Чужое тело - Орлов Антон - Страница 64
- Предыдущая
- 64/109
- Следующая
– Понимаете, здешние обычаи…
– Мне наплевать на обычаи. Я знаю, что Крис нахамил вам, но это не повод, чтобы истреблять его подчиненных. Гости проникли на виллу с вашей помощью?
– Кристина, я хочу вас спасти! – взмолился граф. – Они мне обещали, что вы не пострадаете. Я не беспринципный человек, но я признаю их правоту. У охранников профессия такая, вы же знаете, а вы – женщина, вам сохранят жизнь. Вот что вам надо сделать, слушайте! Мерлей употребил какие-то наркотики и сейчас должен находиться в отключке. Заберите у него все пульты, какие попадутся, и куда-нибудь спрячьте, хоть в унитаз спустите. Будьте умницей! Если ломать двери, вдруг Мерлей от грохота проснется, тогда он разблокирует своих электронных псов, и неизвестно, чем это кончится… Он очень хитер и жесток, люди рахад считают его отродьем дьявола. Кристина, такая славная девушка не должна находиться под его влиянием! Вы останетесь живы, клянусь честью. Вы сделаете, что я сказал?
– Где гарантии, что я не потеряю свободу?
– Я же поклялся честью! – не то искреннее, не то показное возмущение.
«Дурак ты, граф», – подумала Тина, а вслух сказала:
– За себя. Вы знаете, что на Савайбе существует рабство? Мне сохранят жизнь, а как насчет остального? Меня не прельщает перспектива превратиться в товар с наклеенным на задницу ярлыком.
– Кристина, я уверен, что вам бояться нечего! – Несмотря на энергичное заявление, Анатолиди выглядел несчастным, почти больным. Тина заметила, как покраснели у него глаза, как устало кривится рот.
«Значит, уверен?.. Глядя на твою физиономию, не очень-то сориентируешься».
– Граф, где вы находитесь?
– Здесь… – пробормотал Анатолиди. Не сразу, словно ответ вызвал у него затруднения.
– Здесь – это где?
– У себя в комнатах. На первом этаже.
– Пусть к терминалу подойдет кто-нибудь из руководителей атакующих.
Граф отступил в сторону. Тина увидела белую стену, такую же, как в ее комнате, и кусок спинки стула. Потом обзор заслонило бледное бородатое лицо мужчины средних лет, в шлеме с красно-сине-зеленой эмблемой.
– Женщина, сделай, что тебе сказали. – Он говорил повелительно и резко, с незнакомым Тине акцентом. – Забери пульты, иначе умрешь вместе с дьяволом Мерлеем. Ты – его женщина? По обычаю, ты должна умереть, но мы тебя простим, если нам поможешь. Поторопись, женщина!
«Хорошее начало. Столько женщин на один квадратный сантиметр…»
– Ты можешь обещать, что я беспрепятственно уйду, если выполню ваше условие, и никто из твоих людей не задержит меня и не попытается убить? – глядя ему в глаза, спросила Тина.
Выражение гнева. Шевельнулись брови, крупные ноздри слегка раздулись.
– Женщина, уйми свой язык! Все вы рабы! Если выполнишь условие, останешься жить, это мое слово.
Голос невидимого Анатолиди, который попытался вмешаться в разговор. Собеседник Тины отмахнулся, но потом прислушася и бросил:
– Да, тебя не задержат и не убьют. Все, женщина! Делай, как тебе сказано.
– Вы слышали, Кристина, он подтвердил, – произнес занявший его место Анатолиди. – А теперь будьте умничкой, действуйте! Когда будет готово, свяжитесь со мной, кабельная связь работает. Мой внутренний код один-четыре-шесть.
«Парни, почему-то я вам не верю. Вы меня не убедили, хотя очень старались».
Экран погас. Нашарив на стене выключатель, Тина включила свет. Сколько у нее времени? На пару минут – в туалет (у человеческого организма своя специфика, и это не всегда проявляется вовремя), потом надеть черный с серебристыми вспышками-пауками бронекостюм – двойник костюма Лиргисо, плюс обязательный на Савайбе шлем. А дальше?.. В одиночку ей отсюда не выбраться. Будь она киборгом, она бы переключилась в ускоренный режим и прошла сквозь атакующих, как нож сквозь масло, – но это осталось в прошлом.
Тина взглянула на «Цербера»: тот по-прежнему пребывал в трансе, мигал оранжевым глазом и смотрел недоступные людям оранжевые сны.
Представление о людях рахад она более-менее составила. Поверхностное, неполное и наверняка неточное в деталях… однако вполне достаточное для того, чтобы не доверять им. Тина перебрала в памяти все моменты разговора с графом Анатолиди и предводителем атакующих. Она хочет избавиться от Лиргисо – и вот жизнь сама подсовывает решение, все за тебя сделают другие, от тебя требуется только согласие… Зеркало в резной псевдодеревянной раме, до сих пор Тина ни разу к нему не подходила, ее взгляд натренированно огибал покрытую амальгамой стеклянную плоскость в половину человеческого роста. Вообще-то стоит туда заглянуть: завораживающе красивая девушка с нарисованной вокруг глаз черно-сине-серебряной лярнийской полумаской и серебристыми с синим отливом губами. Убитая Лиргисо шестнадцатилетняя иммигрантка с Кутакана была похожа на прекрасную галлюцинацию, искусно выполненный несмываемый макияж усиливал впечатление до почти нестерпимого. Где гарантия, что после развязки она не станет живым имуществом какого-нибудь уважаемого всеми сородичами человека рахад и не застрянет навсегда на Савайбе? Разделаться с Лиргисо – оно, конечно, хорошо бы, но не такой ценой.
«Это все равно что благополучно выбраться из емкости с кислотой, чтобы тут же утонуть в выгребной яме. Не хочу я в вашу выгребную яму, живите там без меня. Возможно, я сейчас сделаю ошибку, о которой буду очень долго жалеть… но я именно это и сделаю».
Тина оглянулась на безучастного «Цербера» и рывком отодвинула скользящую дверь, включила в соседней комнате свет. Лиргисо спал, с головой укрывшись серым шелковым одеялом. Тина усмехнулась: вот уж не подозревала за ним такой привычки. Забрать на всякий случай свои документы и кудонские материалы? Впрочем, он ведь не под подушкой их прячет… У стены ловил электронный кайф, прерывисто мерцая оранжевым глазом, робот-сейф, дальний родственник Амеика. На столике у изголовья низкого и просторного ложа лежало сразу два карманных пульта – из тех, что граф Анатолиди настоятельно советовал спустить в унитаз.
Тина сдернула с Лиргисо одеяло. Тот застонал, но не проснулся. Дать ему пинка, она давно об этом мечтала… Только не по ребрам, со сломанными ребрами он будет плохим бойцом. Бронированный ботинок (прилагается в комплекте к бронекостюму) соприкоснулся с телом Живущего-в-Прохладе ниже поясницы. Пинок был профессиональный, достойный киборга. На секунду Тина почувствовала себя счастливой, а Лиргисо взвыл и принял сидячее положение.
– Тина?.. – Его мышцы напряглись, синие глаза беспомощно щурились. – Фласс… Ты что?..
– Вставай, мерзавец, – сказала Тина. – Сейчас начнется атака.
Чаепитие протекало чинно и неторопливо. А каким еще может быть чаепитие почтенной пожилой дамы, занимающей пост старшей администратор-воспитательницы в Приюте Кротких Вдов, и скорбящей вдовы манокарского президента, безукоризненно воспитанной и элегантной Меи Ришсем? Обе откинули черные сетчатые вуали и с подобающей грустью смотрели на столик, уставленный золочеными розетками с разнообразными лакомствами. Обе держали миниатюрные чашечки, белые с золотыми звездами, в которых дымился ароматный красноватый чай. На Полину Вердал обе не обращали внимания.
Полина стояла в стороне, около пузатого, украшенного блестящей филигранью автомата для кипячения воды. По правилам хорошего тона, вдовам государственных мужей первого уровня полагалось бы пригласить к столу вдову администратора второго уровня, но Эмфида этого делать не собиралась, а Мея вскользь взглянула на рыжеволосую молодую женщину с привлекательным, хотя и чересчур мальчишеским лицом и тут же о ней забыла. Мею не интересовало, кто ей прислуживает.
Полина видела их сквозь грязноватый кисель «ваты». Величественный профиль Эмфиды Турнав с тройным подбородком и кокетливым жемчужным шариком на мочке дряблого уха. Точеный, как на камее, профиль Меи Ришсем – из тех, что называют «античными». При жизни президента Ришсема искусстводелы утверждали, что глава государства владеет «самым гордым и прекрасным цветком на Манокаре», под коим подразумевалась Мея. После трагической кончины супруга Мея из гордого и прекрасного цветка превратилась в никому не нужную бездетную вдову: сами по себе манокарки мало что значили.
- Предыдущая
- 64/109
- Следующая
