Тайная битва сверхдержав - Орлов Александр - Страница 32

• Предыдущая
• 32/108
• Следующая

Поэтому, чтобы быть на уровне века, надо было иметь современную реактивную авиацию. И, конечно, в Советском Союзе передовая авиационная конструкторская мысль была направлена на решение этой проблемы. Конструкторские бюро А. С. Яковлева, А. И. Микояна, С. А. Лавочкинка, А. Н. Туполева, С. В. Ильюшина, П. О. Сухого и другие разрабатывали проекты сверхзвуковых реактивных самолетов различного назначения. Уже в апреле 1946 года состоялись испытательные полеты советских реактивных истребителей ЯК-15 и МИГ-9, а в праздник 1 Мая следующего года над Красной площадью во время военного парада пролетело более 100 реактивных самолетов.

Но это были истребители. Они, безусловно, увеличивали боевые возможности системы ПВО страны и поражения наземных целей на поле боя. Однако требовалось решать и другую задачу: создать реактивный бомбардировщик, могущий донести атомный боеприпас до объектов в глубине территории потенциального противника. Первым таким самолетом стал ИЛ-28 с дальностью действия 650 километров и скоростью 900 км/час. С аэродромов Восточной Германии он мог наносить удары практически на всю глубину территории континентальных стран Европы англо-американской ориентации (с 1949 года — НАТО), а также Аляски. Имея высокую скорость и большую высоту полета, такой самолет становился трудной целью для систем ПВО Запада.

Видимо, в связи с этим Сталин всячески способствовал тому, чтобы новый реактивный бомбардировщик поступал в войска в достаточных количествах.

Мало кому известен приказ Сталина, относящийся к весне 1952 года: создать 100 бомбардировочных авиадивизий, укомплектованных реактивными бомбардировщиками. И хотя руководители ВВС пытались доказать главе государства, что потребность в таких самолетах, с учетом уже имевшихся, не превышала 60 дивизий, приказ начал выполняться. В штабе ВВС схватились за голову. Ведь кроме этих 100 дивизий, для обеспечения их деятельности нужно было сформировать не менее 30 истребительных дивизий прикрытия и до 10 полков разведывательной авиации, подготовить не менее 10 тысяч летчиков, штурмовиков, специалистов других профилей, выпустить 10 тысяч бомбардировщиков сверх плана, построить аэродромы, ангары, склады и т. п. Несмотря на протесты профессионалов, в штабе ВВС было создано уже специальное управление для решения этой проблемы {105}.

Трудно сказать, чем бы кончилась вся эта затея, но уже в 1952 году с успехом прошел испытания более совершенный реактивный бомбардировщик ТУ-16. Самолет уверенно держал скорость 1000 км/ч и летал на дальность 4000 километров. Сталин распорядился пустить его в серийное производство, не дожидаясь конца испытаний. И правильно сделал. Был разгар войны в Корее, возможность применения американцами атомной бомбы против Китая не раз обсуждалась в Вашингтоне — надо было показать, что при жестокой необходимости современная советская авиация донесет атомную бомбу до Англии и Франции. Приказ же в отношении создания громадного воздушного флота ИЛ-28 потерял актуальность, а со смертью Сталина перестал выполняться.

Таким образом, Советский Союз, приняв с начала «холодной войны» военно-стратегический вызов США, а позднее и НАТО, решил противопоставить их мощи военную мощь стран социализма. В ответ на политику Вашингтона «с позиции силы» Москва стала проводить свою силовую политику. Новые виды боевой техники во все возрастающих количествах стали поступать в армию и на флот. Создание блока НАТО привело к тому, что СССР с конца 40-х годов начал вновь увеличивать свои вооруженные силы. В 1952—1953 годы завершилась полная моторизация и механизация Советской Армии, авиация была перевооружена реактивными самолетами, совершенствовался флот {106}. В войска поступали новые образцы танков, зенитных орудий, радиолокационной техники, автоматического оружия.

Советский Союз наряду с созданием атомного оружия и авиационными его носителями принимал меры и в области освоения ракетного оружия. Известно, что после 2-й мировой войны немецкие баллистические ракеты Фау-2 и крылатые ракеты (самолеты-снаряды) Фау-1 попали в качестве трофеев и американцам и русским. Но, в отличие от США, в СССР, где оказалось немало немецких ракетчиков, сами они не сыграли существенной роли в развитии советского ракетного оружия. Однако немецкие ракеты Фау-1 и Фау-2 были тщательно изучены и опробованы в испытательных пусках. В первые послевоенные годы конструкторская мысль в СССР продвинулась далеко вперед и немецкий опыт был, конечно, использован.

Тщательное изучение достоинств и недостатков Фау-2 позволило раскрыть главный недостаток немецких баллистических ракет. Немцы рассматривали ракету как единое целое от начала до конца полета. Но советские ракетчики (а среди них были и авиационные и артиллерийские специалисты) пришли к выводу, что к баллистической ракете нужен другой подход. У ракеты два совершенно разных этапа полета: активный, когда работают двигатели — тут нужны крупногабаритные баки с горючим — и пассивный, когда она летит уже по инерции — как камень из пращи. Чем выше скорость — а она повышается с увеличением планируемой дальности полета — тем больше нагрузки при входе в атмосферу на нисходящей ветви траектории. Практически по принципу Фау-2 ракету на дальность уже выше 1000 километров создать было невозможно. Ведь та часть, которая сделала свое дело, на активном участке уже бесполезна — ее надо отделить. И делать прочной надо только головную часть, а не всю ракету. Это был очень важный вывод для конструкции и одноступенчатых, и тем более многоступенчатых ракет. Благодаря такому техническому открытию советские специалисты первыми в мире сумели создать межконтинентальную ракету, что конечно же имело особое, великое значение.

Но все это было позднее. А тогда, сразу после войны, на основе постановления Совета Министров СССР от 13 мая 1946 года в октябре того же года был принят «План важнейших опытных работ по реактивному вооружению на 1946—1948 годы». Им предусматривалось создание отечественных баллистических ракет с дальностью полета 270 километров — к декабрю 1948 года, 600 километров — к октябрю 1949 года {107}.

Основой советского ракетостроения стал НИИ-88, обосновавшийся в Подлипках. Там был собран цвет конструкторской мысли Советского Союза. Но работа строилась не так, как в фашистском рейхе. Если в Пенемюнде в ведении Вернера фон Брауна была вся цепочка, от разработки до запуска, и сосредоточены все специалисты, то в СССР дело было поставлено иначе — на основе кооперации, с привлечением ведущих ученых каждой отрасли. По отдельным направлениям были назначены главные конструкторы в соответствующих министерствах. В. П. Глушко в Министерстве авиационной промышленности стал главным конструктором ракетных двигателей. В Министерстве промышленности средств связи создается НИИ-885 для разработки всего радиокомплекса и автономного управления, необходимого для ракет. Главным конструктором назначен М. С. Рязанский, а его замом по системам автономного бортового управления — Н. А. Пилюгин. В. Н. Кузнецов назначается главным конструктором стартовых комплексов и заправочного оборудования.

У каждой из головных организаций существовала своя очень разветвленная кооперация. В самом НИИ-88 опытно-конструкторские работы возглавляли главный инженер Ю. А. Победоносцев, его заместитель Б. Е. Черток и душа проекта — главный конструктор баллистических ракет дальнего действия, руководитель отдела № 3 СКБ института С. П. Королев.

Все эти люди бывали в Германии, и, хорошо зная друг друга, безоговорочно признали авторитет С. П. Королева. Еще во время их командировок в послевоенной Германии сложился этот центр коллективного руководства развитием ракетостроения — Совет главных конструкторов. Председателем его единодушно был признан Королев.

В сентября 1947 года работавший над проектом баллистической ракеты коллектив выехал на полигон в Капустин Яр, в низовьях Волги. Ехали в специальном поезде-лаборатории, созданном еще в Германии. Его оборудование позволяло спроектировать любой элемент ракеты, испытать, проверить ее различные компоненты и узлы. Жилые вагоны обеспечивали хорошие условия для работы и отдыха.

• Предыдущая
• 32/108
• Следующая