Влюбляясь в тебя - Ортолон Джулия - Страница 12

• Предыдущая
• 12/74
• Следующая

– Да, я слышал, что ваша тетя играет в театре. На Бродвее, кажется?

– У нее главная роль в «Хэлло, Долли!».

Чанс посмотрел вокруг, рассматривая все, на что натыкался его взгляд, только чтобы не видеть белья на кофейном столике. Он заметил афишу их школьной постановки «Мальчики и девочки».

– Ба, а я помню это! Ты, кажется, играл там главную роль?

– Да, роль Ская Мастерсона, – подтвердил Эдриан и нетерпеливо указал Чансу на экран телевизора, держа в руке розовые трусики с бабочками. – Господи, кто так отбивает, идиот! Надень очки! – Фыркая от негодования, он снова вернулся к белью.

Чанс посмотрел на него с любопытством.

– Все были уверены, что ты станешь профессиональным актером. Почему ты отказался от сцены?

– У меня были две маленькие сестры на руках, – ответил Эдриан. – К тому же я довольно насмотрелся на изнанку театральной жизни, пока были живы родители: все время в дороге, бессонные ночи в дешевых придорожных отелях, холодные бутерброды в гримерке. – Он покачал головой. – Это не слишком удачный способ растить детей. Когда наши родители умерли, я пообещал Элли и Рори, что они больше никогда не будут спать на полу и питаться бутербродами.

Послышался удар биты, болельщики взревели, и Эдриан повернулся к экрану: игрок бежал от первой базы ко второй.

– Лови его! Лови мяч! – вскричали оба, вскакивая. – Бросай же! Бросай! Бросай!

– Да! Он сделал это! – Эдриан ткнул кулаком в воздух, и шелти поддержала всеобщую радость пронзительным лаем. – Молодцы, правда, Сэди?

В это время дверь хлопнула, и вошла Рори.

– Я прошу прощения за опоздание. – Тяжело дыша, она присела на корточки поприветствовать Сэди. Ее кожа блестела, и яркие кудри густой волной спадали на плечи. – Последняя экскурсия была очень длинной, да потом еще Бобби нашел сразу тысячу мелочей, которые я должна была сделать. Хотя он прекрасно знал, что мне нужно было уйти пораньше!

– Ничего страшного, – взглянул на часы Чанс, – у нас еще есть время, а «Веселая русалка» отсюда совсем недалеко – всего несколько кварталов.

– Отлично, я буду готова через минуту. – Рори повернулась и заметила белье, сваленное на кофейном столике. – Эдриан! Что ты делаешь?!

– Складываю белье. – Он посмотрел на стопку сложенных трусиков и лифчиков, не находя в этом ничего предосудительного.

– Он складывает белье! – Рори кинулась к столику и принялась поспешно собирать пикантные предметы своего туалета, прижимая их к груди и помогая себе подбородком, пока они не стали вываливаться у нее из рук.

– Да что такого? – возмутился, в свою очередь, Эдриан. – Я всегда складывал ваше белье – еще с тех пор, как ты под стол пешком ходила.

– Но не перед гостями же! – Ее щеки залились прелестным румянцем. – К тому же ты опять все перепутал. Я тебе уже тысячу раз говорила, что одноцветные мои, а бабочки и цветочки – Элли.

– Эй, тот, кто жалуется, стирает все белье две недели подряд!

– Ты прав, извини. Но только не делай этого больше перед посторонними, ладно?

Эдриан уселся с пивом на диван.

– Можно подумать, что Чанс никогда раньше женских трусиков не видел.

– Эдриан! – зарычала Рори, но затем смиренно вздохнула и повернулась к Чансу. – Дай мне пять минут, чтобы переодеться.

– Конечно. – Чане неестественно улыбнулся, чувствуя еще большее замешательство при виде кучи трусиков, прижатых к груди Рори, чем когда они просто мирно лежали на кофейном столе. – Не торопись.

– Спасибо!

Преследуемая путающейся у нее под ногами собачкой, Рори убежала.

– Не торопиться? – Эдриан удивленно повел бровями, уставившись на Чанса как на идиота. – Вы уже опаздываете, а ты говоришь женщине, чтобы она не торопилась, когда она собирается переодеваться?

Чанс готов был провалиться сквозь землю, но, будучи человеком рассудительным, пожал плечами и присел на диван.

– У тебя нет сестер, ведь так? – спросил Эдриан.

– Нет.

– Я так и думал. – Злорадно хихикнув, Эдриан отхлебнул пива и вернулся к бейсболу. – Располагайся и чувствуй себя как дома, приятель, тебе придется здесь задержаться.

– Мы опаздываем, да? – спросила Рори, когда Чанс открыл ей дверь своего «БМВ». Тот посмотрел на часы.

– Всего на несколько минут. Ничего страшного.

Рори разгладила тонкую ворсистую ткань своего платья, обошла вокруг машины и уселась на переднее сиденье. Они с Элли прошлись вчера по магазинам и выбрали подходящий наряд. Это было простое платье сапфирового цвета, прямое, чуть ниже колен. Вокруг талии Рори повязала яркий шелковый платок, а волосы собрала сзади тесемкой. Сестра уверила ее, что наряд прекрасен: не слишком простой, но и не слишком вычурный. Пока Чанс вел машину, она размышляла, не лучше ли было бы ей надеть туфли на каблуках вместо сандалий, а ее руки вдруг показались ей чересчур открытыми.

– Как думаешь, там будет много народу? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя в груди у нее, казалось, бились тысячи взволнованных бабочек, и воздуху ей не хватало.

– Не знаю, – невозмутимо пожал плечами Чанс. – По сравнению с общим количеством гостиниц и мотелей в Галвестоне их ассоциация, я думаю, довольно малочисленна. – Ведя машину одной рукой, он выглядел абсолютно спокойным в своей белой рубашке и легких серых брюках. Как это удается некоторым людям всегда знать, что сказать, как одеться и как себя вести?

Закусив губу, Рори смотрела на проносящиеся мимо дома. Они пересекли Бродвей – главную артерию города, соединяющую остров с материком, – затем повернули в маленькую улочку, где все до одного дома были отреставрированы и ухожены. На лужайках стояли старомодные манекены, выставляя па всеобщее обозрение свои раскрашенные лица, игривые наряды и яркие парики – странная причуда галвестонекпх аристократов.

Чанс остановил машину у трехэтажного здания желтого цвета с зеленой водосточной трубой. За деревянным забором располагался крошечный дворик, усаженный цветами. На веранде плетеные стулья ожидали запаздывающих гостей, а на перилах балкона второго этажа царственно возлежала и дремала на солнышке толстая рыжая кошка.

– Ох, – вздохнула Рори, оглядывая всю эту красоту, пока Чане обходил машину, чтобы открыть ей дверь. – Просто сказка! – сказала она, выбираясь из машины.

Он взглянул на дом.

– Макмилланы неплохо поработали. Дом был в полном запустении, когда они купили его. Ты готова войти внутрь?

– Готова, как никогда, – ответила Рори, поглаживая рукой ноющий от волнения живот.

Чанс недоверчиво посмотрел па нее:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, да. Просто немного нервничаю.

– Отчего? – Он изумленно отпрянул.

– Просто так, – засмеялась она, – я всегда нервничаю, когда мне предстоит встречаться с незнакомыми людьми.

– Шутишь?

– Если бы! – И она сильнее прижала руку к животу, надеясь усмирить нервную дрожь.

– Не понимаю, – сказал Чанс, – ты всегда была такой непосредственной в общении, такой раскованной.

– Непосредственной – да. Но раскованность – это иллюзия. Психологи называют это «болезненной склонностью к общению». – Рори засмеялась, пытаясь обратить все в шутку, хотя сердце ее билось так, что готово было выскочить из груди. – Это такое умное объяснение, оправдывающее дрожь в коленках.

Она подумала, стоит ли сказать ему, что приступ волнения был симптомом совсем другой болезни, но Чанс уже и так смотрел на нее как на тяжелобольную.

– Знаешь, – сказал он, – если тебе это так неприятно, ты совсем не обязана туда идти.

– Нет-нет, – спохватилась Рори, – я хочу. Правда. Волнение пройдет через пять минут после того, как мы войдем. К тому же никогда такого не было, чтобы из-за каких-то нервов я отсиживалась в углу. – Чанс все еще хмурился, и она, сделав над собой усилие, оставила в покое свой живот и взяла его за руку. – Я прекрасно себя чувствую. И хочу сделать то, о чем давно мечтала.

• Предыдущая
• 12/74
• Следующая