Перстень чернокнижника - Грановская Евгения - Страница 50
- Предыдущая
- 50/52
- Следующая
— А вам даст?
Женя не видела лица незнакомца в темноте, но почувствовала, что он усмехнулся и облизнул губы.
— Я на это надеюсь.
Женя посмотрела на черную руку, протянутую к ней, и сказала:
— Вы хотите, чтобы фамильяр, заключенный в камне, служил вам?
Рука дрогнула.
— Откуда ты знаешь про фамильяр? — недовольно проговорил незнакомец. — Если не ошибаюсь, в школьных учебниках об этом ничего не сказано.
— И тем не менее я знаю. И про дух-фамильяр, и про то, что фамильяр этого камня очень силен. Знаете, что я думаю?
— Что?
Женя до боли стиснула пальцы, сжимавшие перстень.
— Я не должна отдавать вам это кольцо! Вы и так принесли людям много бед, а с ним вы наделаете такого, что весь мир содрогнется!
Луч фонарика заметался. Секунду спустя он сполз на пол, осветив кусок пространства, как маленький костер. И при свете этого костра Женя увидела лицо собеседника. Длинные седые волосы, острая бородка, продолговатое худощавое лицо.
Женя сразу узнала его. Это был Илья Константинович Алпатов, пожилой профессор, которого она видела у тети Матильды. Но на этот раз в лице Алпатова не было ничего интеллигентного, оно было искажено злобой.
— Ты всего лишь маленькая глупая девчонка, и я не хочу вступать с тобой в полемику! — гневно заявил профессор. — Просто отдай мне перстень!
Женя убрала руку за спину и отступила на шаг.
— Я не должна его вам отдавать, — упрямо сказала она.
Лицо Ильи Константиновича вдруг смягчилось.
— И что же ты намерена делать, замарашка? — снисходительно поинтересовался он. — Оставишь камень себе и позволишь мне убить Игоря?
— Нет, но… — Женя озадаченно нахмурилась. — Мне надо подумать.
— У тебя нет времени думать! — рявкнул вдруг профессор Алпатов так громко, что у Жени даже на несколько секунд заложило уши. «Как может человек производить такие громкие звуки?» — подумала она, но тут же сообразила, что крик профессора прозвучал у нее в голове, а сам он даже не разомкнул губ. И тогда Жене стало действительно страшно.
Внезапно весь зал осветился мягким голубоватым светом.
— Это колдовство, — прошептала она, с ужасом глядя на бледное злое лицо Ильи Константиновича. — Вы колдун!
— Рамус! — крикнул вдруг профессор и простер трость над лежащим в углу Игорем.
Тот вскочил на ноги, словно внутри его распрямилась пружина, и медленно, как пьяный, на дрожащих, заплетающихся ногах побрел к профессору.
— Инцебелус! — снова рявкнул Илья Константинович, и Игорь остановился, не дойдя до него двух шагов. Тут профессор, не сводя глаз с парня, принялся потихоньку вращать в воздухе тростью.
Игорь чуть приподнялся над полом. Сначала медленно, а затем все быстрее он стал вращаться вокруг собственной оси. Женя смотрела на него с ужасом. «Этого не может быть, — думала она. — Это просто галлюцинация».
Но Игорь вращался в воздухе все стремительнее. Из горла Игоря вырвался долгий пронзительный стон. И вдруг с Женей что-то произошло. Она медленно выставила вперед пальцы, сжимавшие перстень, и, вытаращив на Игоря пылающие глаза, проговорила глухим, скрипучим и хриплым, как у старухи, голосом:
— Заклинаю тебя бешеным шакалом, дурман травой, болиголовом и волчьим корнем — остановись! Одион, другиан, тройчан!
И вращение тотчас же прекратилось. Тело Игоря еще несколько секунд повисело в воздухе, а затем тяжело и безвольно, как куль со старым тряпьем, рухнуло на пол.
— Вот как? — почти радостно воскликнул Илья Константинович. — Ты кое-что умеешь. Но этого мало, чтобы одолеть меня. Я сорок лет изучаю магическую науку. Что ты можешь мне противопоставить?
— Врожденный дар, — холодно и спокойно ответила Женя. — Это стоит всей вашей науки.
Вдруг профессор резко наклонился в сторону и приложил набалдашник трости к безжизненному лицу Игоря. Лицо это, и без того бледное, побледнело еще больше, задрожало и покрылось капельками пота. Игорь открыл глаза, посмотрел полными ужаса глазами на трость, затем перевел взгляд на Женю.
— Боль, которую сейчас испытывает твой жених, нельзя ни с чем сравнить, — холодно сказал Илья Константинович. — Отдай мне перстень, и боль прекратится.
Женя сжала пальцы в кулаки и выкрикнула заклинание, которое прочла в гримуаре Валентина Ивановича:
— Зара! Авда! Ирта! Отсохни рука!
Илья Константинович закричал и, выронив трость, отдернув руку от головы Игоря.
— Дрянь! — пробормотал он сквозь сжатые от боли зубы. — Стерва!
Через несколько секунд боль ушла, но правая рука профессора, потеряв способность двигаться, повисла плетью. Илья Константинович быстро подхватил с пола трость левой рукой, воздел ее над головой и забормотал что-то настолько быстро, что Женя не смогла вычленить из этого потока отдельные слова.
За спиной у нее послышался звериный рык. Она быстро обернулась и увидела, что страшный саблезубый тигр мягко соскочил со своего постамента и, подняв жуткую голову, принялся осторожно, как это делают кошки, нюхать воздух.
— О боже! — выдохнула Женя, чувствуя, как у нее слабеют ноги.
Доисторическое чудовище замерло, затем медленно повернуло огромную голову и уставилось на девушку немигающими стеклянными глазами.
«Пропала!» — цепенея от ужаса, подумала Женя. Вдруг по правую руку от себя она увидела слабую тень. Тень едва заметно колыхнулась, и в голове у Жени отчетливо прозвучал голос, странно похожий на голос Валентина Ивановича:
«Возьми себя в руки, Женя. Это все не на самом деле. Скажи это вслух!»
— Это все не на самом деле, — послушно повторила Женя.
«Вот так, — кивнула тень. — А теперь, моя милая, вспомни заклинание, помогающее избежать напасти видений, миражей и зеркальных двойников».
Саблезубый тигр, уставившись на Женю злыми стеклянными глазами, припал к полу, изготовившись для прыжка. С его огромных клыков на пол закапала отвратительная клейкая слюна.
— Я не помню заклинания, — прошептала Женя, глядя на чудовище и приседая от ужаса. — Не помню.
«Рыбьим голосом…» — подсказала тень Валентина Ивановича.
— Рыбьим голосом, — послушно повторила Женя.
«Песьими жабрами…»
— Песьими жабрами, — продолжила Женя и вдруг вспомнила весь текст заклинания. Она выпрямилась и отважно взглянула на изготовившегося к прыжку тигра. Голос ее обрел силу и власть:
— Рыбьим голосом, песьими жабрами, клыками земляного червя — заклинаю тебя, дикая тварь, из тени пришла — уходи в тень!
И тут тигр прыгнул.
— Уходи в тень! — крикнула что было мочи Женя и крепко зажмурилась.
На мгновение ее лицо обдало жарким вонючим дыханием. Еще несколько секунд Женя стояла, зажмурившись, потом медленно приоткрыла глаза и огляделась. Чучело саблезубого тигра по-прежнему стояло на постаменте и казалось таким мертвым, что трудно было представить, что всего несколько секунд назад эта клыкастая тварь двигалась и рычала.
— Сгинь, тень! — крикнул профессор Алпатов. — Умри, сгинь, сокройся! Забираю у тебя жизненную силу!
Боковым зрением Женя увидела, как в руке у профессора мелькнула трость, и тень Валентина Ивановича, стоявшая рядом с ней, тут же растворилась в воздухе.
— Валентин Ива… — крикнула было Женя, но профессор не дал ей закончить фразу.
Холодные пальцы сомкнулись у нее на шее.
— Перстень… — прохрипел ей в ухо Илья Константинович. — Подари мне перстень… Сама… Предложи… Я возьму…
Женя стала задыхаться, и в глазах у нее потемнело. Она пыталась оторвать пальцы профессора от своей шеи, но они были необыкновенно сильными и твердыми — прямо как из железа.
— Дари перстень… — продолжал хрипло шептать Алпатов. — Сама… Подари… Возьму…
Женя почувствовала, как силы покидают ее. Она и рада была отдать перстень, но не могла произнести ни слова. Обезумевший от гнева профессор переусердствовал.
«Умираю, — поняла вдруг Женя, и эта ужасная мысль прозвучала у нее в мозгу отчетливо и неумолимо. Она на мгновение потеряла сознание, но огромным усилием воли прогнала внезапную немощь. — Помоги мне… Камень… Фамильяр… Приди на помощь… Заклинаю четом и нечетом, дурным знаком и черной приметой… Помоги!»
- Предыдущая
- 50/52
- Следующая
