Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя - Страница 32
- Предыдущая
- 32/203
- Следующая
Где она взяла смелость, глупость, наивность... чтобы проигнорировать это? Подойти к нему, просунув ладони под опущенными руками? Прижаться к крепкой груди, уткнувшись носом в крупную вязку его свитера? Ощутить, как напрягается вся его жилистая фигура.
На какую-то секунду он окаменел, а она закрыла глаза, понимая, что он сейчас оттолкнёт её. Закрыла их так крепко, что темнота стала почти материальной. И запах дождя — тоже.
Уродина. Так тихо, что Гермиона даже не обратила внимания на этот отголосок. Сосредоточилась лишь на том, какой прямой под пальцами стала его спина. Обнимать Драко было странно. В первую очередь потому, что он оказался... настоящим. Обычным? Живым.
Человеком, на границе того, чтобы отшатнуться от неё.
Поэтому она черпала его тепло ладонями, умываясь им, зажмурившись, вдыхая его запах, понимая, как это ужасно неправильно — обнимать Малфоя, прижимаясь к нему по своей воле, стоя посреди темного коридора.
Но Гермиона успокаивала себя только одним — ему это нужно. Вернуться, стряхнуть с себя то, что налипло к его сознанию густым слоем. И, возможно, сейчас это единственное, что могло его вернуть.
Вовсе не потому, что от желания сделать это у неё ломило всё тело. Вовсе не поэтому.
Когда он поднял руку, она зажмурилась сильнее, ожидая толчка, непроизвольно крепче сжимая пальцы на твердой спине. Сейчас.
Сейчас он оттолкнет ее. Скажет что-то оскорбительно-обидное и снова пойдёт вперёд, не оборачиваясь, как делал всегда.
Он должен был поступить именно так. Так бы поступил Малфой.
Но его рука лишь опустилась на её затылок, неуверенно зарываясь пальцами в густые волосы.
Гермиона замерла, распахнув глаза. Глядя в тёмный свод потолка над их головами, перерезанный арочными дугами. И дрожащий свет факела далеко впереди.
Чувствуя едва ощутимые движения теплой ладони. Она боялась вдохнуть в лёгкие хоть немного воздуха, потрясающе вкусного, когда Малфой был рядом, чтобы эти ощущения не исчезли. Вторая рука его была по-прежнему безвольно опущена, но ей было достаточно и того, что он касался ее волос, принимая объятье. Горячей спиралью что-то, не поддающееся разумному объяснению, закручивалось у неё в позвонке, рассылая свои тёплые импульсы по всему организму.
Она медленно закрыла глаза, и ей казалось, что за спиной сейчас распахнутся белоснежные крылья.
— Это ничего не значит, Грейнджер, — тихий голос прямо в её ухо. Знакомый и незнакомый одновременно. Искаженный несвойственной ему искалеченной нежностью, от которой едва не начало колоть в глазах.
— Да, — ответила, цепляясь за его свитер горячими пальцами.
— Ты ненавидишь меня.
Тёплое дыхание касалось шеи.
— Да, — её руки сомкнулись на его спине.
— Скажи это.
— Я ненавижу тебя, Драко Малфой, — прошептала Гермиона прижатыми к его плечу губами.
И ощутила тихий выдох, пошевеливший волосы, понимая, что не может этого объяснить.
Им просто было это нужно. Нужно как воздух.
— Хорошо, — севшим голосом произнёс он. И ещё тише добавил: — Я тоже.
* * *
— В общем... я не знаю, как это объяснить, но с ней что-то неладное творится.
Рон поглядывал на шагающего рядом Гарри.
— Думаешь?
— Конечно. Она мрачная и раздражительная... вечно погружённая в свои мысли. Знаешь, как это бывает у девчонок, — Рон заискивающе всматривался в лицо друга. — Она вчера отчитала Симуса за то, что тот опоздал на травологию. Вот шума-то было...
— Ну, она староста, — Гарри пожал плечами, выискивая Гермиону в Большом зале.
— У неё почти нет времени на нас, — Уизли нахмурился. — Когда ты с ней разговаривал в последний раз?
— Разговаривал?
— Да, Гарри. Разговаривал. «Привет, Гермиона. Как дела? Как ты поживаешь в своей Башне старост с этим ублюдком?». Это к примеру.
Гарри бросил на Рона быстрый взгляд сквозь стёкла очков.
— А, ты имеешь в виду — разговаривал о Малфое.
— А тебе не кажется, что здесь ЕСТЬ о чем поговорить? — Рон неверящими глазами уставился на друга. — Да ладно, Гарри! Тебя не может не беспокоить это!
Его это охренительно беспокоило. С каждым днём всё больше.
— Если бы что-то было не так, она бы сказала нам.
— Тогда что происходит? — Рон остановился, дергая друга за рукав мантии. — Или ты не заметил, что за последнюю неделю мы с ней поговорили от силы... ну... раза три! Она всё больше закрывается.
— Просто у неё нет времени заходить в гостиную Гриффиндора.
Гарри тоже остановился, оборачиваясь и поджимая губы.
Конечно, он заметил. И понимал беспокойство друга, сам часто думая о том, что происходит с Гермионой, однако что-то сдерживало его — не давало подойти и просто спросить. Он даже не знал, что должен был спросить. Что нужно было спросить. Это нужно было сделать еще давно. Быть ближе. Поддерживать.
Они же друзья, чёрт возьми.
Он на секунду представил себе жизнь бок о бок с Малфоем и его едва не передернуло. А каково было ей? Нечистокровной волшебнице.
Как Малфой её и вовсе не сожрал до сих пор.
Но... не сожрал ведь. И она вполне неплохо выглядит. Только действительно немного отрешённая. Вечно уставится в стол или в учебник. Гарри до сих пор не переварил ту ситуацию, когда она запретила ему начистить ушлёпку-Малфою рыло. Он повёл себя как истинный урод, а она запретила...
Избегала конфликта, то есть. Эта вечная тактичность и чувство ненужной вины перед профессором МакГонагалл, которой не хотелось доставлять лишних хлопот, когда-нибудь доведут её.
— Гарри, давай поговорим с ней, — Рон смотрел почти умоляюще, и Поттер ощутил, как неприятное чувство стыда печёт в груди.
Что мешает просто подойти и узнать, как она? Вдруг ей необходима их помощь?
У Гермионы никогда не было проблем и это приучило к тому, что помощь ей не нужна. Никогда. Она всегда помогала им, но не наоборот.
И Рон чертовски прав.
И стыд, который ощущал Гарри, был вполне справедливым.
Они просто забыли о том, что их лучшая подруга может испытывать какие-то личные трудности. А как можно забыть о лучшем друге?
— Хорошо. — Он решительно кивнул. — Давай отыщем её для начала.
— Вон же она.
Гарри перевел взгляд на ряд гриффиндорских столов и тут же увидел Гермиону. Та сидела в отдалении от остальных, полностью погрузившись в изучение очередного талмуда, слегка прикрыв уши ладонями и шевеля губами. Она всегда делала так, когда у неё не получалось запомнить что-то или же выучить с первого раза. Шевелила губами, впечатывая слова в память.
Вот она оторвала одну руку от уха и перелистнула ветхую страницу книги, бросая недовольный и строгий взгляд на стайку младшекурсников, с щебетом промчавшихся мимо неё. Губы Гарри растянула невольная улыбка.
По крайней мере её строгость при ней. А значит, всё не так плохо, как казалось Рону. Он схватил рыжего за шкирку и потащил по проходу между столами.
Гермиона честно пыталась понять, о чём читает. Честно перечитывала строки по несколько раз, заставляя губы шевелиться.
«Успехи заклинательных наук в основном полагаются ...»
Полагаются, да.
Конечно, полагаются...
Мысли закручивались медленно и лениво.
Темный коридор Хогвартса. Запах. Пальцы в её волосах.
Тихое, почти бесшумное дыхание. У самого уха, до горячей дрожи по спине, которую, она могла поклясться, он ощущал.
«...полагаются на факт изучения...»
Это ничего не значит, Грейнджер.
Ты меня ненавидишь.
Тыменяненавидишь.
Проклятье, так ли это? Ненавидит ли? Конечно, ненавидит. Так было всегда. Это основная причина того, что так будет и впредь. Я ненавижу тебя. Ты так чертовски прав.
Скажи это.
- Предыдущая
- 32/203
- Следующая
