Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов - Эрман Барт Д. - Страница 10

Что подлог совсем не был очевидной вещью, свидетельствуется и теми отрицательными суждениями, которые высказывали о нем древние. Как я говорил раньше, практика подделки осуждалась практически в каждом случае, когда она упоминалась. Более того, реакция на авторов подлогов, когда их всё-таки ловили, показывает совершенно ясно, что в них видели обманщиков и что люди отнюдь не были рады обнаружить, что их водили за нос. Гален и Марциал были в ярости от того, что кто-то подписывал свои произведения их именами, а порой реакция была и более жесткой.

Самые первые сведения о поимке подделывателя встречаются у известного греческого историка Геродота в V в. до н. э.[35] У него есть не совсем понятный отрывок, рассказывающий об Ономакрите из Афин, толкователе оракулов (т. е. священных прорицаний), который собрал и обнародовал пророчества Мусея – мифического персонажа, по поверьям предсказывавшего будущее. Одно из пророчеств гласило, что некая группа островов исчезнет в морской пучине. Неизвестно, зачем Ономакрит подделал это предсказание и чем оно так расстроило людей, но правитель Афин Гиппарх изгнал за это Ономакрита из города, так что тот вовсе покинул Элладу и пристал к персам. Были и другие случаи, в которых Ономакрит подозревался в подделке оракулов и резко осуждался другими античными авторами, например Плутархом[36].

Иногда наказание за подлог было и более жестоким. Раньше я упоминал о пятидесяти письмах развратного содержания, которые философ Диотим написал и распространил от имени Эпикура, чтобы запятнать его репутацию. Согласно древним источникам, последователям Эпикура это настолько не понравилось, что один из них, по имени Зенон, выследил и убил Диотима[37]. Кстати будет вспомнить и рассказ Иосифа Флавия о казни секретаря царя Ирода за подделку письма сына царя Александра, в котором тот якобы делится планами отцеубийства.

Из всех древних повествований на эту тему мы вполне можем сделать несколько основных выводов. Подлоги широко практиковались в Древнем мире среди язычников, иудеев и христиан. Подделыватели в силу различных мотиваций намеренно обманывали своих читателей. Древние авторы, упоминавшие о подлогах, осуждали их и рассматривали как обман. Подделыватели, которых ловили за руку, подвергались осуждению или ещё более суровому наказанию.

В написанном австрийским ученым классиком Вольфгангом Шпейером самом полном труде по древним подлогам, какой только есть, говорится так: «Любой подлог даёт представление о положении дел, не соответствующее реальности. Поэтому подлог принадлежит царству лжи и обмана»[38]. Этот взгляд полностью соответствует тому, который я пытался изложить в настоящей главе, но он создаёт нам некую проблему. Когда мы рассматриваем именно христианские подлоги, мы имеем дело с писаниями, оставленными нам последователями Иисуса, т. е. людьми, которые очевидно являлись приверженцами его нравственного учения и более ранних моральных норм Ветхого Завета. Безусловно, они знали, что неправильно лгать и обманывать. Зачем же они делали это? Конечно, вопрос касается и язычников с иудеями, чьи этические нормы в целом были такими же. Почему же они шли против собственных нравственных установок?

Конечно, при поверхностном взгляде этот вопрос выглядит глупо. Все люди делают вещи, о которых они знают, что их делать не следует. Но я бы хотел рассмотреть его глубже. Считали ли все эти подделыватели свою ложь оправданной? Имеет ли ложь оправдание вообще? Я вернусь к этому вопросу в восьмой главе, а сейчас просто хотел бы подготовить площадку, задав более общий вопрос. Что люди древности думали о лжи и обмане?

Спрашивать, что думали о лжи древние люди, всё равно что спрашивать современных людей, – всё зависит от того, кого именно спросить. Некоторые думают, что никакая ложь неприемлема ни при каких обстоятельствах. Другие полагают, что при некоторых обстоятельствах ложь нравственно оправдана. И остальные вообще не задумываются на эту тему, используя ложь, когда им это удобно.

Некоторые древнегреческие философы, в частности, Аристотель, подчеркивают важность правдивости как нормы[39]. Но большинство философов считает, что могут быть исключения. Ксенофонт, например, передаёт слова Сократа, что справедливо лгать другу, который хочет совершить самоубийство, если это позволит его остановить[40]. Сократ говорит также, что справедлива ложь полководца, если она поднимет упавший дух его воинов на поле брани сообщением о приближении союзников и заставит их сражаться отважнее; справедлива и ложь отца, обманом заставляющего больного сына принять нужное лекарство, от которого тот отказывался. И Платон учил, что некоторая ложь бывает полезна, вроде той, что врачи могут сказать своим пациентам для их блага, или правители могут сказать своему народу для его спокойствия. Как выразился античный писатель Гелиодор: «Ложь хороша, когда она приносит пользу тому, кто лжёт, и не наносит вреда тому, кто её слушает»[41].

Но что насчёт христиан? Разве их не учили всегда говорить правду? Именно об этом говорил великий богослов V в. н. э. Августин в двух своих трактатах, посвященных лжи: никогда и ни при каких условиях непозволительно лгать. Этот взгляд отца церкви был не простым упрощением, дескать, всегда хорошо говорить правду, а плодом глубоких богословских размышлений об отношениях истинного человека с Богом истины, который сам стал человеком[42].

Но множество других христианских мыслителей, как до, так и после Августина, думали иначе. Такие, как Климент Александрийский в конце второго века и его соотечественник Ориген в начале третьего – возможно, самый великий богослов до Августина, – соглашались с Платоном в его «медицинской лжи»: если ложь врача заставит пациента принять нужное лекарство, то она этически оправдана[43]. Оба они также указывали, что в Ветхом Завете сам Бог иногда говорит неправду. Когда Бог сказал Ионе возвестить жителям Ниневии, что через сорок дней их город погибнет, он совершенно очевидно знал, что после этой новости горожане начнут каяться и он удержит свою десницу от суда над ними. Соответственно, Бог никогда не имел планов уничтожить город, хотя и приказал пророку говорить о его уничтожении. Порой лживое заявление может принести колоссальную пользу.

В Писании есть много других примеров того, как ложь избранников Божиих приносит добро. Если бы Авраам не солгал о своей жене Саре, что она его сестра, его бы убили, и не появился бы народ Израиля (Быт 12). Или если бы блудница Раав не солгала и не укрыла бы израильских шпионов, те были бы убиты, и никогда дети Израиля не наследовали бы Обетованную землю (Нав 2). Можно привести много примеров того, что иногда самое правильное – это солгать.

Не это ли думали и подделыватели? Что их ложь стоит того? Что положительный эффект от их обмана перевесит их грех? Что цель оправдывает средства?

Боюсь, никогда мы не узнаем, что заставляло этих людей делать то, что они делали. Мы просто не можем проникнуть в глубину их сердца и разума, чтобы увидеть, о чем они думали, когда решили обманом выдать себя за кого-то другого. Скорее всего, если бы их читатели знали об их обмане, они бы назвали авторов лжецами и осудили их писания. Но в собственных глазах их совесть вполне могла быть свободна от угрызений и их намерения могли быть белы как снег. Они обладали истиной, в которой надо было убедить остальных, и они были счастливы солгать ради этого.