несколько дней в «Государственном Электротеатре» на Арбате состоялась премьера для широкого круга зрителей. Уже на подходе к кинотеатру зритель понимал, что его ждет что-то неординарное. Фасад здания был превращен в модель знаменитого броненосца, а весь персонал был одет в матросскую форму. За три недели проката в одной только Москве фильм посмотрели 300 тысяч человек. И это было только начало триумфального шествия «Броненосца “Потемкин”» по миру. За границей фильму присуждали награды и премии, называли «шедевром на все времена» и одновременно запрещали к показу, опасаясь, что бунтарский дух картины перенесется с экрана в души и мысли людей…

• Предыдущая
• 81/152
• Следующая