Мужчина моих грез (Мужчина моей мечты) (Другой перевод) - Линдсей Джоанна - Страница 11

Для Меган сказанное больше походило на жалобу, чем на извинения, словно в том, что он только что сделал, была ее вина, и страх внутри нее стал превращаться в ярость. Она уже была готова высказать все, что думает, когда он спросил:

– Где больно?

Злясь, что он этого не понял, Меган, сверкая глазами, принялась просвещать его, тем более что Девлин продолжал сжимать ее в объятиях.

– Вы ломаете мне спину. Наверное, вырвали большую часть волос. И если я не оцарапала губы собственными зубами, то буду удивлена.

Девлину данная тирада подозрительно напоминала мелкие жалобы дующей губки молодой леди, которая ничего не знает о страсти. Для мужчины, известного своими победами в спальне, пощечина была бы предпочтительнее. Девлин чувствовал себя оскорбленным. Он вспомнил, почему всегда избегал девственниц, а также что Меган молода и невинна, вот только ее поведение свидетельствует о желании изменить этот факт. Но как бы то ни было, он тут же избавил себя от чувства вины и желания ее загладить, чего Меган, по его мнению, не заслуживала. Хотелось бы ему так же легко избавиться и от желания, но оно все еще жгло его, и отчасти поэтому он не мог заставить себя извиниться еще раз.

– Это случайность, поверьте, – отмел обвинения Девлин, однако поставил Меган на ноги, чтобы удобнее обхватить ее. – Это вам за то, что поедали меня глазами.

– Этого не было! – задохнулась от возмущения девушка.

– Было, было. И в следующий раз, когда посмотрите на меня подобным образом, получите то же самое, и в каждый последующий раз тоже. А если будете продолжать в таком же духе, то, может, хотя бы научитесь как следует целоваться.

Он хотел причинить Меган боль, потому что ужасно страдал от желания обладать ею. Но рассудок уже вернулся к нему, и Девлин понимал, что так и будет страдать, потому что не мог и не хотел бы позволить себе ничего, кроме как продолжать целовать ее. Может, все его резкие слова заставят ее держаться от него подальше, поскольку Девлин сомневался, что способен устоять перед столь соблазнительным очарованием этой рыжеволосой мисс Пенуорти.

Ее пылкое «Ненавижу вас!» вызвало у Девлина лишь ухмылку.

– Мне следует впасть в отчаяние? – ехидно спросил он. – Только почему-то вы еще не попросили отпустить вас, что следовало бы сделать, если бы вы действительно меня ненавидели.

– Пустите меня!

– Теперь слишком поздно.

Его рот опять накрыл губы Меган, только этот поцелуй был совсем другим. Узнав, что она невинна, он, используя весь свой опыт, принялся с нежностью касаться ее губ, мягко убеждая раскрыться ему навстречу. Когда же она наконец это сделала, он насладился поцелуем сполна. Господи, какие же сладкие у нее губки!

Меган еще пару раз ударила Девлина кулачками, после чего ее ладони замерли у него на плечах. Она расслабилась, прижавшись к нему всем телом, чего он и добивался. Девлин уже хотел проникнуть глубже языком в рот Меган, чтобы распалить в ней страсть, но решил, что это может вызвать противоположную реакцию. Откуда ему знать, как ведут себя в подобных ситуациях девственницы? Поэтому он сдерживал порывы страсти, постоянно напоминая себе действовать медленно и осторожно, и приготовился к быстрому отступлению, если вдруг Меган пустит в ход зубы, но она, будучи неопытна в таких вопросах, до этого не додумалась.

Меган даже не отвечала на его поцелуи, просто принимала все, что Девлин с ней делал, но для него это было даже хорошо, потому что он с трудом сдерживал себя и мог напрочь потерять голову, начни она его целовать – если бы она знала, как это делается. Ее неопытность его тоже не волновала – если бы она еще и была искушена, он бы этого не вынес. Губы девушки были мягкими и слегка припухлыми от предыдущего поцелуя, дыхание – сладостным, смущенная уступчивость – еще сладостнее, тело – теплым и податливым… Господи, дай мне сил!

Чтобы хоть как-то утолить свое желание оказаться внутри нее, Девлин, теряя самообладание, прижал бедра Меган к своим возбужденным чреслам. Ответный вздох Меган дал ему понять, что она еще не испытывала в своей жизни ничего подобного. Его возбуждение росло, и Девлин уже готов был потерять остатки разума и отнести Меган в свою постель. Если бы она опять разозлилась и отвесила ему пощечину!

Дрожа от страсти, стараясь успокоиться и вернуться к реальности, Девлин заставил себя оторваться от губ Меган.

– Ну вот, теперь вы знаете, – сказал он, понимая, что попытался получить то, что ему было действительно нужно, но пока не взял этого. – Дайте мне знать, если захотите испытать то же самое, но без одежды.

Через пару мгновений ошеломленного молчания Девлин получил так необходимую ему пощечину, однако эффекта, которого он так ждал, она на него не возымела. Его охватило еще большее желание схватить Меган в охапку и опять впиться поцелуем в ее пухлые губки. Чтобы справиться с эмоциями, Девлин изменил тактику и перешел к открытым оскорблениям.

– Первое, что вам надлежало бы сделать, это тотчас закрыть глаза, перестав пялиться на мое полуобнаженное тело, и с оскорбленным видом удалиться. Но, увы, правила пристойного поведения, видимо, не для вас, а, мисс Пенуорти?

И Девлин получил вторую пощечину, заслуженно или нет – неизвестно, потому что сказал он истинную правду. А Меган повернулась и что было сил побежала к дому.

Меган стремглав неслась к дому и, только захлопнув за собою дверь собственной спальни, позволила себе перевести дыхание. Запыхавшись, она привалилась спиной к двери и крепко зажмурилась, все еще дрожа всем телом. Наконец она издала глубокий стон.

Он был прав, совершенно прав. Она опять вела себя недостойно. Ей следовало бы закрыть глаза в ту самую секунду, как она увидела, что Девлин полураздет. Но она предпочла поддаться гипнозу его роскошного тела, рассматривать его, «пожирать глазами», как грубо выразился Девлин. Но ведь именно это она и делала, забывшись и не заботясь о том, что он наблюдает за ней.

Не удивительно, что он предложил снять перед ней брюки. Как она может винить его, если именно ту часть его тела она рассматривала дольше всего? Девлину оставалось лишь прочесть ее мысли, ведь ей действительно хотелось увидеть то, что находилось под тканью брюк.

То, что там было, казалось таким огромным, и позднее она это почувствовала через слой плотной ткани юбки, когда Девлин прижимался к ее бедрам. Это ощущение сначала испугало Меган, но, кроме страха, было и другое, новое для нее чувство необычайного волнения, возникшее от его прикосновений и разлившееся по всему ее телу, до самых кончиков пальцев. Лучше бы она вовсе не испытывала этого чувства, как и того приятного ощущения где-то внизу живота, когда Девлин поцеловал ее во второй раз.

Меган снова застонала, оторвалась от двери и в раздражении зашагала по комнате. Этого не должно было случиться. Все, что она хотела, так это подружиться со скакуном, чтобы позже объезжать его. У нее не было никакого желания сталкиваться с Девлином Джеффрисом, именно поэтому она пришла в конюшню так рано, чтобы ее там никто не увидел.

Это был отличный план, только проклятая незакрывающаяся дверная задвижка да чуткий сон спящего все испортили. Боже мой, ведь она разговаривала с лошадью шепотом и не могла разбудить Девлина, даже если бы дверь в его комнату была открыта. Но он сказал, что ее голос разбудил его, а еще – что, засыпая, он думал о ней. Может, это правда? Скорее всего, нет. Он наговорил ей столько гадостей, хотя половину всего сказал нарочно, чтобы доставить себе удовольствие, видя, как она шокирована его словами.

Меган перестала шагать по комнате и, сама того не желая, замерла у окна, из которого был виден двор и конюшня. Она находилась далеко за домом, но девушка прекрасно видела вход в нее и всех, проходящих в ту или иную сторону. Она услыхала ржание лошади и подумала, что сейчас увидит Тимми, помощника конюха, верхом на старой кляче, на которой он каждый день ездил на работу. Но вместо Тимми из ворот вылетел черный жеребец, на спине которого сидел Девлин.