Доводы рассудка - Остин Джейн - Страница 51

• Предыдущая
• 51/51

Кто же не догадается о том, что было дальше? Если уж молодые люди забрали себе в голову соединиться, они непременно добьются своего, будь они даже самые бедные, самые безрассудные и менее всего способны составить счастье друг друга. Пусть мораль наша и мало поучительна, она зато верна; а если даже и такие браки удаются, то отчего бы Энн Эллиот и капитану Уэнтуорту, при благословениях зрелого ума, чистой совести и располагая вдобавок независимыми средствами, было не одолеть всех препятствий? Они одолели их тем более, что им немногое пришлось и претерпеть, ибо сухая сдержанность родных – одна только их огорчала. Сэр Уолтер не спорил против выбора Энн, а Элизабет всего и позволила себе вид холодности и безразличия. Капитан Уэнтуорт, имея двадцать пять тысяч фунтов и достигши самого высокого положения, какое могли доставить дарования и заслуги, уже не был теперь пустое место. Ему простительно было посвататься к дочери глупого промотавшегося баронета, которому не хватило смысла и чести играть роль, ему отведенную провидением, и который покуда давал за дочерью лишь малую толику из причитавшихся ей десяти тысяч фунтов.

В самом деле сэр Уолтер, хоть и не испытывал истинного счастья, ибо он не считал себя польщенным и он не любил Энн, не находил, однако, что дочь его сделала предосудительную партию. Напротив, приглядевшись к капитану Уэнтуорту, рассмотрев его хорошенько при дневном свете, он был немало впечатлен его наружностью и почел, что преимущества красоты на его стороне уравнивают преимущества знатности на стороне Энн; вдобавок же имя его звучало вовсе недурно, и оттого сэр Уолтер с большой охотой приготовлял перо свое к тому, чтобы сделать в книге книг соответствующую запись.

Единственный человек, которого не на шутку боялась огорчить Энн, была леди Рассел. Энн знала, что леди Рассел неприятно будет понять и отставить мистера Эллиота и нелегко будет ближе сойтись с капитаном Уэнтуортом и по справедливости оценить его. Меж тем леди Рассел это предстояло. Ей предстояло узнать, что насчет обоих она ошиблась; что обоих ложно судила она по внешности; что, не пленясь повадкой капитана Уэнтуорта, заподозрила она в ней признаки опасной ветрености, а весьма довольная степенными манерами мистера Эллиота, вкрадчивую их любезность она почла за следствие благородного ума и правил самых строгих. Ей ничего не оставалось, как признать, что она кругом была неправа, переменить свои сужденья, отринуть старые надежды и предаться новым.

Есть в иных людях дар быстро распознавать чужую душу, глубоко проникать чужой характер, дар природный и не заменяемый никаким опытом, и здесь-то леди Рассел уступала своему юному другу. Но была она женщина очень добрая, и если она и хотела быть умной и прозорливой, еще более хотела она счастья Энн. Энн любила она более своих дарований, и, преодолевши первую неловкость, она без особенного труда полюбила как мать того, кто был причиной счастья другого ее дитяти.

Из всего семейства Мэри, кажется, первая оценила преимущества произошедшей перемены. Выдать сестру замуж куда как лестно, и кто же, как не она, споспешествовал сему союзу, удерживая Энн подле себя целую осень; а коль скоро собственная сестра, разумеется, лучше сестер мужа, приятно было и то, что капитан Уэнтуорт богаче и капитана Бенвика и Чарлза Хейтера. Не без душевных мук, быть может, когда потом они встретились, увидела она Энн обладательницей прав старшинства и премиленького ландо; зато в будущем ее ждало прекрасное утешение. Энн не предстояло владеть Апперкроссом и окружными землями, стать во главе семейства; и если б еще устроилось так, чтобы капитан Уэнтуорт не сделался баронетом, она бы с Энн не поменялась.

Хорошо было бы, если б и старшая сестрица довольствовалась своей участью, ибо едва ли может она перемениться. Скоро пришлось ей пережить отступление мистера Эллиота, и уж никто из молодых людей с достойным положением в свете покуда не пробуждал в ней даже и несбыточных надежд, канувших вместе с ним.

Весть о помолвке кузины Энн застала мистера Эллиота совершенно врасплох. Рушились самые светлые мечты его о счастье семейственном, самые светлые надежды удерживать сэра Уолтера от брака неусыпным надзором, на который положение зятя давало б ему права. Разочарованный и неутешный, он, однако, кое-что умел предпринять для собственного блага и удовольствия. Скоро он покинул Бат; а из того, что миссис Клэй тоже вскоре затем уехала и, по слухам, обосновалась в Лондоне под его покровительством, стало ясно, какую он играл двойную игру и как полон был решимости не потерпеть отставки хоть от одной умной женщины.

Чувства миссис Клэй одержали верх над расчетом, и ради молодого человека она пожертвовала возможностью и далее охотиться за сэром Уолтером. Она умеет, однако, не только чувствовать, но и мыслить, а потому и неизвестно, кто из них еще окажется дальновиднее, и не придется ли ему, предотвративши брак ее с сэром Уолтером и поддавшись на ласки и уговоры, назвать ее в конце концов супругою сэра Уильяма.

Сэр Уолтер и Элизабет были, без сомнения, угнетены и обескуражены, потеряв свою приятельницу и разочаровавшись в ней. Разумеется, у них остались утешением блистательные их кузины, но они, верно, давно уж догадались, что льстить и угождать другим, когда тебе не льстят и не угождают, – не так уж и весело.

Для Энн, очень скоро уверившейся, что леди Рассел склонна любить капитана Уэнтуорта, как ей и должно, ничто не омрачало счастья, кроме сожалений, что у нее нет круга, достойного такого человека. Здесь ощущала она с ним свое неравенство. Что он богаче, ничуть ее не печалило; она о том и не задумывалась; но не иметь семьи, которая бы приняла и оценила его по заслугам, которая могла бы предложить радушие, доброжелательство и лад в обмен на готовный, радостный прием, ей оказанный его братьями и сестрами, – вот что было горько, и она совестилась и мучилась, насколько можно мучиться в столь счастливых обстоятельствах. Всего два имени могла она прибавить и к списку друзей его – леди Рассел и миссис Смит. Леди Рассел, несмотря на ее былые прегрешенья, он принял в свое сердце. Коль скоро его не заставляли признавать, что она поступила правильно, когда-то их разлучив, он не признавал в ней более никаких недостатков, а разнообразные достоинства миссис Смит тотчас снискали ей неизменное его расположение.

Довольно было уж и той доброй услуги, какую недавно оказала она Энн, чтобы вследствие их брака она не только не лишилась друга, но обрела двоих. Она была самой первой гостьей в новом их жилище, и капитан Уэнтуорт, помогая ей вернуть состояние мужа в Вест-Индии, обивая за нее пороги, сочиняя письма, одолевая все мелочные хлопоты с неутомимой заботливостью дружбы и подлинным бесстрашием, расплатился сполна за все, что сделала она или думала сделать для жены его.

Жизнь миссис Смит не омрачилась тем, что поправились ее дела, здоровье, и она часто наслаждалась обществом милых своих друзей, ибо веселость и живость ума ей не изменили; и обладая драгоценными сими дарами, уж никакого преуспеяния земного могла она не опасаться. Даже и купаясь в роскоши, пользуясь несокрушимым здоровьем, она бы оставалась счастлива. Источник радостей ее был в пылком воображении, как у ее друга Энн он был всегда в любящем сердце. Энн была сама нежность, которой вполне отвечала нежнейшая привязанность капитана Уэнтуорта. Ремесло его только и заставляло друзей желать, чтобы нежности этой убавилось, опасность войны будущей только и туманила ее небосвод. Она гордо несла звание жены моряка и неусыпными тревогами платила законную дань за то, что приобщилась племени, едва ли не более славному домашними своими добродетелями, нежели важною службою отечеству.

• Предыдущая
• 51/51