Любовь с призраком - Белозерская Алена - Страница 45

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая

— А он так красочно расписывает свое детство: пихтовые леса, озеро, возле которого стоял родительский дом… Невозможно не поверить.

— На то он и Говорило. Его бы фантазию да в мирных целях применять — имело бы смысл. Хотя усидчивости в нем нет. Он ведь твой ровесник? Напомни мне, что-то совсем у меня с памятью плохо.

— На год старше.

— Тридцать три? Хороший возраст, — вновь призадумался Михаил Андреевич. — А теперь скажи, почему ты решил больше не участвовать в наблюдении за Ириной.

Марат почувствовал, как ледяной озноб пробежал по всему его телу. Он пересел в кресло, стоявшее у камина, и протянул руки к огню.

— Она тебе нравится?

Михаил Андреевич улыбался, но Марат знал, что за этой мягкостью кроется нечто другое. И что именно — он еще не определил.

— Нет, не нравится, — ответил он. — Мне нравятся другие женщины. Яркие, знающие себе цену…

— Ах, дорогой мой мальчик, — во второй раз за вечер рассмеялся Михаил Андреевич. — Если человек может назвать свою стоимость, то грош ему цена! Запомни это. Я не утверждаю, что ценить себя — это неправильно. Напротив, признавать и учитывать ценность себя как личности — верная позиция. Но вот оценивать себя, то есть назначать конкретную сумму — это уже неуважение по отношению к своей сущности.

— Ладно, ты выиграл. Она мне интересна.

Марат даже не заметил, как перешел на «ты», зато Михаил Андреевич, ничего не пропускающий мимо себя, внутренне улыбнулся. Похоже, его племянник неосознанно переступил черту, которую он сам же и начертил много лет тому назад, не допуская близости и мягкости в их отношениях. Михаил Андреевич никогда не требовал, чтобы Марат называл его по имени и отчеству, потому что не в этом вежливом обращении проявляется уважение. И все же он не пытался нарушить границы, установленные Маратом, и не возражал, когда тот делал все, чтобы никак не сокращать разделявшую их дистанцию. Сейчас эта невидимая демаркационная линия исчезла, и Михаил Андреевич обдумывал, что послужило тому причиной: смерть брата или серьезное увлечение?

— Ты ничего не знаешь об этой женщине, — он решил проверить, насколько далеко можно зайти.

— А мне кажется, что я знаю о ней все, — произнес Марат. — Мне известно ее прошлое, вся правда о ее нынешних отношениях с людьми, и даже то, сколько ложек сахара она кладет в свой чай.

— И сколько?

— Предпочитает несладкий, с молоком. — Марат понял, что дядя подшучивает над ним, и улыбнулся. — Но разговор зашел не о ней, а о Заимисе.

Михаил Андреевич нахмурился:

— Помню.

— Как ты намерен с ним поступить?.. Простите, — вдруг вымолвил он и заметно побледнел.

— Марат, — Михаил Андреевич поднялся, подошел к креслу и, перегнувшись через спинку, обнял племянника за плечи. — Довольно формальностей! Мне приятно, как ты ко мне обращаешься, — он отошел к столику, на котором стояло спиртное. — Выпьешь со мной?

— Да, — согласился Марат, — только не твой виски. Схожу в кухню за вином.

— И мне возьми бокал, — Михаил Андреевич внезапно изменил своим пристрастиям, что случалось с ним очень редко. — Хочу белого. Холодного.

Марат быстро вернулся, разлил вино по бокалам, которые мгновенно запотели в теплой комнате, и подал бокал дяде. Михаил Андреевич отпил глоток вина и от удовольствия прикрыл глаза.

— Заимис, — начал он. — Слишком легко все сходится! Будто кто-то намеренно вывел дорожку именно к нему, чтобы отвести подозрения от себя. Посуди сам. Марта Азарова пишет завещание в его пользу — и вскоре погибает. Нелепая авария? Вряд ли. Милиция так и не нашла тех таинственных гонщиков, устроивших «соревнования» в самом центре Москвы. Камеры на здании установлены под таким углом, что номера проезжающих по трассе машин определить невозможно. А если их не было вообще или их чем-то замазали, получается, что убийцы действовали очень рискованно, потому что любой патруль ДПС мог остановить их и тем самым сорвать операцию. Это говорит о том, что место для совершения убийства было тщательно запланировано. И, следовательно, все усилия были направлены на то, чтобы Заимис стал основным акционером. Но, насколько мне известно, он хотел избавиться от этого бремени. Даже нотариуса вызвал.

— Уловка? — спросил Марат. — Чтобы ему не выдвинули обвинения в покушении на Марту?

— Возможно, — согласился Михаил Андреевич. — Тогда следующей жертвой станет Ирина Линдерман — твоя зазноба.

Марат покраснел, услышав это замечание.

— Что именно тебе не понравилось в моих словах? — спросил Михаил Андреевич.

— Все, — правдиво ответил Марат. — Не думал, что мне придется участвовать в широкомасштабных военных действиях. Но еще больше меня удручает тот факт, что ради денег люди готовы на любые жертвы.

— Намекаешь на мое прошлое?

— Нет. Говорю о тех, кто намерен заполучить «IrVi Group».

— Деньги — это прекрасная вещь, но они порабощают, — сказал Михаил Андреевич. — К ним настолько быстро привязываешься, что они становятся важнейшей необходимостью. Тебе этого не понять, потому что ты никогда не нуждался в деньгах и не имел страха потерять их. Когда появляется это поганое чувство, ты начинаешь ощущать, и очень явственно, насколько ограничена твоя свобода. Нет денег, значит, нет всего того, к чему ты привык и без чего уже не можешь обходиться, либо их отсутствие не дает тебе возможности получить желаемое. В таких ситуациях и проявляется истинная натура человека: один предпочтет довольствоваться тем немногим, что имеет, и не опустится до стяжательства или, более того, убийства, другой с легкостью примет все условия игры, не задумываясь над моральной стороной вопроса.

Марату казалось, что дядя говорит о себе, уж очень убедительно звучали его слова, словно основывались на его многолетнем личном опыте.

— Преимущество на нашей стороне, так как о том, что мы вступили в игру, никому не известно. Те люди заняты только собой и не догадываются, что находятся под наблюдением. Та-ак, — протянул Михаил Андреевич. — Сейчас нам необходимо усилить охрану за Бурмистровым и Заимисом. Также возьми под контроль ребят, с которыми общается Ирина. А ее саму привези ко мне завтра, во второй половине дня. До полудня я буду занят, у меня встреча с Гией.

— Зачем ты желаешь с ней встретиться? — с нетерпением перебил Марат и вдруг пораженно замолчал, догадавшись о намерениях дяди.

— Смышленый ты. Устроим ловлю на живца, — без тени улыбки сказал Михаил Андреевич и поднялся. — Гия настойчиво предлагает свою помощь. Желает подключить к слежке своих ребят. Говорит, что его псы выследят любую добычу, где бы она ни находилась.

— А если Ирина не согласится?

— У нее нет выбора.

Михаил Андреевич потрепал Марата по щеке и направился к выходу. На пороге он остановился и обернулся, бросив на племянника пристальный взгляд:

— Не усложняй себе жизнь, сынок. Привязанность к кому-либо всегда приводит к разочарованиям.

Людмила Бурмистрова неровными шагами обошла всю квартиру. Помутившимися глазами она осматривала комнаты.

— Не мое… — шептала она. — Все — чужое…

Взяла в руки вазу, которую Артур купил на одном из аукционов, осторожно провела пальцами по ее изящной росписи и вдруг с силой бросила на пол. Мелкие осколки разлетелись в разные стороны, чем вызвали у женщины безудержный пьяный смех. Людмила забегала по гостиной, лихорадочно уничтожая дорогие вещи. Ничего не жалела: ни мраморных статуэток римских богов из коллекции мужа, ни картин известных художников, ни бесполезных, по ее мнению, фотографий, расставленных по всей комнате. Пострадала даже лампа, при свете которой Артур любил читать по вечерам. Одинокая, с треснувшим, но героически выстоявшим, не разбившимся плафоном, она лежала в углу, гармонично вписываясь в картину всеобщего хаоса. Людмила наконец устала от этого процесса разрушения, остановилась и с удовольствием посмотрела на устроенный ею беспорядок.

— Я похожа на булгаковскую Маргариту. Пьяная Марго! — рассмеялась она, швырнув в стену стеклянную пепельницу, полную окурков. — Танька убьет меня. Нет! Не успеет.

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая