Сведи меня с ума - Ортолон Джулия - Страница 5

• Предыдущая
• 5/61
• Следующая

Какая ирония судьбы, подумал он, направляясь вниз по улице, что сейчас, когда для него это не имеет никакого значения, сливки общества Бисон-Ферри так открыто приветствуют его. Они даже повесили транспаранты над главной улицей, на которых большими красными буквами было написано: «Добро пожаловать домой, Брент Майклз! «

Они, конечно же, не написали Брент Зартлич, но он не стал переживать по этому поводу.

Это не должно его беспокоить.

Он сам отбросил фамилию и воспользовался своим вторым именем. Но в этом приветствии содержался тонкий намек: они приветствовали его только потому, что они не видели в нем больше одного из Зартличей, этого «белого мусора».

Перемена имени, однако, не означала полного разрыва отношений с семьей. Он собирался побывать дома, выбрав минутку-другую, чтобы пообщаться со своим «семейством». Живы были только его дядья. Но это не важно, решил Брент, и он был доволен тем, что его не волнует встреча с ними в городе. В субботу они или спят до полудня с перепоя, или зарабатывают на новую выпивку. Его бабушка умерла от рака легкого несколько лет назад. Брент в то время уже начал работать репортером в штате Нью-Мексико.

Он почувствовал вину из-за того, что не приехал на ее похороны, но тогда у него было трудновато с деньгами.

Брент отмахнулся от минутного сожаления. Знакомый аромат соуса барбекю, доносящийся с лужайки возле здания суда, раздразнил прежнее чувство голода, которое не имело никакого отношения к еде. Живой голос скрипок смешивался с гулом машин. Он понял, что на южной лужайке расположилась эстрадная площадка. Люди усаживались за столы, расставленные вокруг танцплощадки, точно так, как в прошлом веке. Вероятно, фестиваль уже обрел популярность за эти четырнадцать лет.

Оглядывая всю площадь, Брент понял, как много здесь произошло перемен. У Фишера теперь был антикварный, а не продовольственный магазин, «Пятачок и дайм» выставил в витрине яркие работы кустарей, а в аптеке появился бар-эспрессо. Подумать только — бар-эспрессо в Бисон-Ферри!

— Итак, ты здесь. — Бодрый, деловой голос раздался у него за спиной. Он обернулся и увидел мисс Миллер, свою учительницу английского языка. Она преподавала у них в школе. Он весь напрягся, будто его застукали, что он прогуливает уроки. Она с укоризной посмотрела на него. — А я ходила за тобой в гостиницу.

— Примите мои извинения, мисс Миллер. — Брент улыбнулся одной из своих самых неотразимых улыбок, которые обеспечили ему доход в шестизначную цифру. — У меня и в мыслях не было доставлять вам такое беспокойство. Хотя сегодня замечательный день для прогулки.

Она фыркнула, словно давая понять, что не купится на его сладкие речи, он попал в неприятную ситуацию, вот и все. Прошло четырнадцать лет, но учительница ничуть не изменилась. Она все еще носила аккуратную шапочку завитых волос, обрамляющую ее остренькое личико, но сейчас у мисс Миллер было много седых волос. Бифокальные очки мешали заглянуть в ее синие глаза, но он-то знал, что эти глаза способны видеть сквозь стены и читать мысли всех мальчишек. Она была одета в хлопковое платье, в талию, которое подчеркивало ее и без того чрезмерно худую фигуру.

Сквозь верхнюю половинку стекол она осмотрела его слаксы цвета хаки, рубашку поло, итальянский кожаный ремень и мокасины. Он знал, что с головы до пят являет собой отражение успеха и похож на тех мужчин, которые расслабляются в загородном клубе. Ему пришлось поработать над собой, чтобы довести свою внешность до совершенства, и он добился успеха. Брент научился носить все это со спокойной непринужденностью. Но он забыл, что мода в маленьких городках обычно отстает лет на пятьдесят. В Бисон-Ферри только пожилые фермеры носили хаки, да и то только во время работы на полях.

— Я так и думала. — Мисс Миллер неодобрительно поджала свои тонкие губы. — У тебя нет времени переодеться. Нам надо вернуться к оперному театру до начала шоу.

Брент посмотрел на свой «Ролекс».

— У меня есть добрых семнадцать минут. Полно времени. Она повернулась и пошла вперед.

Он шагал за ней.

— Я заметил, здесь кое-что изменилось.

Она проследила за его взглядом, устремленным на свежеокрашенные фронтоны магазина.

— Да, я бы сказала, здесь многое изменилось, особенно с тех пор, как Лора Бет создала свой Комитет прекрасного.

— О? — Брент поднял бровь. То, что Лора создала комитет, ничуть не удивило его. У нее большие запросы и возможности. Еще в школе она была членом многих клубов. Но обычно она была там рабочей лошадкой, а девочки вроде Джанет и Трейси наслаждались славой, украденной у нее. — Коль речь зашла о Лоре, — не стесняясь спросил он, — она будет одной из тех холостячек, из которых мне придется выбирать, не так ли?

Мисс Миллер осуждающе посмотрела на него:

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу назвать тебе имена участниц.

— Вы правы, — согласился он. Он так и не научился подлизываться к мисс Миллер. Она и раньше-то никогда не поддавалась на это, чем всегда восхищала его. Если бы она не подталкивала его, не заставляла относиться к учебе всерьез и думать о будущем, то сейчас он скорее всего водил бы грузовик, как оба его родственничка.

Брент задавался вопросом, а что она сказала бы, если бы узнала, что ручка и карандаш, которые она подарила ему в честь окончания школы, всегда лежат у него на столе, где бы он ни работал. Память о том дне, когда она ему сделала этот подарок, никогда не покидала его.

Дойдя до служебного входа, он заколебался. Как мужчина выражает признательность женщине за перемены, произошедшие в его жизни благодаря ей?

— Мисс Миллер?

Она обернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Я, ах… — Он вообще не знал, что и как сказать. — Я… только хотел поблагодарить вас за то, что вы наставили меня на путь истинный и поддержали в те школьные годы.

На мгновение ему показалось, что она, как было раньше, засмеется. Но вместо этого мисс Миллер поклонилась.

— Подходящее определение. Если бы я не приняла меры, эти девочки приставали бы к тебе день и ночь.

— Ну… — он подмигнул ей, — а кто, кроме Джанет и Лоры, еще будет на сцене?

Она хитро сощурила глаза.

— Не пытайся хитрить со мной, молодой человек. У меня рот на замке.

Закинув голову, он одарил ее своей самой очаровательной улыбкой.

— А не мог бы я выбрать вас для свидания, о котором мечтал, и спасти всех нас от многих неприятностей?

Она секунду смотрела на него, словно заглядывала в самое нутро тем странным способом, которым она умела.

— Ну, Брент Зартлич, я полагаю, что ты перенервничал. Он усмехнулся. А он-то надеялся, что научился хорошо скрывать свои чувства, но мисс Миллер видела его насквозь.

— Ты только запомни одну вещь, когда появишься на сцене, — сказала она, — чувство юмора продлевает жизнь.

«И это говорит женщина, чье лицо просто рассыпалось бы, если бы на нем когда-нибудь появилась настоящая улыбка», — подумал он.

— Не надо. — Она погрозила ему пальцем. — Не надо быть мрачным.

— Я никогда не был мрачным, — заверил он ее. Она покачала головой.

— Как я уже сказала, кое-что никогда не меняется. — Она пошла дальше, но вдруг остановилась. — Я скажу тебе одну вещь, Брент Зартлич. Несколько уроков правильной речи и модная одежда не сделают тебя другим. Если люди в этом городке были слишком слепы, чтобы увидеть в тебе яркого, чувствительного мальчика, то теперь, когда ты вернулся, не стоит беспокоиться об их мнении. Тебе надо лишь подняться на сцену, дать зрителям то, за что они заплатили, и все в порядке. Ты понял?

Он скрыл усмешку.

— Вы говорите так, будто я собираюсь устроить стриптиз. Она пристально посмотрела на него, и этот взгляд пронзил его насквозь.

— К тому времени, когда все это закончится, ты почувствуешь себя так, будто занимался этим всю жизнь.

• Предыдущая
• 5/61
• Следующая