Эрик, сын человека - Ольсен Ларс-Хенрик - Страница 23

• Предыдущая
• 23/81
• Следующая

— Ладно, ладно, девочка, полегче! Тебе что, твоего Тьяльви уже не хватает?

— Заткнись! — яростно прикрикнула на нее Труд и покраснела. Эрик не понимал, в чем дело, однако видно было, что Труд рассердилась не на шутку.

— По мне, так лучше бы Тьяльви убрался к себе в Ётунхейм — там ему самое место! — сердито продолжала она. — Все равно от него здесь одни неприятности — где он, там всегда обязательно какие-нибудь ссоры и несчастья. Да ты сама что, не видела, когда летела, — он чуть не загнал Ховварпнира?

— Разве? Когда я его видела, он уже не скакал, а шел и, кстати, сильно хромал, как будто упал и ушибся. Да и Ховварпнир преспокойно пил воду в небольшом озерке, знаешь, там, возле Фенсалира. Вероятно, остывал после скачки.

Эрик почувствовал, что Труд легонько пожала ему руку, и улыбнулся.

— Ладно, уж так и быть, оставлю в покое твоего дружка, — сказала Фрейя и подмигнула Эрику.

— Так что же все-таки тебе здесь нужно? — не унималась Труд.

— Все дело в том, что я гадала на колышках и вот решила прийти взглянуть на него. Кроме того, у меня есть к нему одна просьба.

— Ну, посмотрела — и хватит! — по-прежнему сердито огрызнулась Труд, но потом, видимо, смягчилась и чуть погодя спросила более дружелюбным тоном:

— Так что же сказали тебе колышки?

— Три легли крест-накрест, а остальные — дугой.

— И что это означает?

— Серьезные препятствия и трудное путешествие.

— А еще что? Ведь должно же быть что-то еще?

— Смерть, мрак, буря, кровь, множество волков и ядовитых змей.

— А еще?

— Девичье счастье!

— И кто же девчонка? — нахмурилась Труд и грозно подступила к Фрейе.

Та снова хрипло рассмеялась.

— Признайся, а ведь тебе самой это пришлось бы по вкусу, а? Ха-ха! — Смех Фрейи перешел в хриплый кашель. — Я никогда не раскрываю тайну предсказаний, хотя здесь, по-моему, и без того предельно все ясно. Впрочем, колышки могли и соврать, ха-ха!

Труд нахмурилась: ответ старухи ей явно не понравился.

— Ладно, девочка, будет тебе! — миролюбиво сказала Фрейя. — Лучше отведи-ка его к Уллю — пусть он откормит и потренирует его. В скором времени это ему ох как понадобится! Меня просил передать тебе это Один.

— Вот как? — задумчиво пробормотала Труд.

— Да, но прежде я хотела попросить тебя, Эрик, сын человека, об одном одолжении. Сделаешь?

— Смотря о чем идет речь, — осторожно ответил Эрик.

— Поищи там моего мужа, моего возлюбленного Ода. Мне так его не хватает! Он покинул меня. Будь так добр, найди его!

— Попытаюсь, — пообещал мальчик.

— Спасибо! — с чувством воскликнула Фрейя. — Я тебе этого никогда не забуду!

Сказав это, она снова надела свое соколиное оперение, уменьшилась до размеров обычной птицы и с шумом взлетела.

— Пойдем! — сказала Труд.

— А теперь мы куда? — поинтересовался Эрик, послушно следуя за ней.

— Ты же слышал — к Уллю. Он живет в лесу, который называют Таксдале. Улль подготовит тебя к путешествию.

— Это далеко отсюда?

— Нет, — ответила Труд. — Если поторопимся, то успеем до захода солнца.

— А что это за колышки, о которых говорила Фрейя? — поспешил спросить Эрик, чувствуя, что скоро у него перехватит дух от быстрой ходьбы.

— Чтобы сделать их, берут тонкую ветку рябины и выстругивают из нее несколько колышков. На каждой из них вырезают специальные знаки, означающие различные вещи. Потом эти колышки бросают на расстеленный кусок материи и по тому, как они упали, читают предсказания.

— Ты сама тоже это умеешь?

— Нет, — улыбнулась Труд. — Этим у нас занимаются только старики — в основном те, кто не решается обратиться за советом к Одину или Мимиру.

Девочка двигалась быстрой легко, как лань, и Эрик, который вообще-то хоть и чувствовал себя неплохо, едва поспевал за ней. Дыхание его стало тяжелым, по лицу струился пот.

Труд, видя это, пришла ему на помощь.

— Ладно, давай пойдем чуть помедленнее.

Эрик попытался сделать вид, будто ничего не произошло, лишь украдкой перевел дух — ему явно не хватало воздуха.

— Ничего, скоро передохнем, — сказала Труд спустя некоторое время. — Мы уже недалеко от Види — края лесов или владений Видара, как его еще называют. Мы зайдем к Видару и перекусим.

Предстоящий отдых обрадовал Эрика, да и перекусить он был вовсе не прочь.

Природа постепенно менялась. Теперь ребят окружал лес или, скорее даже, высокий кустарник, поскольку деревца тут были крайне низкорослые; трава же, наоборот, была высокая, густая и сочная. К счастью, тропинка, по которой они двигались, была относительно прямая и хорошо утоптанная, так что идти было легко.

Вскоре они вышли на большую поляну, посреди которой стояла усадьба. Возле нее работал какой-то человек — пилил дрова. Когда Труд и Эрик подошли поближе, на лице его появилась радостная улыбка.

— Вот это приятная неожиданность! — воскликнул он.

Эрик уже готов был к тому, что его опять спутают с Тьяльви, однако, как ни странно, этого не случилось.

— Незадолго до вашего прихода здесь проскакал Тьяльви на Ховварпнире, — сказал человек. — Когда я увижу Тора, то обязательно поговорю с ним, Труд. Кто позволил Тьяльви так гнать бедное животное? Ведь никакой конь не выдержит подобной скачки. Я уверен, он больше никогда и близко Тьяльви к себе не подпустит — лошади такого не забывают. Надеюсь, Эрик, ты никогда не будешь так с ним обращаться!

— Нет, конечно, нет! — подтвердил Эрик и умолк, не зная, что еще сказать.

— Вы направляетесь к Уллю? — спросил Видар.

— Да. Не дашь ли ты нам чего-нибудь поесть и попить? — попросила Труд.

— Ну конечно, входите, входите.

Внутри дом оказался как две капли воды похож на обычное крестьянское жилище — Эрик не раз уже видел подобную обстановку в разных музеях-усадьбах. Один угол был отведен под загон для скота, в другом помещалась клеть с припасами и стояли массивные нары — на них, видимо, тут спали. В центре комнаты на полу был сложен очаг, дым из которого выходил наружу через дыру в крыше. Над очагом на металлической треноге висел котел, в котором что-то булькало.

— Могу предложить вам грибной суп с мясом косули. Будете?

— Прекрасно, — сказала Труд, усаживаясь прямо на пол.

Эрик слегка замялся; обычно он опасался есть какие-либо грибы, кроме тех, что были куплены в магазине. Однако он тут же справился с собой.

— Это действительно вкусно! — заверила его Труд и ободряюще улыбнулась.

Суп и вправду оказался восхитительным и притом очень сытным. После небольшого отдыха — чтобы дать улечься пище — ребята снова двинулись в путь, углубляясь все дальше в лес.

— А Видар — это кто? — спросил Эрик.

— Сын Одина. Ты заметил, как он хромает?

— Да, а что все сыновья Одина — хромые?

— Нет, — рассмеялась Труд, — только Видар.

— Так он что, болен или когда-то покалечился?

— Ох, и многого же ты еще не знаешь! — воскликнула Труд. — Когда наступит Рагнарок, Видар отомстит за отца и убьет волка Фенрира. Пророчество гласит, что он засунет ногу волку в пасть и свернет ему челюсть. Поэтому он всегда носит на одной ноге башмак с очень толстой подошвой — тренируется. Из-за этого он и хромает. Неужели ты никогда ничего об этом не слышал?

— Нет, — с досадой поморщился Эрик. У него снова пропала охота задавать вопросы.

Солнце уже клонилось к закату. Они долго шли молча, минуя широкие луга, топкие болота, перелески, выходили на просторные поляны и снова углублялись в чащу.

— Почему, собственно говоря, Улль живет так далеко от Вальгаллы? — спросил Эрик и тут же прикусил язык.

— Он когда-то поссорился с Одином, вернее, Один поссорился с ним, — объяснила Труд на этот раз без тени улыбки, так что Эрик вздохнул с облегчением. Он хотел было снова спросить ее о чем-то, но теперь уже вовремя спохватился и сдержался.

Труд прыснула:

— Какой же ты смешной! Почему ты боишься задавать вопросы, если тебе действительно хочется что-то узнать?

• Предыдущая
• 23/81
• Следующая