100 знаменитых символов Украины - Хорошевский Андрей Юрьевич - Страница 100

• Предыдущая
• 100/152
• Следующая

Вообще-то Иван Миколайчук на съемках «Теней…» оказался случайно. Ведь Параджанов после кинопроб уже утвердил на роль Ивана актера Николая Юхтина. Кто знает, как бы он сыграл, каким бы вышел Иван в исполнении Юхтина? Понятно другое – Иван Миколайчук еще долго бы пробивал себе дорогу в кино. Ведь когда Сергей Параджанов начинал съемки «Теней забытых предков», Ивану Миколайчуку было всего-то двадцать два и учился он на первом курсе Киевского института (до КГИТИ он окончил Черновицкое музыкальное училище и театр-студию при Черновицком музыкально-драматическом театре имени Ольги Кобылянской). Но у Ивана был учитель. Учитель, который буквально с первого же дня их знакомства разглядел громаднейший талант своего ученика и которому была небезразлична его судьба. Виктор Илларионович Ивченко, в группе которого учился Миколайчук, буквально за руку привел Ивана на съемочную площадку, где снимал Параджанов. И все, съемочная группа во главе с Параджановым после первой же кинопробы была поражена – настолько потрясающим был Иван в исполнении Миколайчука. «Он в один момент перевернул наши представления об образе Ивана», – вспоминал режиссер момент знакомства с Иваном Миколайчуком.

Естественно, что снимали «Тени забытых предков» там, где и происходит действие фильма, – на Гуцульщине, на карпатских полонинах. И естественно, что при съемках фильма произошло невероятное количество интересных случаев и возникло множество непредвиденных ситуаций. Рассказывать обо всех – не хватит ни места, ни времени. Вообще же сцена похорон Ивана – это классика кино, один из величайших эпизодов мирового кинематографа, стоящий вровень со знаменитой сценой расстрела на Потемкинской лестнице в фильме Сергея Эйзенштейна или, например, с проходом со свечой в исполнении Олега Янковского в фильме Андрея Тарковского «Ностальгия». Такие эпизоды врезаются в память раз и навсегда, увиденное отпечатывается словно след на песке, и уже ничто и никогда не смоет его.

Так вот, по сценарию в сцене похорон Ивана должны были участвовать местные бабушки-плакальщицы. Бабушек привезли, посадили перед камерой. «Мотор!» – командует Параджанов. Бабушки молчат. «В чем дело?» – недоумевает режиссер. – «Гроба нема». – Приносят гроб. «Мотор!» Вновь молчание. «Что-то не так?» – пока еще мягко спрашивает Параджанов. – «Гроб пустий». – Параджанов зовет ассистента: «Ложись в гроб!» Ассистент лежит в гробу, бабушки не плачут: «Так він же молодий». Параджанов уже нервничает. Ассистенты нашли какого-то местного деда, с горем пополам уговорили его лечь в гроб. «Готовы?» – спрашивает режиссер. «Готовы». – «Мотор!» Камера жужжит, однако бабушки сидят молча, ни всхлипа, ни крика, ни одной слезы. Параджанов рвет и мечет: «Что теперь?!» – «Так він дурний», – отвечают бабушки и показывают на лежащего в гробу деда. В этот момент, как вспоминали очевидцы, Параджанов смотрел на бабушек одновременно и с яростью, и с восхищением. «Кого вам надо?» – спрашивает режиссер. «А такого-то, його всі люблять». Ассистенты срываются с места и спустя несколько часов приводят того, кого нужно. Всенародно любимый дедушка ложится в гроб. И вот тут началось! Сняли один дубль, про запас – второй, а бабушки все никак не унимаются…

Что было потом, когда фильм «Тени забытых предков» вышел на экраны? А потом была всемирная слава и преследования на родине.

Параджанов был нетрадиционен во всем – в жизни, в искусстве, в любви. Жизнь Сергея Параджанова – это эпос. А советская власть не любила эпосы, по крайней мере те, которые сочинены не в ее честь, не любила людей, которые не хотели жить и работать, как все. А Параджанов не любил советскую власть. Так что нелюбовь была взаимной…

Власти не составляло большого труда посадить Параджанова. Он жил, как хотел, делал то, что хотел. Ему, например, нравился антиквариат, он покупал и продавал антикварные вещи, особенно не скрываясь (при этом мог подарить стоивший бешеных денег гарнитур XVIII века человеку, который просто когда-то принес ему в тюрьму торт). А в те времена это означало соответствующую статью за спекуляцию и срок. Но системе этого показалось мало. В 1973 году его судили, и среди прочего значилось обвинение в гомосексуализме. Не нужно быть знатоком тюремных нравов, чтобы понять, что означала такая статья. Но в обвинительном заключении значилось: «Подсудимый Параджанов изнасиловал члена КПСС». Каким-то образом об этом узнали на зоне, и к Параджанову пришла делегация влиятельных уголовников, выразивших свое искреннее им восхищение.

А на воле в это время боролись за свободу великого режиссера. Кремль буквально забрасывали требованиями освободить Параджанова, за границей был даже создан «Международный комитет по освобождению Сергея Параджанова». Его освободили, но снимать не давали, потом снова посадили. Когда началась перестройка, казалось, что вот теперь Параджанов может сделать все, что он хотел сделать. Но судьба отпустила ему совсем немного, в 1990 году Сергей Параджанов умер…

За три года до этого скончался Иван Миколайчук. История его жизни во многом похожа на историю жизни Сергея Параджанова, разве что его не сажали… Он слишком сильно любил Украину, украинский народ. И этого ему не простили. В середине 1970-х годов по киностудиям сверху пошел негласный, но оттого не менее строгий запрет: «Миколайчука не снимать!» Опять же, весь мир знает Миколайчука, весь мир хочет видеть его на экранах, актера приглашали сниматься в Голливуд, во Францию и Италию. Но нет, Миколайчук наш (чей это ваш?), здесь родился и здесь будет погибать. Именно погибать, потому что для актера отсутствие возможности сниматься равносильно смерти. А ведь Иван был еще и талантливейшим режиссером и сценаристом, мог снимать и снимать. Но нет…

Что нам остается? Остается только благодарить судьбу, что такие люди, как Сергей Параджанов и Иван Миколайчук, жили на этом свете. И клясть ее, проклятую, за то, что жили так недолго…

Киностудия имени Довженко

Знает ли уважаемый читатель, с чего начинался украинский кинематограф? С какого-то фильма, фестиваля или, например, открытия кинематографических курсов? А вот и нет. Украинское кино началось с одной удачной коммерческой операции. В 1922 году в Киеве была создана организация под названием ВУФКУ. Аббревиатура эта, очень напоминающая название какого-то экзотического восточного вида единоборств, на самом деле расшифровывалась как Всеукраинское фотокиноуправление. Начало свою деятельность это самое ВУФКУ с того, что закупило в Германии с десяток фильмов с правом проката по всей территории СССР. И недолго думая, украинские кинопрокатчики продали эти фильмы соседям-россиянам, выручив за это немалую по тем временам сумму. А дальше пошло-поехало…

Во времена НЭПа и относительной автономии Украины от центра решать хозяйственные вопросы было достаточно просто. И потому, как только у ВУФКУ появились деньги, родилась идея построить на них в Киеве первую украинскую кинофабрику. Трудностей, конечно, было предостаточно – время-то послереволюционное, только-только закончилась Гражданская война. Не хватало техники, не хватало специалистов. Зато энтузиазма было хоть отбавляй. Окончательное решение о строительстве киностудии ВУЦИК принял в 1926 году, 2 марта следующего года состоялась торжественная закладка фундамента, а уже 4 марта 1928 года на экраны вышел первый фильм – детская приключенческая лента «Ванька и Мститель».

Первым руководителем киевской кинофабрики был призванный в кинематограф с флота революционный матрос Павло Нечеса. И хотя нелегко временами приходилось бывшему моряку, он справлялся со своими обязанностями. Прежде всего потому, что не пытался снимать кино исходя только из соображений «революционной целесообразности» (как это пытались делать другие), а спрашивал совета у тех, кто знал, что такое кинематограф. А таковых, надо сказать, было немного. Вот и Александр Довженко, чьим именем спустя много лет будет названа киностудия, не думал, не гадал, а стал кинематографистом.

• Предыдущая
• 100/152
• Следующая