Ковчег (СИ) - "Корсар_2" - Страница 66

• Предыдущая
• 66/170
• Следующая

…И мы опять перестали разговаривать.

— Нор, иди сюда, — позвал Дар, — подержи.

Я как раз поставил на место блоки у второго синтезатора, кивнул Паулю — мол, можешь приступать к работе, — и направился к своему начальству. Вооружившись отверткой, отец Невена полез в недра малого транспортера, а я держал ленту, чтобы она его не хлопала по спине, и периодически подавал инструменты. Умственных усилий это не требовало, и мысли продолжили бродить где попало. Свист работающих агрегатов давно стал привычным, запах тоже не вызывал отвращения, а время от времени выныривающие из пара фигуры приносящих сырье и уносящих продукцию парней с тележками уже не заставляли вздрагивать.

Я опять вспомнил утро. Фраза «нам надо поговорить» меня насторожила — я боялся, что Вен выпроводит меня из флата сразу после завтрака. Объявит, что сюда возвращается Лейн, как бы не вместе с Дорсетом. И они, как низшие существа, не могут себе позволить задерживать тут существо высшее, которое не приемлет их животных потребностей. То есть меня. Наверное, полученная вчера от Дара информация совсем выбила меня из равновесия. Я уже плохо понимал, во что верить и что на этом свете может быть, а что — нет.

Обнаруженные на столе сухарики, правда, меня немного вдохновили — раз дылда их притащил, может, он не так уж сильно и сердится? Я трусливо положил их в центр стола, надеясь на смягчение приговора. Но тут же испугался снова: а вдруг они — всего лишь средство подсластить пилюлю?.. Короче, пока Вен умывался, я весь издергался. Как нервная барышня, честное слово. И даже стал размышлять, а не стоит ли мне сходить к Бличу за какими-нибудь успокоительными каплями. Интересно знать, куда делась моя тщательно взращенная сдержанность?

Вен вернулся из душевой, но обстановку это не улучшило — оказалось, что сухарики вовсе не от него, а от той огромной женщины со склада — Фи. Вернее, Фиалки. Если бы я не был так напряжен, то посмеялся бы над ее полным именем. Уж больно габариты не соответствовали крохотному цветочку…

Сейчас мне сделалось неловко за разыгравшуюся потом сцену. Потому что только сию минуту дошло: дылда ведь действительно пытался помириться, уберечь от возможных неприятностей, а я… Меня вынесло сразу, на словах «иду сегодня в рейд», поскольку тут же заболело все — спина, ноги, руки; мышцы едва не скрутило судорогой от воспоминаний. И сердце почему-то заныло тоже.

А потом еще Лейн в дверях…

Придурок я, вот что. Криком от Вена ничего не добьешься. Зачем же я так часто на него ору? Злость выплескиваю? Свою сексуальную неудовлетворенность? Компенсирую отсутствие его тепла? Вроде, лучше пусть на меня злится, чем остается безучастным?..

— Все, Нор, спасибо, — Дар вынырнул из глубин транспортера.

Мы в четыре руки установили на место ленту, включили, проследили, как она ползет, вытерли испачканные ладони, и я посмотрел на Дара, ожидая новых заданий.

— Смена кончилась, — улыбнулся он. — Ты что, склянок не слышал? Иди домой.

Не слышал, да. А «домой» все-таки звучало здорово. Тем более, в животе неприятно бурчало и ныло.

Я направился во флат с твердым намерением извиниться, держать себя в руках и вообще… Вен, между прочим, в рейд уходит. Его, наверное, надо морально поддержать, а не вопить почем зря. Ему там ой как несладко каждый раз приходится. И ведь я знаю об этом не понаслышке, так чего, спрашивается, завожусь сам и завожу его?

Ситуация складывалась совершенно непонятно и тревожно — для меня. Странные молоточки стучали в мозгу по самым дальним колокольчикам, пытаясь обратить на себя внимание, но добраться туда и понять, в чем дело, у меня никак не получалось.

Извиняться, держать себя в руках и «вообще» оказалось не перед кем — Вена не было. Сначала, слоняясь из угла в угол, я надеялся, что он вот-вот придет. Потом — беспокоился, что прибежит всего на пять минут, и я не успею толком объясниться. И только когда до рынды оставалось всего ничего, я сообразил залезть в шкаф и проверить рейдерское снаряжение. Его на месте не оказалось. Выходит, Вен специально ушел пораньше и не планировал возвращаться.

«Не хотел меня видеть», — дошло наконец-то, и стало мне горько-горько, словно я проглотил что-то мерзкое. Даже живот заболел сильнее. Хотя с чего бы ему, кажется, болеть — я ведь не пошел на ужин, боясь пропустить Невена. «И фонарик не вернул», — понял я, растерянно глядя на стол, где лежала Маришкина радость. Но рыпаться было поздно — у Тамира уже наверняка все легли спать, ведь завтра или ему, или Лике предстоит ранний подъем — смотря по тому, у кого из них первая смена в столовой.

Я раскатал спальник, разделся и улегся в него. Опять не спалось. Как и в прошлый раз, меня мучило беспокойство, я то и дело приподнимался, чтобы взглянуть на хронометр над дверью, и представлял, где он сейчас. Они, то есть.

К первым склянкам я решил, что необходимо все-таки хоть немного подремать, решительно закопался в мешок, не обращая внимания на так и не успокоившийся желудок, закрыл глаза и принялся расслабляться по усвоенному в Скайполе методу. Правда, инструктор предлагал пересчитывать что-нибудь умиротворяющее, а ко мне в голову постоянно лезли крысы, но, в целом, способ был удовлетворительным и сбоев обычно не давал. Только не в этот раз. На пятитысячной-с-хвостиком крысе, весь извозившись и измучавшись, я разозлился и плюнул. Сел, привалившись к кровати, и позволил своим мыслям расползаться куда им вздумается — может быть, это меня наконец-то приведет в норму.

Мысли ожидаемо крутились вокруг Вена. В последнее время они в другие области вообще не желали надолго убредать. Но меня беспокоило не только это.

Оглядываясь назад, я все больше убеждался: со мной что-то случилось здесь, внизу. Я стал совершенно неадекватным и легко возбудимым типом, каким отродясь не был. Именно из-за моей холодной сдержанности люди всегда меня сторонились, да, собственно, я сам всегда сознательно сохранял расстояние.

Я не допустил прокола ни с одним человеком, кроме Мая. Однако и в его присутствии вполне себя контролировал. Вот вспомнить нашу ссору из-за Аделины. И сравнить с руганью с Веном из-за… да из-за чего угодно — ссорились мы предостаточно. Где я потерял себя? В каком отнорке оставил? И, главное, почему?!

Да, конечно, он ошеломил меня сразу, когда хапнул в аварийном коридоре, прижал к себе и закрыл рукой рот. Никогда со мной так не обращались. А потом поразил еще больше — когда стал нашептывать на ухо про себя, свой клан и вообще про нижних — словно сказки рассказывал, чтобы я не боялся… Кто бы еще стал возиться с незнакомым парнем из враждебного лагеря? Заткнули бы, связали — и валяйся, пока не решили, как с тобой поступить.

Вен во всем был «не таким». И я рядом с ним становился не таким тоже. Вряд ли дело было только в том, что нам приходилось делить одну каюту. И даже в том, что мне довелось видеть его возбуждение. Первое могло объяснить раздражение друг на друга, второе — похоть. Но дылда вызывал во мне совсем иные чувства. Такие, каких я еще ни к кому не испытывал. Они сцеплялись и путались, то походя на отношение к Крису, то к Маю, то даже, иногда, к Аделине, а то вовсе превращались в нечто немыслимое, густо замешенное на нежности.

Я никогда не был по-настоящему холодным человеком, всего лишь умело маскировал то, что необязательно было знать и видеть другим и что могло выдать меня. Но и без конца бурно фонтанировать эмоциями не мог. Элементарно уставал бы…

Скажем, злость и желание задеть еще можно было списать на сексуальную неудовлетворенность. Уже не подлежало сомнению, что мне хотелось секса. Да, с парнем. В самом страшном и недостойном будущего офицера я себе уже признался, и это оказалось преодолимо. Но секс, насколько я понимаю, можно найти не с одним человеком. Тем более, когда позволишь себе думать, что он доступен не только с представительницами противоположного пола. В конце концов, раз даже руководитель клана не стыдится таких отношений, почему я должен испытывать мучения по поводу? Все, меня уже не держали рамки Скайпола, я вышел из них. И никогда туда не вернусь.

• Предыдущая
• 66/170
• Следующая