Перстень чернокнижника - Грановская Евгения - Страница 40

• Предыдущая
• 40/52
• Следующая

— Она у него на левой щеке, — ответила Женя. — А у Северинского — на правой.

Елена и Паштет переглянулись.

— Ты уверена? — спросила Елена.

Женя кивнула:

— Да.

Паштет подался вперед.

— Выходит, человек, которого вынули из ящика мертвым, вовсе не Северинский, а его двойник! — выдохнул он.

— Похоже на то, — ответила Женя.

Елена взяла со столика золотую зажигалку и пачку сигарет.

— Но как такое может быть? — недоверчиво спросил Паштет. — Откуда взялся этот двойник? Зачем он здесь?

Елена выпустила облако дыма и посмотрела на Женю.

— Фокусники часто прибегают к подобному трюку, — сообщила она. — Например, когда хотят изобразить мгновенное перемещение в пространстве. Фокусник входит в одну кабинку, а секунду спустя выходит из другой, расположенной в нескольких метрах от первой. Естественно, из второй кабинки выходит уже не сам фокусник, а человек, загримированный под него. Северинский пытался сделать то же самое. — Елена стряхнула с сигареты пепел в серебряное блюдечко и повернулась к Жене: — Подведем итоги. Человек, которого достали из воды, — двойник Северинского.

Женя вздохнула:

— Выходит, что так.

Елена улыбнулась:

— Но ведь это хорошая новость! Если погиб двойник фокусника, значит, сам Северинский все еще жив. Когда мы его найдем, он расскажет нам о вашем женихе.

— Было бы здорово! — воспрянула духом Женя.

— Сначала надо его найти, — заметил Паштет. — А если он залег на дно, то сделать это будет не так просто, как вы думаете. Хотя… — Тут Паштет стрельнул глазами в Елену и усмехнулся. — С вашими связями…

Она покачала головой.

— Связи тут не помогут, — сказала она. — Чтобы найти преступника, нужны знакомства в криминальном мире, а у меня их нет.

Женя несколько приуныла.

— Что же нам делать? — тихо спросила она. — С чего начать?

Паштет отвел взгляд, вздохнул и пожал плечами. Елена глубоко задумалась.

— Нужно выманить Северинского из его логова, — сказала она после паузы. — А для этого нам нужен план.

— План — вещь хорошая, — согласился Паштет. — Но только где его возьмешь.

Елена улыбнулась:

— Кульков, вы слишком мрачно относитесь в жизни. План уже готов. Знаете, где он?

— Где?

Елена показала на Женю длинным холеным пальцем:

— Здесь! В голове у этой милой девушки!

— У меня? — удивленно переспросила Женя.

Елена кивнула:

— Да. Вам ведь только что пришла в голову какая-то идея, правда?

Женя смущенно улыбнулась:

— Вообще-то да.

— Будьте добры, поделитесь этой идеей с нами.

И Женя поделилась.

— Фокусники, как и прочие артисты, народ чрезвычайно тщеславный, — сказала она, робея от собственной наглости. — Каждый из них с завистью смотрит на коллегу, если тот в чем-то его обскакал.

— Ну, это не только у артистов, — заметил Паштет. — Это у всех так.

— Возможно, — кивнула Женя. — Но у артистов это выражено ярче, чем у прочих людей. Знаете, как Чехов назвал театр?

— Как?

— «Лазарет больных самолюбий». Вот на этом мы и можем сыграть. Перво-наперво нам нужно найти фокусника, который согласится повторить номер Северинского с ящиком, опущенным на дно реки!

— Верно, — кивнула Елена, держа в пальцах дымящуюся сигарету. И тихо добавила: — Запомните мои слова, Паштет: у этой девочки — необыкновенный ум.

От столь лестной и не вполне заслуженной характеристики Женя смутилась.

— Но… где же нам взять такого фокусника? — пробормотала она.

— Предоставьте это мне, — сказала Елена и затушила сигарету в пепельнице.

— Стоп, стоп, стоп! — замахал руками Паштет. — Что-то я не понял… Ну, найдем мы такого фокусника, и он повторит этот дурацкий фокус — ну и что? Как это связано с поисками Северинского?

Елена едва заметно усмехнулась:

— Женя, объясните, пожалуйста, господину тугодуму, как это связано с Северинским.

— Паштет, это же просто! — От возбуждения Женя даже подалась вперед. — У Северинского фокус с ящиком не получился. Так?

— Так!

— Для артиста проваленный номер — большой удар. Представь себе, что почувствует Северинский, когда узнает, что кто-то хочет повторить его номер! Он же места себе не найдет!

— Ну и что? — пожал плечами Паштет.

— А то, что он обязательно придет на Воробьевы горы, — невозмутимо сказала Елена. — Придет, чтобы самому посмотреть на номер коллеги.

Паштет подумал и покачал головой:

— Не факт. Он же не дурак, чтобы так подставляться.

— И тем не менее он это сделает, — сказала Елена, глотнув мартини.

Паштет, однако, продолжал с сомнением покачивать головой.

— Хотите пари? — неожиданно предложила Елена. — Ставлю свою золотую зажигалку на то, что он придет.

Кульков посмотрел на зажигалку оценивающим взглядом.

— Баксов пятьсот? — предположил он.

— Намного больше, — спокойно сказала Елена. — Когда-то она принадлежала принцессе Диане. Там даже остались ее инициалы, инкрустированные маленькими бриллиантами.

Паштет снова посмотрел на зажигалку и сглотнул слюну. Когда он видел перед собой очень дорогую вещь, он всегда начинал волноваться.

— Откуда она у вас? — спросил он дрогнувшим голосом.

Елена лениво махнула бокалом.

— Боюсь, что это слишком долгая и скучная история.

«Хотел бы я выслушать эту «скучную» историю», — подумал Паштет. А вслух сказал:

— Мне нечего поставить против этой зажигалки. У меня нет таких дорогих вещей.

— Я знаю, что вы можете поставить.

— Что?

— Желание. Одно мое желание, которое вы безропотно выполните в случае вашего проигрыша. Устраивает вас такое пари?

Паштет снова посмотрел на зажигалку. «Принцесса Диана… — пронеслось у него в голове. — Подумать только!»

— Надеюсь, вы не заставите меня выпрыгнуть в окно?

Елена хмыкнула:

— Не бойтесь, я не изверг. Так как?

Паштет подумал пару секунд и кивнул:

— Идет. — И протянул Елене руку.

Она секунду смотрела на протянутую ладонь верзилы, затем улыбнулась и мягко ее пожала.

Пока они спорили и жали друг другу руки, Женя нетерпеливо ерзала в кресле.

— Когда же мы начнем? — спросила она. — Мы ведь должны действовать быстро! Если Игоря держат в заложниках, его в любую минуту могут…

Женя не смогла произнести последнего слова и оставила фразу незаконченной. Всмотревшись в ее разом погрустневшее лицо, Елена твердо сказала:

— Не волнуйтесь, Женечка, я займусь этим прямо сейчас.

Однако заняться этим «прямо сейчас» у Елены не получилось, поскольку в дверь кто-то позвонил. А когда она открыла, то обнаружила на пороге двух рослых парней в штатском, но с лицами, которые ясно давали понять, как они зарабатывают на жизнь. Один был блондин, второй — брюнет.

Они сунули Елене под нос удостоверения и поинтересовались едва ли не хором:

— Разрешите войти?

— Возможно, разрешу, — ответила Елена. — Но сперва потрудитесь объяснить, что вам здесь нужно?

Голос Елены звучал спокойно и высокомерно, как голос княгини по крови, в чертоги которой ворвалась вооруженная до зубов компания плебеев.

Парни переглянулись. Блондин достал из кармана листок бумаги и протянул Елене. Она взяла листок и скользнула по нему взглядом. Брови Елены сошлись на переносице.

— Это полный бред, — холодно сказала она. — Девочка не могла совершить ничего предосудительного. Я могу поручиться за нее всем, что у меня есть.

— Это не потребуется, — сказал брюнет. — Мы обязаны доставить ее в отделение.

Елена нахмурилась.

— Что ж… Если дело обстоит таким образом… Входите, я не стану вам препятствовать.

…Когда Женю выводили из квартиры, Елена сказала ей вслед:

— Не волнуйтесь, Женечка, я решу эту проблему. А вам, господа милиционеры, я не завидую. Я камня на камне не оставлю от вашего учреждения.

Блондин ухмыльнулся, но взгляд Елены был таким твердым, а голос таким холодным и невозмутимым, что он быстро стер ухмылку с лица.

• Предыдущая
• 40/52
• Следующая