100 знаменитых символов Украины - Хорошевский Андрей Юрьевич - Страница 70

• Предыдущая
• 70/152
• Следующая

В 1834 году «Ливадию» приобрел польский граф Лев Потоцкий. По проекту молодого ялтинского архитектора К. И. Эшлимана был построен усадебный дом, вокруг которого известный садовник Э. Делингер заложил парк. Как говорят в таких случаях, было где разгуляться фантазии художнику, чьим полотном была земля, а красками – деревья и цветы. Даже удивительно, что люди, гулявшие по дорожкам Ливадийского парка, могли думать о разделе мира, а не о том, чтобы приукрасить его и сделать еще лучше. Но об этом чуть позже.

После кончины графа Потоцкого в 1860 году его дочери продали имение удельному ведомству, занимавшемуся делами царской семьи. Имение с землями и постройками обошлось казне в 350 тысяч рублей серебром. По Высочайшему императорскому указу оно перешло во владение императрицы Марии Александровны.

В 1861 году Ливадийское имение впервые посетила императорская семья, после чего министру двора В. Ф. Адлербергу было дано распоряжение о коренной реконструкции «Ливадии» и строительстве новых служебных зданий. Руководил проектом реконструкции бывшего имения графов Потоцких придворный архитектор Ипполит Матвеевич Монигетти. Осенью 1862 года были построены Малый дворец для наследников, хозяйственные постройки, казармы для солдат охраны имения, кухни, телеграфное помещение, а также церковь Воздвижения Честного креста, единственное здание, построенное по проекту Монигетти и сохранившееся до наших дней.

В 1891 году к «Ливадии» было присоединено имение «Ореанда», купленное у наследников великого князя Константина. Общая площадь царской резиденции достигла 350 десятин [7] . Ливадийское имение реконструировалось и расширялось. Обветшавшие строения заменялись новыми. Вместо старых фрейлинских и свитских домов в конце XIX века по проекту архитектора А. А. Бибера был возведен дворец министра императорского двора, поражавший своим необычным дизайном в стиле модерн. Однако главное здание дворца, построенное еще при графе Потоцком, долго не ремонтировалось, отчего пришло в полный упадок. Грунтовые воды подточили фундамент, по стенам пошли трещины.

В начале 1904 года специальная комиссия рекомендовала сделать капитальный ремонт старого дворца. Согласование проектов и объемов работ шло несколько лет, пока наконец в сентябре 1909 года не было принято решение – старый не ремонтировать, а полностью разобрать и на его месте возвести новый дворец.

Через месяц Николай отправился с визитом в Италию. Король Виктор Эммануил III принимал русского царя в своей загородной резиденции Ракониджи, близ Турина. Николаю очень понравился один из дворцов, выстроенный в стиле итальянского ренессанса. Вернувшись в Россию, император захотел, чтобы в «Ливадии» был построен дворец в таком же стиле.

За месяц до поездки в Италию Николай посетил имение «Харакс», принадлежавшее великому князю Георгию Михайловичу и великой княгине Марии Георгиевне. «В 2 1/2 поехали в имение Георгия и Минни, – писал царь в своем дневнике. – Осматривал их дом, сад, маленькую церковь, помещение для свиты. Все красиво, просто, устроено со вкусом». Проектировал «Харакс» Николай Краснов. Увидев своими глазами работу ялтинского архитектора, царь пожелал, чтобы именно он реконструировал «Ливадию».

«Разговаривал с архитектором Красновым относительно плана будущего дома», «…был Краснов», «долго ходил по саду с Красновым». Николай Краснов стал частым гостем в императорском доме, что царь скрупулезно фиксировал в своем дневнике. 10 декабря Николай записал в дневнике: «До завтрака у нас были Кочубей (начальник Главного управления уделов) и Краснов с планами нового дворца». Через два дня проект нового Большого Ливадийского дворца был окончательно согласован. Главным архитектором был утвержден Николай Краснов.

Здесь самое время кратко остановиться на биографии Николая Петровича Краснова, тем более что есть в ней весьма занимательные моменты. Начать хотя бы с происхождения, самого что ни есть простого. Родился Коля Краснов 23 ноября 1864 года в селе Хонятино Коломенского уезда Московской губернии. В 12 лет он был зачислен в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, что для него было неслыханной удачей, ведь в те годы крестьянские дети с трудом могли получить хоть какое-нибудь начальное образование, научиться писать и считать. А тут речь шла о лучшем в стране художественном училище. Говорят, что не обошлось без помощи Сергея Михайловича Третьякова, основателя знаменитой Третьяковской галереи, в 70-х годах XIX столетия бывшего попечителем учебных заведений Коломенского уезда. По протекции купца и мецената талантливый мальчик и был отправлен в Москву.

После окончания учебы в 1885 году Николай Краснов уезжает в Ялту, где получает пост главного архитектора города. Тогда жемчужина крымских курортов была если и не захолустьем, то уж никак не центром курортной жизни. Но вскоре Ялта начала быстро застраиваться – зарождавшаяся и стремительно богатевшая в то время русская буржуазия активно скупала крымские земли. Естественно, не для того, чтобы сажать на них овощи-фрукты, а чтобы строить роскошные летние резиденции. Не остался в стороне от строительного бума и Николай Краснов. По его проектам было построено несколько десятков зданий, ставших украшением Южного берега Крыма. В том числе и имения «Харакс» и «Дюльбер», принадлежавшие членам императорской фамилии. А затем, как мы уже знаем, на работу ялтинского архитектора обратил внимание Николай II.

В «Инструкции Строителю нового Дворца и других при нем зданий в Ливадии Архитектору Н. П. Краснову» было указано: «При выполнении работ Н. П. Краснов сам выбирает себе своих помощников, чертежников, конторщиков, десятников и весь остальной низший персонал служащих при работах; закупает и заготавливает по своему усмотрению весь необходимый строительный материал; устанавливает цены на рабочих, материалы и на самые работы и выбирает фирмы, артели и отдельных лиц для сдачи им подрядным способом отдельных работ по выстройке вышеуказанных зданий». Как видим, Николай Краснов обладал практически неограниченными полномочиями и возможностями. В том числе и финансовыми. Согласно составленной смете Главное управление уделов выделило на строительство в «Ливадии» 4,2 млн рублей серебром, из них 2,6 млн предназначались на возведение нового Большого дворца.

Но и ответственность на плечи архитектора легла немалая. Прежде всего – сроки строительства. Полностью готовый объект должен был быть сдан к 1 сентября 1911 года. И при таких темпах строительства нужно было обеспечить высочайшее качество работ.

В марте 1910 года старый дворец был полностью разобран, а 23 апреля, в день именин императрицы Александры Федоровны, был торжественно заложен первый камень Ливадийского дворца. Благодаря хорошей погоде поначалу работа продвигалась довольно быстро. Из-за подхода грунтовых вод пришлось строить дренажную систему, из-за чего на месяц отложили кладку фундаментов. «Это потерянное время придется возместить путем усиленных ночных и праздничных работ», – записал в одном из отчетов Н. П. Краснов. На территории стройки было организовано электрическое освещение, позволившее вести круглосуточную работу.

Следующая проблема, с которой пришлось столкнуться Краснову и его подчиненным, была куда сложнее и опаснее. Летом 1910 года в Крыму вспыхнула эпидемия холеры. В Ливадии ежедневно находились от 800 до 2000 человек, и понятно, что при таком скоплении людей опасность распространения болезни была очень велика. Архитектору пришлось предпринимать срочные санитарные меры – все рабочие были переселены на территорию имения, где были построены специальные изолированные бараки с кухнями и временная баня. Кроме того, рабочие проходили ежедневный медицинский осмотр и дезинфекцию. Эти меры, в свою очередь, привели к снижению темпов строительства, однако главная цель была достигнута – среди строителей дворца не было зафиксировано ни одного случая заболевания.

Свои сюрпризы преподнесла зима, весьма суровая для крымских условий. В январе 1911 года дневная температура держалась на отметке минус 5, а ночью столбик термометра опускался до минус 15. К тому же обильные снегопады буквально засыпали стройку снегом. Стены дворца промерзли и промокли, что не позволяло приступать к внутренним работам. Для просушки стен было установлено мощнейшее отопление и камеры принудительной вентиляции.

• Предыдущая
• 70/152
• Следующая