Эрик, сын человека - Ольсен Ларс-Хенрик - Страница 12

• Предыдущая
• 12/81
• Следующая

Эрик предпочел этот вариант. Труд с благодарностью вернула голову ее законному владельцу и сбегала за пузырем. Он действительно был легким и прочным и, хотя и оказался несколько неправильной формы, когда Труд надула его, однако вполне мог сойти за мяч.

Труд встала в ворота, и игра началась. Несколько освоившись с непривычным отскоком, Эрик сделал пару финтов, обыграл соперника и в конце концов с такой силой послал мяч в угол ворот, что девочке пришлось довольно далеко бежать за ним.

Эрик выделывал с мячом такие чудеса, что у Труд от восхищения глаза на лоб полезли, Тьяльви же, напротив, сразу приуныл, всем своим видом показывая, что игра представляется ему вовсе неинтересной. Внезапно, ни слова не говоря, он повернулся и пошел прочь.

— Что это с ним? — удивилась Труд и недоуменно пожала плечами. Чуть помедлив, она вдруг решительно взяла Эрика за руку и сказала: — Ладно, пойдем-ка со мной!

В эту самую минуту мимо них пробежал тот самый однорукий человек, которого Эрик уже видел раньше. Но на этот раз его преследовала не Фрейя, а два больших серых волка.

— Пошли прочь! — отчаянно кричал он, отмахиваясь от волков. Но те продолжали прыгать вокруг него.

Глядя на эту картину, Труд расхохоталась до слез.

— Разве ему не надо помочь?

— Помочь Тюру?! — Труд засмеялась еще громче. — Какой же ты смешной!

— Не понимаю, что здесь смешного.

— Тюр ни в чьей помощи не нуждается. Ведь он же, как и мой отец, бог войны. Волки Одина просто играют с ним!

Однако Эрика ее слова не убедили: Тюр, похоже, не притворялся и был на самом деле не на шутку испуган. Не долго думая, мальчик схватил мяч и, показывая его волкам, громко крикнул:

— Идите сюда! Смотрите, что тут у меня! — Волки застыли как вкопанные и уставились на свиной пузырь.

Руки Эрика дрожали от страха, но он призвал на помощь все свое мужество и стоял не шелохнувшись, глядя, как звери, по-видимому заинтересовавшись, медленно и осторожно приближаются к нему. Подойдя, они начали обнюхивать пузырь. Позволив им удовлетворить первое любопытство, мальчик резко повернулся и изо всех сил стукнул по мячу, так что он, описав в воздухе высокую дугу, улетел довольно далеко. Волки с веселым рычанием кинулись за ним. Стряхнув руки, Эрик повернулся к Труд.

— Ну вот, теперь пошли, — сказал он.

Труд метнула на него удивленный взгляд, а краем глаза он успел заметить, что и Тюр смотрит на него, разинув рот от изумления.

Эрик про себя усмехнулся. Впервые с того момента, как попал в Асгард, он почувствовал удовлетворение.

Долгое время они шли молча. Эрик то и дело ловил на себе взгляд Труд. Интересно, о чем она сейчас думает? Когда молчание уже стало невыносимым, он, чтобы завязать разговор, поинтересовался, почему Тюр однорукий. Отчего бы валькириям не приставить ему новую руку, ведь проделывают же они это с эйнхериями?

Труд снова рассмеялась.

— Нет, ты и вправду забавный! — воскликнула она. — Неужели ты так ничего и не знаешь о нас?

— Совсем немного, — вынужден был сознаться Эрик.

— Ну так слушай! Тебе известно что-нибудь о Локи?

Эрик кивнул.

— Стало быть, ты знаешь, что он прижил с великаншей по имени Ангрбода троих детей?

— Ага, знаю, — с гордостью подтвердил Эрик. — Мирового Змея, Хель и волка Фенрира, верно?

Труд снова с любопытством посмотрела на него, откашлялась и продолжала:

— Так вот, когда Один узнал, что у Локи и великанши родилось трое детей, он пришел в ярость, ибо в пророчестве было сказано, что они принесут всем асам в Асгарде великие беды, особенно Фенрир, которому суждено победить самого Одина.

Один послал моего отца и Тюра в лес, где жила великанша, чтобы они привели ее детей к нему. Не без труда удалось асам заманить всех троих в Асгард. Когда Один увидел их своими глазами, то рассвирепел еще больше. Змея он зашвырнул в глубокое море, где это чудовище лежит и по сей день. Хель низверг в Царство мертвых, где она повелевает над теми, кто попадает туда. В основном это викинги, умершие от старости и болезней, естественной — или, как мы говорим, «соломенной» — смертью (поскольку они умерли у себя дома на соломенных матрацах). Туда попадают и те, кто при жизни запятнал себя позором, ибо не решился с оружием в руках бороться за свои права.

Вид у Хель, — продолжала Труд, — прямо надо сказать, ужасный. Она наполовину синяя, как труп, а наполовину — цвета сырого мяса. Характер у нее под стать внешности — злобный, свирепый и лицемерный. Кроме того, от нее вечно воняет мертвечиной, так что находиться вблизи от нее, как я слышала, прямо-таки невозможно. Но речь сейчас не о ней, а о волке Фенрире.

Он остался жить у нас в Асгарде, и из всех чудовищ асы больше всех опасались именно его. Он быстро рос и день ото дня становился все более диким и неуправляемым. Один лишь Тюр отваживался кормить его.

И вот Один решил, что, пока Фенрир еще не натворил больших бед, нужно его связать. Мой отец, Один и несколько других асов выковали крепкую цепь, чтобы приковать волка где-нибудь подальше от Асгарда. Они уговорили его дать надеть на себя эту цепь якобы для того, чтобы испытать ее прочность. Волк, думая, что это какая-то новая игра, с готовностью согласился и, слегка поднатужившись, разорвал ее, как нитку.

Тогда асы сделали другую цепь, вдвое прочнее прежней, и стали уговаривать волка испытать и ее. Сперва волк не хотел — он уже начал чувствовать, что здесь кроется какой-то подвох. Но в конце концов им удалось его убедить, сказав, что он прославится, если разорвет и ее.

Против этого довода Фенрир не смог устоять, поскольку уж очень хотелось ему славы, и позволил асам надеть на себя узы. Силы у волка с первого раза прибавилось, и он, чувствуя это, втайне усмехался, когда асы с трудом заковывали его в свои тяжелые цепи.

Рванулся волк, наступил передними лапами на цепь, напряг свое мощное тело — и разлетелась цепь на мелкие кусочки.

Опечалились тут асы, ибо выковать более прочную цепь было нм уже не под силу. Волк же между тем лишь весело скалился на них. Что было нм делать, как укротить зверя?

Без хитрости здесь явно не обойтись. Один призвал знакомых карликов и приказал им изготовить путы для Фенрира. Карлики выковали неразрывную цепь, в которой шум кошачьих шагов, женская борода, корни гор, птичья слюна и дыханье рыб были скреплены тончайшими медвежьими жилами.

«Вы думаете, она выдержит?» — с сомнением спросил Один, когда карлики принесли ему свою работу. Но поскольку ни Тор, ни Тюр не могли разорвать цепь, он был вынужден признать, что мастера потрудились на славу.

Асы заманили Фенрира на пустынный остров посреди моря и там показали ему новые путы. Внешне они походили на тонкий серый кожаный шнурок, гладкий и мягкий, как шелк. Асы принялись поддразнивать волка. «Неужели ты сможешь разорвать и это? — насмешливо спрашивали они. — Шнурок, правда, с виду неказист, однако гораздо прочнее, чем ты думаешь!»

Асы по очереди пробовали разорвать путы и, конечно же, ни одному из них это не удавалось. Весь спектакль, разумеется, был разыгран специально для волка. И он возымел действие — при виде неудач асов Фенрир преисполнился заносчивости и захотел показать, на что он способен. Он рассудил, что если прежде уже порвал две толстые железные цепи, то уж с такой тонкой ниточкой справится и подавно.

Тем не менее волк все же колебался, ибо подозревал, что здесь не обошлось без колдовства, и поставил условие, что даст себя связать лишь в том случае, если кто-нибудь из асов вложит ему в пасть свою руку.

Переглянулись асы: никто из них не хотел лишаться руки. Они знали, что не сможет волк порвать путы карликов, а сами они, если удастся его связать, уже не развяжут чудовище ни при каких обстоятельствах. Кто же решится принести себя в жертву?

Сделал это Тюр. Он спокойно подошел к Фенриру и вложил ему в пасть свою руку. Лишь после этого волк дал себя связать.

«Ну, попытайся теперь порвать», — сгорая от нетерпения, сказал волку Один.

• Предыдущая
• 12/81
• Следующая