Энерган-22 - Оливер Хаим - Страница 88

• Предыдущая
• 88/91
• Следующая

Анди вбежал в помещение, на миг задержался перед распахнутой дверью комнаты связи и прошил мониторы двумя автоматными очередями. Все пять экранов разлетелись вдребезги. Эль Темпло лишился зрения и слуха.

Мы отступили к библиотеке.

Там, среди груды книг, уронив голову на грудь, с отрешенным видом сидел Агвилла. Возле него, что-то шепча ему, сидел отец. Анди торопливо выхватил из шкафа какие-то книги, рукописи и сунул в мешок. Взрывы по-прежнему сотрясали развалины Эль Темпло.

Анди поднял брата, я помог встать старику жрецу, и мы двинулись к лаборатории. Мучительным был этот мой последний путь туда. Даже в тот, уже далекий день, когда я впервые шел по длинным коридорам, сгибаясь под тяжестью мешка с гремучим песком, мне не было так тяжело. Старик Маяпан, навалившись всем телом на мои плечи, с трудом передвигал ноги. Братья следовали за ним. Агвилла все время стонал.

По подземельям прокатывался грохот взрывов.

Эль Темпло превращался в руины. То, чего не сумели сделать тысячелетия, теперь совершала горстка самоубийц с взрывчаткой на груди…

Но вот, наконец, мы подошли к железной двери, Анди приложил руку к левому углу, дверь отворилась, мы вошли. Лаборатория тонула во мраке:генератор бездействовал. Анди посветил фонарем, подошел к пульту управления, порылся, нашел стопку тетрадей — записи Доминго Маяпана и Бруно Зингера с формулой энергана — и тоже сунул их в мешок. Выстрелы приближались.

— Пошли! — скомандовал Анди. — Больше нам тут делать нечего.

Он выпустил автоматную очередь по компьютеру и пульту, подбежал к углу, сдвинул перегородку. За нею оказался небольшой подъемник.

— Сюда!

Все безропотно подчинились властному приказу. Да и как было не подчиниться? Перед нами был уже не прежний юноша-мечтатель, а человек, который знает, чего хочет и как этого достичь.

Длинная шахта над нами терялась во мраке.

— Анди, но ведь тока нет! — испуганно сказал я.

— Придется вручную, — отозвался он. Только тут я заметил металлическую рукоять, и мы принялись вдвоем крутить ее. Подъемник медленно пополз вверх.

Сколько времени длился подъем? Мне показалось — вечность. Мы вертели рукоять, клеть негромко поскрипывала, прикасаясь к выступам каменной стены. В темноте слышалось прерывистое дыхание старого жреца, стоны Агвиллы.

Мне даже казалось, что я слышу биение собственного сердца. Но все мои мысли были заняты рукоятью, которую мы вертели, вертели, почти до потери сознания.

Легкий толчок. Подъемник остановился.

Снизу донесся глухой взрыв.

— Тедди, подними руки! — приказал Анди. Я послушно поднял руки и нащупал что-то вроде металлической крышки.

— Сдвинь ее влево!

Я так и сделал. Неожиданно в глаза ударил яркий солнечный свет. На голову посыпались комья сухой земли.

— Всем выходить! — приказал Анди. — Быстро!

Мы вышли, щуря глаза, и оказались на поверхности — где именно, я не мог определить, так как дневной свет все еще слепил глаза.

— Помоги мне закрыть вход! — сказал Анди.

Вдвоем мы задвинули шахту металлической крышкой, сверху засыпали камнями и землей, после чего, совершенно обессиленный, я рухнул наземь рядом с Агвиллой и старым Доминго. Лишь через минуту-другую, когда дыхание выровнялось, я приподнялся на локтях, пытаясь определить, где мы находимся. И вдруг понял, что это то самое место, куда меня, усыпленного, доставили из Эль Темпло. Позади высились вершины Скалистого массива, впереди — конусообразная шапка Эль Волкана.

Пока доктор Маяпан, Агвилла и я лежали без сил, неутомимый Анди успел сбегать вниз, к рощице, и раскидать груду веток. Под ними, накрытый куском брезента, стоял знакомый мне старенький джип. Анди, завел мотор, подогнал машину к нам.

Внезапно из глубины земли донесся мощный гул. Гора под нами содрогнулась, словно какой-то неведомый исполин в ярости ударил ее кулаком.

— Ясимьенто! — прошептал Анди.

— Ясимьенто… — вяло повторил Агвилла. — Все кончено…

Увы, он не ошибся.

Подземный гул смешался с адским грохотом — это трещала, обваливалась земля, сыпались камни. Деревья вырывало с корнем…

Проснулся Эль Волкан.

Из его кратера к небу взметнулся огромный огненный столб.

Достигнув облаков, он превратился в гигантский гриб, накрывший вулкан, и, оседая, окутал предгорья и смешался со стайфли, превратив его в плотную раскаленную пелену. Вместе с огнем извергались вихри пепла, газов, камни. По склонам стекали широкие потоки лавы, заливая поля индейцев, сжигая их хижины, сметая редкие деревца и траву. Спасаясь от ярости вулкана, люди в панике устремились в долину.

Вихри жаркого пепла долетели и к нам. Это вывело нас из оцепенения. Агвилла помог отцу влезть в машину, я сел рядом. Анди сунул мешок с книгами под сиденье, и мы помчались через лес вниз к шоссе, едва видневшемуся в густом тумане. Сухая рощица позади вспыхнула как спичка, огонь преследовал нас по пятам. Анди гнал машину как одержимый, проявляя чудеса водительского искусства. Но, невзирая на его старания, раскаленные облака настигали нас. Я поднял откидной верх, нашел бидон и стал поливать брезент водой — наивная попытка защититься от огня. Воздух наполнился испарениями.

Старый Доминго Маяпан полулежал на заднем сиденье, судорожно глотая ртом воздух, дыхание его становилось все более прерывистым.

Чем ниже к долине, тем больше людей попадалось нам на дороге — с узлами на плечах, плачущими младенцами на руках. Одни толкали перед собой двухколесные повозки, другие везли скарб на тачках для песка. Мы обгоняли подводы, полуразбитые машины, грузовички. С каждой минутой человеческий поток становился все гуще. Кое-кто пытался остановить нашу машину, забраться внутрь, но мы молча отталкивали их, и вслед неслись проклятья и брань.

В долине, которая вела в Кампо Верде, дорога оказалась забитой настолько, что ни одна машина не могла пробиться сквозь расползшийся человеческий муравейник. Тогда Анди свернул вправо и, взобравшись па разрытый склон, поехал параллельно шоссе с риском перевернуть машину.

Минут за десять мы опередили поток беженцев и вновь съехали на шоссе. Здесь лава уже не угрожала нам, зато смог, пропитанный раскаленной вулканической пылью, стал невыносимым. Каждый вдох приносил страдания, особенно трудно приходилось старику. Это словно бы вывело Агвиллу из оцепенения, в котором он находился после смерти Хельги. Достав из-под сиденья три маски, он протянул их отцу, Анди и мне. Однако старик оттолкнул его руку.

• Предыдущая
• 88/91
• Следующая