Страна Изумрудного солнца - Орлов Антон - Страница 31
- Предыдущая
- 31/102
- Следующая
Пока что ему приходилось до отвала кормить своих чливьясов и негов и вдобавок ежедневно угощать их ягодами дурманника – чтобы те были всем довольны и поменьше болтали. Тлемлелх пригрозил, что того, кто хоть полслова кому-нибудь скажет о демоне, он ему же и скормит. И сейчас прислуга, с одной стороны, тряслась от страха, а с другой – бессовестно жировала, пользуясь щедростью хозяина. В общем, разврат. Тлемлелху уже принесли от соседа, сотрудника Корпорации Общественного Пропитания, официальное письмо, спрыснутое духами, невыносимо резкий аромат которых символизировал гневное возмущение.
Сосед, вечно надутый пожилой энбоно с безвкусно малиновыми когтями, в своем послании утверждал, что обожравшиеся вожделенных ягодок чливьясы Тлемлелха подают дурной пример его чливьясам, когда слоняются в невменяемом состоянии вокруг дома и бездельничают. Мол, все это чревато опасными идеями расового равенства, вплоть до революции, и он пожалуется на безобразие в Корпорацию Поддержания Порядка, чтобы Тлемлелха оштрафовали.
«Я тебе не революцию, я тебе похуже устрою! – задыхаясь от негодования, бормотал Тлемлелх, комкая письмо. – Вот натравлю на тебя демона…»
Если бы все было так просто… Этого демона ни на кого не натравишь, он даже кровь пить не хочет. А штраф Тлемлелху не грозит: на своей частной территории он имеет право делать все, что пожелает, тем более если речь идет о прислуге. Однако раз его преследует аргхмо, против него могут применить незаконные санкции, если это кому-нибудь взбредет в голову, ибо никто не станет защищать жертву аргхмо… На всякий случай Тлемлелх велел прислуге сидеть дома, а не болтаться по окрестностям, опошляя своим видом гармоничный ландшафт его владений.
В нише возле спуска в подвал скорчился чливьяс, которого Тлемлелх приставил надзирать за демоном.
– Где это существо?
– Оно купается в яшмовом бассейне, энб-вафо. Оно опять вернулось под утро и принесло… нечто страшное, – тонкий голосок чливьяса дрожал. – Оно долго полоскало это в бассейне, а потом разложило в своей комнате для просушки и отправилось купаться. Энб-вафо, я заглянул туда одним глазком… Это… это… Разрешите мне поесть блаженных ягод, энб-вафо!
Сердце Тлемлелха екнуло: неужели демон наконец-то понял, зачем его призвали, и притащил труп Лиргисо?
– Подожди! – оборвал он прислужника и приоткрыл дверь.
И застыл на пороге, ошеломленный увиденным.
Это был не труп. Хуже. На полу, прямо на засохших кровавых пятнах, оставшихся после совершенного Тлемлелхом жертвоприношения, была разложена кожа, содранная с какого-то несчастного нега. Тлемлелх заметил на ней всего два аккуратных надреза, один продольный, один поперечный. Не иначе тварь из хаоса воспользовалась некой мерзкой магией, чтобы снять с жертвы кожу, не повредив! Даже глаза уцелели, две темные незрячие выпуклости… Что это был за нег? Кто-то из челяди Лиргисо? И как сейчас выглядит его освежеванное тело, оставшееся в доме Лиргисо? И что испытал мерзавец Лиргисо, когда обнаружил это,– догадался ли, что его в скором времени ожидает то же самое?
У Тлемлелха было живое воображение. Когда перед его внутренним взором пронеслась вереница противоестественно детальных картинок, все вокруг поплыло, он ухватился слабеющей рукой за косяк. Книга заклинаний выскользнула и шлепнулась на пол. На него дохнуло холодом и смрадом хаоса, и, перед тем как потерять сознание, он понял, с какими адскими силами связался…
Выбравшись из бассейна, Тина некоторое время постояла, обсыхая, потом натянула трусы и черную трикотажную безрукавку. Окон в этом помещении не было, только стеклянный потолок, сквозь который обрушивался внутрь поток зеленовато-золотого солнечного света. На полированных яшмовых стенах висели зеркала. Тлемлелх любил зеркала. Тина кое-как, пятерней, расчесала мокрые волосы (расчески у нее не было, а местные в них вообще не нуждались) и пошла к себе. Времени мало. Парень, с которого она сняла костюм, успел увидеть ее перед тем, как она его оглушила, и наверняка сообщил своим. Ее будут искать.
Дверь ее комнаты была приоткрыта, в полутемном закутке у подножия лестницы лежал Тлемлелх. На него напали?.. Приготовившись активировать лазеры – остальное оружие в комнате, – она пинком распахнула дверь и прижалась к стене. Тихо. Никого там нет, вещи на месте. Убедившись, что все в порядке, она склонилась над хозяином дома. Живой, но в обмороке. Оступился на лестнице и ударился головой? Лучше отнести его наверх, в подвале душно.
Перед тем как это сделать, Тина натянула штаны с оттопыривающимися карманами (весь ее арсенал – бластер и три парализатора), надела ботинки и повесила на шею коробочку автопереводчика. Стандартная модель ниарского производства, настроена на речь местных жителей. В самый раз.
Подняв Тлемлелха, она отправилась наверх. Навстречу попались двое маленьких слуг – увидев Тину, проворно исчезли, раньше чем она успела к ним обратиться. Почему-то сегодня утром все эти существа проявляют повышенную нервозность и стараются поскорее смыться… Ладно, она приведет в чувство Тлемлелха и выяснит, что случилось.
Одна из его любимых комнат. Две мраморные ванны с водой, пахнущей цветами, три овальных ложа, обитых темным переливчатым шелком. Полупрозрачные шторы задернуты, стеклянный потолок прикрыт тентом из такой же ткани (тент натягивался и сворачивался с помощью сложной системы витых шнурков, свисающих вдоль стены). Середину комнаты занимал покрытый серо-белыми разводами лакированный столик – близкий родственник того зверя, который попытался сожрать Тину в первый день ее пребывания в этом мире. В выемках волнистой столешницы стояло множество флакончиков и коробочек из разноцветного стекла, а также вазы в виде золотых и серебряных бутонов, заполненные продолговатыми черными ягодами, вычурные бокалы, графины, вырезанные из камня безделушки. Была здесь и чаша с водой для омовения рук, золотая, с изморозью алмазной насечки вдоль кромки.
Уложив хозяина дома на кушетку, Тина зачерпнула воды и плеснула ему в лицо. Покрытые радужными блестками веки Тлемлелха слабо дрогнули.
Тлемлелх не удивился, когда порождение хаоса наконец-то заговорило на языке энбоно. Не удивило его и то, что понятная речь исходит из миниатюрной черной коробочки, которая висит на шее у демона. Пути магии непостижимы. Демон бормотал по-своему, негромко и, как всегда, монотонно, а коробочка, с восхитительной точностью копируя звучание его голоса, произносила слова как надо, со всеми приятными для слуха переливами и модуляциями.
– Тлемлелх, как вы себя чувствуете?
– Как может чувствовать себя тот, за кем по пятам следует аргхмо? – Он позволил себе слабую усмешку. – У меня кружится голова. Налей мне вина из того круглого графина, исчадие хаоса!
Тут коробочка забормотала на мистическом языке демона, а Тлемлелх, бессильно откинувшись, смотрел из-под полуприкрытых век на потолочную штору, еле сдерживающую сокрушительный солнечный водопад, – и вдруг у него в груди заворочался холодный комок. Он вспомнил. В первые секунды его сознание отталкивало жуткие подробности, но теперь он вспомнил, что увидел в подвальной комнате за мгновение до того, как обморок принял в свои объятия его истерзанную душу. В панике он слегка приподнялся на ложе. Нет, в руках у демона не было никаких острых предметов. Демон наливал вино в бокал желтоватого хрусталя в виде вставшей на хвост рыбы. В один из любимых бокалов Тлемлелха – можно ли считать это добрым предзнаменованием?
– Держи, – демон подал ему бокал. – Это не объясняет, почему ты лежал без сознания на пороге моей комнаты. Тебе стало плохо или на тебя напали?
Прежде чем ответить, он отхлебнул крепкого терпкого вина. Если сказать правду, сия непостижимая тварь поймет, что он испуган. Сознаться в своем страхе – значит потерять контроль над демоном, уж это он из древних оккультных трактатов усвоил! И тогда тварь, заливаясь адским хохотом, сдерет с него кожу, а Лиргисо, узнав об этом, будет еще больше ликовать… И Тлемлелх отважился на блеф.
- Предыдущая
- 31/102
- Следующая
