Невеста ветра - Осояну Наталия - Страница 6
- Предыдущая
- 6/112
- Следующая
– Эй, смотри, куда прешь!
Пока Эсме извинялась перед каким-то торговцем, странное ощущение пропало, и фрегат стал таким же сонным, как и три других корабля. «Наверное, показалось, – подумала целительница. – Этого ведь не может быть...»
Вдоль причала неторопливо прогуливалась тейравенская знать – дамы шли под руку с кавалерами, обмахиваясь веерами, хотя до полуденной жары было еще далеко. Шелковое платье любой из женщин стоило в несколько раз больше, чем Велин и Эсме заработали за последний год, но эти люди, высокие, красивые и сильные, выделялись в толпе вовсе не одеждой.
– М-магусы... – прошипел поблизости от Эсме высокий матрос с кривым шрамом на щеке. – Кракен бы их всех...
Он не договорил. Так было всегда: магусов ненавидели и боялись, потому что их гнев был подобен шторму. Уже одной только недюжинной физической силы было достаточно для того, чтобы вызывать зависть и восхищение, а ведь к этому следовало добавить немыслимо долгий срок жизни – пять веков. О таком обыкновенный человек и мечтать не мог.
Внешне неотличимые от людей, магусы людьми не были.
Они были небесными детьми.
Парень со шрамом вновь забубнил что-то нелицеприятное, но его вовремя остановил один из товарищей, намекнув, что даже самая хрупкая из дам любого матроса сумеет побороть «одним щелчком». Это не совсем соответствовало правде, да и по глазам говорившего было видно, что он полностью разделяет чувства друга, но осторожность в Тейравене еще никому не мешала.
Эсме подошла к таверне Старого Пью. Снаружи строение выглядело неказисто: потемневшие от морского ветра стены с белесыми разводами соли, давно не чиненная крыша; возле дверей пришпилено сразу пять листков с оттисками личной печати наместника Эйдела – описания примет некоторых пиратов с указанием награды за их головы. Морские разбойники и впрямь нередко появлялись в городе – сказывалась близость Окраины, – так что существовал неплохой шанс подзаработать... если бы ее устраивал такой заработок. И все-таки взгляд Эсме, скользнув по объявлениям, выхватил самую большую сумму – десять тысяч золотых – и имя: Кристобаль Крейн.
Она усмехнулась: моряки в таверне то и дело спорили, как скоро Крейн обгонит по величине награды Звездочета, самого свирепого пирата в Океане, – и вот наконец этот день настал, потому что за голову Звездочета обещали всего-то девять тысяч. Кому-то придется раскошелиться. Чуть ниже стояла пометка: «Брать живым», что было весьма странно: за последние десять лет Кристобаль Крейн успел изрядно досадить Империи, всякий раз совершая все более дерзкие нападения то на фрегаты, перевозившие казну, то на лояльные Императору города. О нем рассказывали немало страшных историй, но было маловероятно, что его фрегат окажется в здешних водах, и уж вовсе невероятным представлялось Эсме, что кто-то сумеет узнать пирата по грубому наброску на объявлении о награде. Но не приходилось сомневаться, что многие старались запечатлеть в памяти этот корявый рисунок, на который походил каждый пятый посетитель «Водяной лошадки», – уж слишком большую сумму предлагал Капитан-Император. Даже некоторые из пятнадцати благородных семейств не могли похвастаться таким капиталом...
«Двенадцати семейств», – поправила себя Эсме и нахмурилась.
На облупившейся вывеске, которую давно бы следовало подновить, красовалось изображение любопытного существа: до пояса оно было женщиной с весьма соблазнительными формами, а ниже – лошадью. «Водяная лошадка» пользовалась шумной славой не только в Тейравене, о ней говорили и в других портах, а кое-кто даже позаимствовал удачное название. Пью, щуплый старик с деревянной ногой, постоянно грозился, что разберется с теми, кто «посягнул на доброе имя его девочки», но все давно привыкли к этим обещаниям и всерьез их не принимали. Когда-то хозяин таверны, разнимая сцепившихся матросов, получил сильный удар по голове – и ушел бы считать острова вместе с Великим штормом, если бы не Велин. Пью, как оказалось, память имел преотличную, и потому у него всегда находилось угощение для Эсме и бесплатная кружка пива для ее учителя.
– О-о, вот и моя девочка! – Едва целительница вошла, хозяин таверны подхватил ее под локоток и провел к пустовавшему столику у окна – как при своем увечье Пью умудрялся передвигаться быстро, оставалось для Эсме загадкой. – Садись-садись, я приготовил для тебя подарочек... – Он хитро прищурился и жестом фокусника достал из кармана фартука большой персик. – Из сада моего сына. Видишь, как хорошо, что он не послушался меня и остался на суше?
Эсме кивнула, прикидывая, как бы вытереть сочный фрукт рукавом, чтобы трактирщик этого не заметил и не обиделся, – его фартук не отличался чистотой. Историю о своем благоразумном сыне, который не захотел продолжить династию моряков и стал неплохим садовником, Пью рассказывал уже раз двадцать.
– Как ты? – спросил старик участливо. Эсме вздрогнула от неожиданности. «Этого еще не хватало!»
– Я заметила, на пристани собрались все наши небожители, – сказала она небрежно, словно не расслышав вопроса. – Намечаются гости?
– Угадала! – Пью одарил ее щербатой улыбкой. – Ждут «Морскую звезду» с новостями из столицы. Его сиятельство Эйдел тоже спустится с заоблачных высей, я думаю...
Девушка впилась зубами в перезрелый плод, не заметив, что сок течет по пальцам. Эйдел, рука Капитана-Императора в Тейравене. Магус из клана Орла начал свое восхождение к власти в Тейравене, а потом сюда же вернулся десять лет назад, оказавшись в опале. Причины ссылки не были известны никому; ходили слухи, что между Эйделом и принцессой Ризель вспыхнула романтическая страсть, которая не пришлась по нраву Капитану-Императору.
– Лет тридцать назад я бы не вышел в море в одной команде с... – проговорил трактирщик, внезапно по-мрачнев, и Эсме быстро наступила ему на уцелевшую ногу. В «Водяной лошадке» было несколько незнакомцев и, кракен знает, вдруг кто-то из них щупач? – Всегда завидовал умению магусов пьянствовать ночи напролет так, что утром ничего не заметно... – нашелся Пью и громким шепотом принялся рассказывать фривольную историю об очередной интрижке наместника. Посетители исподволь прислушивались, прятали улыбки. В общем-то, сплетни о наместнике тоже были небезопасны, но все-таки лучше, чем воспоминания о том времени, когда Тейравен еще не был частью Империи, а Пью служил на фрегате лорда Амальфи, правой рукой которого был некий Эйдел, магус из клана Орла...
«Кархадон под водой не дышит, да щупач все сплетни слышит», – говорили люди. Эсме, опустив голову, слушала рассказ Пью и думала о том, что сколько бы жизней она ни спасла и сколько бы раз ни падала по ночам в черную бездну, ей никогда не стереть единственный росчерк пера, которым Эйдел решил судьбу ее семьи.
В «Водяной лошадке» постепенно становилось людно, и Пью заковылял прочь – обслуживать посетителей; моряки с фрегатов, которые этой ночью забрели в Тейравенскую гавань, искали развлечений. Кое-кто приветствовал Эсме кивком головы – девушка ответила столь же любезно, хоть и не помнила, когда ей и Велину приходилось лечить этих ребят. Она поигрывала персиковой косточкой, машинально прислушиваясь к разговорам – самым обычным, ничего особенного: Звездочет разгромил очередную имперскую эскадру; Окраина собирала флот, пытаясь переломить в свою пользу ход вялотекущей войны с Империей, – этим она занималась уже долгие годы; Вейлана, командующего имперским флотом, легко ранили в сражении с фрегатом Лайры Отчаянного; в порт острова Баглей заходил корабль под изумрудно-зелеными парусами – пиратский фрегат «Невеста ветра», принадлежащий тому самому Кристобалю Крейну. Эсме, скучая, посмотрела в окно; сквозь распахнутые ставни ветер вольно гулял туда и обратно, донося не очень-то приятные запахи с пристани – запахи рыбы и... тухлого мяса. Рыбацкому городишке и не полагалось приятных ароматов, но почему-то Эсме показалось, что в Тейравене раньше никогда так не смердело.
Запах усиливался, и Пью, в очередной раз проходя мимо ее стола, выглянул в окно.
- Предыдущая
- 6/112
- Следующая
