Чужое тело - Орлов Антон - Страница 52
- Предыдущая
- 52/109
- Следующая
Полину происходящее подавляло, но она не привыкла конфликтовать, поэтому сидела с грустным безучастным лицом и односложно отвечала на вопросы словоохотливой соседки. Потом, вспомнив о своей задаче, дала втянуть себя в разговор и начала расспрашивать про Мею Ришсем.
Плавающую вокруг «вату» и еще какую-то пакость, не поддающуюся определению, Полина отчетливо видела и осязала. Поль перестарался: задал ей слишком низкий порог восприятия. С другой стороны, его виртуальные личности вряд ли способны на что-то, чего в принципе не умеет он сам, – значит, потенциально он всегда мог воспринимать окружающее на уровне Полины Вердал. А также блокировать каналы, по которым поступают сверхчувственные впечатления, и становиться невосприимчивым, как Томек. Однако для того, чтобы пользоваться этими возможностями, ему пришлось сформировать производные личности, иначе ничего не получалось.
Манокарки в траурных платьях покидали столовую тихо и чинно; бормотали слова благодарности, проходя мимо бронзовых изваяний четырех последних президентов – Дагенала, Кубирава, Пенгава и Ришсема.
Длинный тусклый коридор. У Полины что-то не то творилось со зрением: астральная (или как ее еще назвать?) дребедень заслоняла перспективу и материальные предметы. Занять на пару минут место Полины и посмотреть самому? Лучше не надо, а то как бы не провалить операцию… В отличие от Поля Лагайма Полина Вердал умела держать себя в руках – ценнейшее качество, особенно если находишься в Приюте Кротких Вдов на Манокаре.
«Я, наверное, находка для медиков… Управляемая шизофрения – гостинец, а не пациент! Ладно, Поль, заткнись. Вон из оперативной памяти. Вы с Томеком сейчас заархивированы».
Впереди вполголоса грызлись две кротких вдовы: выясняли, кто неправильно зашил теплые подштанники за номером триста шестьдесят восемь. Полина Вердал обогнала их, свернула в зияющий темным провалом боковой коридор. Туда, где поменьше народа, – там не так много «ваты» и прочих сопутствующих прелестей.
«Вата», слоистая шевелящаяся бахрома, какие-то слипшиеся комья туманных инфузорий – это всего лишь визуализация неких информационных явлений или процессов. Жаль, что Стив всего этого не видит. Он бы разобрался. Возможно, он сталкивается с похожими вещами, когда влазит в компьютерные сети.
Здание, где Поль находился, было, наверное, самым большим на территории Приюта. Коридор ломался зигзагами. Лестницы связывали воедино все четыре этажа, но подниматься или спускаться бессмысленно, здесь везде одинаково. Противно и холодно, хотя отопительная система вроде бы функционирует. Это не тот холод, от которого можно спастись возле калорифера. Самое правильное – убраться отсюда, но снаружи хлещет дождик со снегом – если Полина Вердал сейчас отправится на прогулку, ее не поймут.
«Я внедрился не для того, чтобы провалить операцию, не успев ничего сделать. Я останусь».
Везде одинаково – поспешный вывод. Предвзятый. Среда неоднородна. Даже здесь можно найти места с относительно выносимой обстановкой… Если хорошо поискать.
Поль остановился. Закрыты глаза или открыты – не имеет значения, все равно у Полины восприятие сдвинуто в запредельную область. И куда же нас занесло? Неосвещенная лестничная клетка, за черной плоскостью окна шумит дождь, из коридора доносятся женские голоса, внизу на лестнице кто-то копошится… Робот? Нет, служанка с веником. Роботов здесь не держат.
Он прислонился к стене, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, попытался расслабиться. Не закрываться, наоборот – просканировать окружающее пространство… и определить, где лучше… Оказалось, что Полина Вердал это умеет.
Источник тепла. Находится выше и левее, за лестничной шахтой. Что-то вроде небольшой пушистой звезды. Поль начал подниматься по лестнице, не обращая внимания на кишащую в воздухе дрянь. Сейчас Полина Вердал доберется до симпатичного-теплого-лучистого и согреется. А если кто-нибудь попробует ее оттуда прогнать – она ненадолго уступит место базовой личности, и пусть этот кто-нибудь пеняет на себя.
Удар в лоб. Грохот. Всего-навсего дверь из рифленого стекла: Полина попыталась пройти сквозь нее, но материальный мир не смирился с таким неуважением к своим правилам. На лбу обозначился болезненный зародыш честно заработанной шишки, зато источник тепла уже близко.
Дверь не заперта, за ней лестничная площадка, освещенный коридор. Вдали звучат детские голоса. Надо же, «ваты» гораздо меньше, чем на нижних этажах… Лестница уводит вверх. Туда.
Умница Полина, вовремя опознала дверь и затормозила. Похоже, чердак. Темный, пыльный, насквозь прошиваемый сквозняками, но до чего же здесь хорошо… Впотьмах Поль почти ничего не видел. Впрочем, этого и не требуется: вот он, пушисто мерцающий источник тепла, он здесь только один. Запнувшись обо что-то загремевшее, путаясь в длинной вдовьей юбке, Поль добрался до лучистого-теплого и рухнул рядом на пол. Теперь хорошо. Так хорошо, что даже побить никого не хочется. Можно ненадолго свернуть Полину и побыть собой.
Он снова стал на сто процентов Полем Лагаймом, и зрение сразу вернулось в норму, «вата» и комья шевелящихся инфузорий перестали плавать перед глазами. Поль продолжал ощущать их присутствие, но без прежней остроты.
Тихо. Дождь со снегом шмякает по слуховым окошкам. Шорох. Так здесь кто-то есть?.. Поль мгновенно подобрался и сгруппировался. Глаза постепенно привыкали к темноте, он различил сбоку движение. Ощущения опасности не было.
– Кто ты?
– Извините меня, старшая госпожа. – Тонкий детский голосок. Испуганный.
– Я не госпожа. – Так, болван, а теперь сообщи, что ты сотрудник незийской полиции! – Я просто Полина. Можно, я здесь посижу?
– Извините, госпожа Полина, – пролепетал сбитый с толку ребенок.
Тихие звуки в темноте. Уходит?.. Поль почувствовал, что ему уже не так хорошо, как минуту назад: источник тепла удаляется.
– Эй, подожди! – Он вскочил. – Не уходи, а? Побудь со мной, пожалуйста!
Легкие неуверенные шаги. Девочка вернулась, остановилась около него.
– Это твое тайное убежище? – спросил Поль. – Когда я был… ла… маленькой, я тоже иногда от всех пряталась. Как тебя зовут?
– Недостойная Ивена Деберав, старшая госпожа.
– Почему недостойная?
– Потому что мой папа был преступником, старшая госпожа.
Поль начал злиться – не на девочку, а на тех, кто навязал ей эти дурацкие правила.
– Называй меня Полиной, без всяких дополнений, хорошо? Я тоже недостойная: видишь, я забралась на чердак, вместо того чтобы добропорядочно ругаться с другими кроткими вдовами из-за неправильно зашитых подштанников. – Поменьше ахинеи, ты не подружку на ночь снимаешь, а разговариваешь с перепуганным ребенком. – Мне надо где-то отсидеться и прийти в себя, а то мне здесь не нравится.
Молчание. Потом Ивена Деберав еле слышно пробормотала:
– Мне тоже не нравится.
– Можно, я на тебя посмотрю?
– Здесь нет света, гос… – девочка запнулась, – Полина.
– Лучше Поль. Меня все друзья так называют. У меня фонарик, сейчас достану.
Фонарик лежал в одном из потайных карманов, замаскированных рюшами. Большая хрустальная капля на цепочке с зажимом – можно прикрепить к одежде или к предмету обстановки. Поль включил его и в мягком сиянии капли разглядел Ивену Деберав. Худенькое бледное лицо. Темные волосы гладко зачесаны назад, стянуты в косичку. Лет десять-одиннадцать.
– Ты часто сюда приходишь?
Она опустила голову. Ее стесняло присутствие посторонней вдовы, кроткой и плодородной, принадлежащей к привилегированному второму уровню. Ивена переминалась с ноги на ногу и теребила краешек платья: ей хотелось уйти, но по здешним правилам она, видимо, не могла это сделать без разрешения «старшей госпожи». Как же удержать ее около себя, не испортив ей настроение? Вдруг Поля осенило.
– Ивена, хочешь, я тебе сказку расскажу?
– Какую сказку? – проблеск интереса.
– Про девочку – такую же, как ты. Ее звали Алиса, и она погналась за белым кроликом. Ты когда-нибудь видела живого кролика?
- Предыдущая
- 52/109
- Следующая
