Записки невесты программиста - Экслер Алекс - Страница 44

• Предыдущая
• 44/62
• Следующая

Нет, ну ничего себе! У девушки свадьба, а ей всего в ответ – молодчинка?

Разумеется, я жутко рассердилась.

Правда, потом оказалось, что зря я сразу начала расходовать весь сердильный запас. Надо было побольше оставить на потом.

Дядя Юра, появившись на кухне, сразу развил бешеную деятельность.

Сначала он заставил мамульку жарить им на закуску чебуреки (почему именно чебуреки – никто так и не выяснил, но дядя Юра не терпел, когда ему прекословили, поэтому мамулька тут же начала катать тесто и делать фарш).

Затем дядя Юра из своего бездонного журналистского портфеля достал, как он выразился, ма-а-а-аленькую бутылочку водочки, ради которой пришлось убрать со стола здоровую салатницу, чтобы освободить место, после чего они с папулькой сели, как выражается мамулька, «квасить». Впрочем, папулька данный процесс называет скромнее – «философствовать».

И это, заметьте, в тот момент, когда я вся на ножах, на рогах и вообще не пойми на чем, потому что завтра свадьба, ни черта еще не сделано, этот Серега вообще уже три дня не показывается, кто за тортом завтра поедет – непонятно, у правой свадебной туфли отлетела пряжечка, парикмахерша, которая должна сделать мне прическу, позвонила и отказалась, подруга Ленка, которую я просила стать свидетельницей, внезапно заболела, так что в доме – полный кошмар, а они еще сели ФИЛОСОФСТВОВАТЬ!..Все это я, забыв предыдущий печальный опыт, на повышенных тонах высказала папульке, но он не принял во внимание торжественность события, поэтому швырнул в меня пузырек с валерьянкой, и на белоснежном свадебном платье, которое я таскала по квартире, чтобы к нему привыкнуть, появилось довольно заметное пятно.

Интересно, как он не боится в рот брать такую гадость, которая способна испортить свадебное платье?

Что тут началось! Я, конечно, не выдержала и завыла так, что прибежали соседи, которые решили, что мы или первый раз в жизни включили канал MTV, или мне на ногу упал папа Боря.

Но, узнав, что я просто завтра выхожу замуж, соседи сразу успокоились.

Главное, никто меня не пожалел! Зловредный папа Боря предложил облить валерьянкой все платье, чтобы оно целиком стало зеленоватого оттенка, а дядя Юра вообще сказал, что не в платье счастье, и что он вообще не понимает, почему я ору, как их главный редактор. Я совсем рассвирепела, ушла в свою комнату, переоделась в спортивный костюм и в таком виде пришла на кухню, заявив, что завтра буду выходить замуж именно в таком виде.

– Это правильно, доча, – сказал папа Боря, чокаясь с дядей Юрой, и… понеслось!

Напрасно я ходила по кухне, бросая грозные взгляды на папу Борю и дядю Юру, напрасно я всякий раз фыркала, когда они наливали и выпивали очередную рюмку, – никто на меня внимания не обращал. Даже мамулька прониклась моим неизбывным горем и где-то после пятой рюмки попробовала было, фальшиво улыбаясь, сказать: «Ну что, друзья, не пора ли расходиться, раз завтра такое важное мероприятие?», но папулька в ответ на нее посмотрел долгим и очень задумчивым взглядом, предвещающим в лучшем случае бескровное подавление бунта, а в худшем – расстрел всех через одного, включая женщин и животных (под животными понимался попугай Бакланов), после чего мамулька молча вернулась к своим чебурекам, которые у нее почему-то получались похожими на пельмени.

Ага, значит вы так? Ну тогда и я плюю на свадьбу, раз всем на нее наплевать, сажусь за стол и буду пить свое итальянское вино! Подумано – сделано. Я достала свое любимое «Кьянти», взяла бокал и села за стол к этим негодяям. Что интересно, мне никто ничего не сказал, а только дядя Юра одобрительно блеснул в мою сторону очками.

Где-то примерно после шестой рюмки папулька с дядей Юрой совсем расслабились, повеселели, дядя Юра расстегнул ремень на своем необъятном животе, ткнул в меня пальцем и начал разговор:

– Итак, девушка, нелюбезно встретив меня в коридоре, вы проронили фразу насчет какой-то якобы свадьбы.

Поскольку я не понимаю, каким образом в этом доме может произойти какая-то свадьба, а я об этом ничего не знаю и со мной никто даже не посоветовался, не будете ли вы так любезны пояснить подробнее, что за штучки-дрючки происходят в квартире моего единственного друга?

– Видите ли, дядя Юра, – начала я свой волнующий рассказ. – Тот факт, что ваше внушительное тело не появлялось в этом доме уже много месяцев или даже лет, еще не говорит о том, что без вас здесь жизнь остановилась…

При этих словах дядя Юра подмигнул папе Боре – мол, слышишь, как дочка излагает? Тот выпрямился и метнул в ответ горделивый взгляд – дык, родной, моя школа!

– Маленькая девочка Ира, – продолжаю я, изящным жестом поднимая свой бокал с «Кьянти», – изрядно выросла и теперь даже собирается замуж.

Я понимаю, что для вас является настоящим откровением тот факт, что результатом вырастания юных девушек становится их замужество, но это, уж извините, закон природы, который действует независимо от наших с вами желаний.

– Слышь, Боб, – задумчиво сказал дядя Юра папе Боре, – может, мне тоже на итальянское вино перейти? Если бы я мог так излагать в письменном виде, меня бы давно в штат взяли. А я все болтаюсь внештатником в свои преклонные годы.

– Юрец, не волнуйся, – сказал папулька, снова наполняя рюмки. – Мы же знаем, что ты – талант. А на главреда – наплюй. Все главреды – негодяи!

– Мерзавцы, – с чувством подтвердил дядя Юра.

– Идиоты кретинские, – подхватила я, получила в ответ благосклонный взгляд дяди Юры, и мы все выпили за то, чтобы род главредов на Земле перевелся на корню.

– Итак, – продолжил дядя Юра после этого важного тоста, – кто наш избранник? Надеюсь, наш брат, журналист?

– Нет, дядя Юра, – вежливо сказала я. – Вот уж это вовсе не ваш брат. Я вашего брата вполне уважаю, но не в качестве своего мужа. Мой избранник, – гордо сказала я, – программист. Можно сказать – почти ученый с мировым именем.

Дядя Юра с сомнением зачмокал губами, а потом сказал:

– Программист… Знаю я программистов, чего ты мне рассказываешь! У нас по редакции ходит один. Взгляд такой, как будто его каждую секунду фотографируют со вспышкой, одевается в одни и те же джинсы и майку, причем на майке – лозунг, пропагандирующий какую-то политическую партию свободы. Но так как майка и джинсы – черные, я подозреваю, что эта партия – радикального или даже фашистского толка.

– Да брось ты, дядь Юр, – сказала я. – Какую, к черту, партию? Чего там написано?

– Там по-английски, хотя и с ошибками, – ответил он. – Чего-то там «правь свобода» и какие-то три буквы.

– «FreeBSD – Rules», что ли? – догадалась я.

– Ну да, – обрадовался он. – А ты откуда знаешь?

– Это не политическая партия. Мой любимый – такой же.

– А что?

– Нечто вроде религиозной секты, – объяснила я.

– Ну, здрассте! – возмутился дядя Юра. – Зачем же ты за него замуж выходишь?

– А это безвредная секта, – сказала я. – Технологической направленности. У них жертвоприношения даже и не предусмотрены, кроме торжественного сжигания сидюка с «Windows 98», так что ничего страшного.

– Ну, смотри, – с сомнением в голосе сказал дядя Юра. – Боюсь я за тебя, Иришка, ой, боюсь. Не нравятся мне эти программисты. А у твоего тоже взгляд такой, как будто его все время фотографируют со вспышкой?

– Бывает, – честно призналась я. – Но это только после того, как он за своим компьютером сутки отсидит. Стоит ему в нормальном человеческом обществе побыть – то есть со мной, – как сразу взгляд становится нормальный и как будто бы даже человеческий.

– Хороший парень! – встрял в разговор папа Боря. – Пиво пьет!

– Да? – приятно удивился дядя Юра. – Ну, тогда еще не все потеряно.

Давайте квакнем за программистов.

– Давайте, – горячо сказала я, потому что «Кьянти» уже основательно ударило в голову. – Мы без них – никуда! Они берут на себя самую грязную и тяжелую работу. Знаете как сложно программулю наваять? – пустила я в ход Серегино выражение. – Это же обалдеть можно! Вот ты, дядь Юр, например, решил жениться! – привела пример я.

• Предыдущая
• 44/62
• Следующая