100 знаменитых символов Украины - Хорошевский Андрей Юрьевич - Страница 75
- Предыдущая
- 75/152
- Следующая
Но жизнь подходит к концу. И больше он, всемирно известный ученый и врач, ничего не сделает для науки. Хотя… Доктор Давид Выводцев на семидесятилетний юбилей прислал ему свою монографию «Бальзамирование и способы сохранения анатомических препаратов». «А ведь это интересно, вот бы поставить эксперимент по бальзамированию», – подумал Николай Иванович, внимательно изучая труд своего коллеги.
Идея пришла сама собой. «А что если?..» Идея греховная, идея, которая многих в богобоязненной Российской империи повергнет в шок и изумление. Но что с того? Эксперимент после смерти, эксперимент, о результатах которого он уже не узнает.
Что ж, если его душа и ум уже не могут послужить науке, пусть ей послужит его бренное тело. Николай Иванович посоветовался с женой, поведал ей свои мысли и соображения. Доктор Выводцев уже имел успешный опыт, забальзамировав тело скончавшегося в России китайского посла. Однако же тогда речь шла о кратковременном сохранении, но ведь можно замахнуться и на большее.
Александра Антоновна Пирогова написала письмо Давиду Выводцеву (строчки из него приведены в самом начале этой статьи), заказала в Вене специальный гроб. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы идти против законов тогдашнего общества – Александра Антоновна заранее, еще при жизни мужа, обратилась в Священный Синод с просьбой разрешить бальзамирование. Возможно, кому-то другому иерархи и отказали бы в столь греховном стремлении. Но заслуги Николая Пирогова были признаны не только обществом, но и Церковью. Разрешение было получено. Теперь оставалось только дождаться того печального момента, когда свершится неизбежное…
Как нелегко бывает нам определиться на жизненном пути, понять, что есть наше призвание на всю жизнь, а что есть плевела и ничтожность. И можно только позавидовать людям, которые с младых ногтей знают, чем они будут заниматься, и могут сказать себе: «Я буду тем-то и тем-то». И ничто не может заставить их свернуть с выбранного пути, и детские мечты, кажущиеся нереальными и эфемерными, воплощаются в реальность. Вот и Коля Пирогов, младший сын в большой многодетной семье, с самого детства видел себя «великим лекарем». И не было для него преград. Непредвиденная бедность семьи (отец Николая доверил мошеннику 30 тысяч казенных рублей и вынужден был расплачиваться с казной собственным имуществом)? Что ж, говорят, что студент должен пройти испытание бедностью, чтобы из него вышел настоящий ученый. Проблемой мог стать и возраст, поскольку по законам студентом мог быть только достигший шестнадцатилетия молодой человек, а ведь Николай уже в 14 лет был готов поступить в Московский университет. Пришлось пойти на хитрость – отец Николая выправил сыну паспорт, по которому тот «повзрослел» на два года. Были и другие проблемы и испытания, но Николай Пирогов целеустремленно шел к своей цели. И добился ее…
Дерпт, Ревель, Париж, Гейдельберг, Берлин – Николай Пирогов учился и работал в лучших университетских клиниках Европы. В Риге, где Пирогов оказался в общем-то случайно (возвращаясь из Европы домой, он тяжело заболел и вынужден был задержаться, а после выздоровления решил на некоторое время остаться в Риге), о его операциях ходили легенды. А как иначе, если он делал то, что раньше просто невозможно было себе представить. Мы воспринимаем пластическую хирургию как явление сегодняшнего дня, по крайней мере недавнего прошлого. Между тем еще в 1830-х годах Николай Пирогов делал пластические операции. В Риге, например, сделал безносому парикмахеру новый нос, что в те годы воспринималось не иначе как чудо.
Лекции, монографии, учебники по хирургии и анатомии, премии и награды – с каждым годом Николай Пирогов добивался славы в мировой и отечественной медицинской науке. Но подлинное признание, а скорее даже не признание, а настоящая народная любовь пришла к Пирогову во время Крымской войны. «Основоположник военно-полевой хирургии» – эти слова о Пирогове встречаются в любой энциклопедии. Но сухие энциклопедические строчки не могут передать того, что значило присутствие доктора Пирогова для защитников Севастополя. Как эмоционально писал Николай Некрасов: «Нет солдата под Севастополем (не говорим об офицерах), нет солдатки или матроски, которая не благословляла бы имени г. Пирогова».
Когда началась Крымская война, доктор Николай Иванович просто не мог остаться в стороне. К сожалению, понятие «гражданский долг» иногда воспринимается как некая абстракция, как нечто совершенно необязательное. Но для Николая Пирогова все было иначе. «Война есть травматическая эпидемия», – сказал он однажды. А при любой эпидемии долг любого врача – быть на переднем крае борьбы с болезнью, быть вместе с больными и всеми силами бороться с недугом. И значит, долг врача – быть на войне. А на войне – как на войне: смерть, кровь, увечья, слезы, грязь. И неисчислимое количество раненых, нуждающихся в неотложной помощи. И здесь проявился не только врачебный талант Николая Ивановича Пирогова, но и его организаторские способности. До приезда Пирогова в Севастополь на перевязочных пунктах царил полный хаос. Дезорганизация и отсутствие необходимых врачебных кадров приводили к тому, что раненые не получали необходимой помощи и ухода. А значит, люди, которые могли выжить, умирали. Пирогов понимал: люди гибнут не только от вражеских пуль и снарядов, но и от чудовищной антисанитарии, равнодушия и неразберихи. И поэтому прежде всего поставил задачу – организовать работу перевязочных пунктов, которую выполнил в кратчайшие сроки, и беспорядок был устранен.
Казалось, что заслуги доктора Пирогова перед Отечеством столь велики, что его ждут исключительно награды и почести. И так оно, наверное, и было бы, если бы не тот самый «гражданский долг», который для Николая Пирогова был святым понятием не только в медицине, но и в других делах. После возвращения из Севастополя Николай Иванович был принят императором Александром II, совсем недавно вступившим на трон. Другие решили бы, вот он шанс – проси для себя, делай карьеру, не думай о других. Но врач предпочел вместо обычного придворного лизоблюдства высказать царю убийственную правду обо всем, что он видел в Севастополе: о том, что командование бездарно, что медицина в армии и во всей стране находится не ниже среднего, а ниже нижнего мирового уровня, о том, что бюрократия и взяточничество изъязвили все русское общество до основания.
Говорят, что царь Александр II слыл либералом, мол, и крестьян освободил, и реформы пытался проводить. Но, кроме прочего, император был чиновником, пусть и самым главным в Российской империи. И потому в случае с Пироговым отреагировал так, как и полагается чиновнику: вместо того чтобы попытаться решить проблемы, решил удалить с глаз долой того, кто пытался говорить об этих проблемах. 3 октября 1856 последовал императорский указ, навсегда связавший Николая Ивановича Пирогова с Украиной, – он был отправлен из столицы в «почетную ссылку» в Одессу, получив пост попечителя Одесского учебного округа.
Однако и в Одессе неугомонный доктор продолжал «надоедать» чиновникам всех мастей и рангов. В результате Пирогова обвинили в «излишнем либерализме» и перевели в Киевский учебный округ. Где в точности повторилась «одесская история». Пирогов, вместо того чтобы «быть в струе», заниматься привычной ему врачебной практикой и лишь изредка вникать в дела учебные, продолжал «искать правду», пытался заставить бюрократию хотя бы немного поработать на народ, а не только на себя. В итоге, не выдержав травли и всеобщего непонимания, в марте 1861 года Николай Иванович был вынужден подать в отставку.
Еще в 1856 году Пирогов приобрел имение «Вишни» под Винницей и теперь, после своей отставки, мог вести спокойную размеренную сельскую жизнь, писать мемуары и заниматься домашним хозяйством. Но доктор Пирогов не был бы Пироговым, если бы стал просто помещиком, ничего не делая для улучшения жизни окружающих его людей. В том числе и, казалось бы, совершенно ему чужих. Естественно, что деятельная натура Николая Ивановича не могла равнодушно смотреть на запустение, царившее в «Вишнях». Он привел в порядок усадьбу, по его распоряжению были построены больница на сорок коек и аптека. Факт вроде бы не слишком значительный, однако наглядно характеризующий жуткое состояние медицины в те времена. Ведь эта больница и аптека были первыми во всем большом Подольском крае, где могли лечиться простые крестьяне. Для жителей окрестных деревень Николай Иванович стал настоящим спасителем. Теперь они могли лечиться у самого Пирогова, который, надо сказать, денег за лечение не брал, а нередко сам помогал особо нуждающимся. В усадьбе всегда наготове стояла «скорая помощь» – небольшая повозка или сани, в которых находился необходимый набор лекарств и инструментов. В любое время суток эта карета могла выехать на помощь, причем независимо от того, кто в ней нуждался – какой-нибудь важный чиновник или самый бедный крестьянин.
- Предыдущая
- 75/152
- Следующая
