Элевсинские мистерии - Лауэнштайн Дитер - Страница 49

Благоухаете, пестрые, вы ароматом цветочным,

Ходите кругом, прелестные ликом и юные вечно,

Соткан из множества разных цветов ваш пеплос росистый.

Вы с Персефоной святой играете вместе в ту пору,

Как возвращают богиню на свет Хариты и Мойры,

Пляску ведя круговую свою, на радость Зевесу,

Равно и матери, щедро плоды приносящей богине.

О, явитесь же к тем, кто впервые на таинствах наших!

В должное время даруйте плодам уродиться на славу!173

Три Горы входят снаружи и ведут хоровод вокруг пустого трона Матери полей, затем исчезают во внутреннем дворе, в направлении Дома посвящений. За ними шагают "мертвые", сатиры и, наконец, мисты. Поскольку волки кусают сатиров, те пятятся, отбиваясь копытами и когтями, что для идущих следом мистов и определяет образ этой процессии.

На выступе холма появляется мужчина в бело-красных одеждах, с мечом: Арес. Изображающий его жрец зовется "камнебросатель" — литофор, или литобол, потому что вызывает каменную лавину. Он подходит к избитому юноше, развязывает его и накидывает ему на плечи свой красный плащ. Юноша — образ нового божества, как прежде Ямба с эгидой Афины.

Мисты находятся на последнем участке Священной дороги, "между дворами"; здесь сообща властвуют Арес, Геката и Деметра Антея. До Ареса и его нового спутника мисты видели рядом со скелетом Гекату. Новым у нее была шляпа с тремя киверами. Кивера расположены друг за другом — над лбом, ушами и затылком.

На закате святилшца император Марк Аврелий (170 год от Р.Х.) поместил в этом древнем пространстве храм императрицы Фаустины Младшей (130–176) как "новой Деметры". Если, отвлекаясь от злоупотреблений императорского культа, задаться вопросом, чтб составляло здешний праобраз, то ответ можно отыскать в орфическом гимне Деметре Антее, "призрачной", у которой в облике Гекаты на переходе во внутренний двор и ко Второй оргии меняется головное убранство: в междворье властвует метаморфоза, преображение.

Факелоносец воспевает шедшую впереди старуху:

Внемли, богиня, царица Антея, почтенная матерь

Всех — и бессмертных блаженных богов, и смертного люда,

Ты, кто некогда в муках бродила, ища и терзаясь,

Лишь в Элевсинской долине поста обретя разрешенье.

Ты и к Аиду пришла, к блистательной Ферсефонее,

Сопровождало тебя Дисавлово чадо святое,

Что донесло до тебя известье о Зевсовом ложе.

Ты родила Евбулея, богиня, средь мук человечьих,

Ныне молю, многочтимая наша богиня, царица,

К мисту, что свято тебя почитает, явись благосклонно!

У ворот внутреннего двора эта призрачная великая богиня оборачивается, привлекает к себе девушку Ямбу, распускает свою белую головную повязку и повязывает ее девушке так, что узел находится впереди и концы крылышками торчат над лбом. Ямба занимает место по левую руку от нее, старая же богиня как бы еще вырастает, быть может благодаря более высоким котурнам. При этом из-под, ее подола выбегает свинья, которую все гонят в первый двор и кричат, подхватывая крик сатиров: "Деметра, Деметра!" Их высокую силу вбирает Рея.

В воротах Горы избирают эту Рею своей владычицей. Под пестрым платьем этих трех мелькают черные одежды. Теперь в них можно узнать Мойр, бросающих жребий для всех живых существ. Ближе всех к ним стоит юноша под конской гривой, один из Близнецов. Геката в трехкиверной шапке отступает перед четырьмя великаншами в черном, остается у ворот; ее слуга Евбулей держится вблизи Гермеса. Прощаясь с Гекатой, Близнецы поют:

Ты, о Геката преддверная!

На страже стоишь ты рожденья и смерти!

Царица ночная со свитой собачьей,

Молим, Персея, веди мертвых и мистов

К священной Ферсефонее!174

Четыре великанши — Рея и Мойры — оборачиваются внутрь двора; дадух светит им факелами. Мисты стройной чередой идут за ними, тут же толкаются волки, уже без сатиров. Иерофант меж тем испил разбавленного аконитового соку, чтобы истребить в себе силу сатиров, и благодаря такому напитку обретает на эту ночь необходимый по чину голос кастрата.

Конец промежуточной оргии.

Когда Гермес с четырьмя великими богинями и мистами вступает во внутренний двор, все поворачиваются лицом направо. Перед Телестерионом они видят двенадцать могучих колонн, несущих плоский фронтон Дома посвящений. У последней левой колонны садится Рея под конской гривой, в просторном траурном одеянье. Свои атрибуты — "яйцо и змею" — она покуда прячет; вместо них в правой ее руке — дельфин, в левой — белый голубь. За колоннами три Мойры ведут торжественный хоровод под скупые звуки лиры. Гера, стоя на заднем плане, у стены, наблюдает. Танцовщицы чтут Рею, снова и снова обходя вокруг нее. На нижних ступеньках перед Реей сидят на корточках юноша под конской гривой и Гефест, перед ними — волки. "Мертвые" перекрывают всю ширину лестницы красной веревкой.

Гермес велит второму юноше, закутанному теперь в красный плащ, Евбулею, стать чуть правее; совсем справа — Арес; девушка остается слева, поблизости от Реи. Освещают эту сцену "мертвые".

Кроме того, сюда призывают — Кроноса, Посейдона, Палемона и его мать Ино-Левкотею, Белую морскую богиню. Здесь властвует стихия моря. Сначала Гермес приветствует великанш за колоннами:

О беспредельные Мойры, о чада любимые Ночи!

Дщери благого отца — о Лахесис, Клото и Атропа!

В тонких багряных своих плащаницах выходите в поле

Смертных судеб… Спутницы чада священной Деметры!

Мистам дозвольте узреть Ферсефонею царицу, а затем

Их отведите обратно под светлые звезды!173

Внемля призыву, великанши убыстряют свой танец. Когда в проемах между колоннами на них падает свет, на седых головах вместо волос угадываются змеи. Шипение примешивается к нежной музыке струн и кимвалов. Старухи почтительно кружат хороводом вокруг Реи и Ямбы, Но Ямба в испуге зовет на помощь Евбулея.

Видя, что к ней приближается хромоногий Гефест, Гермес велит ему и как будто бы расположенной к обоим Рее держаться на расстоянии и призывает еще более могучего:

Пышущий пламенем отче мужей и богов всеблаженных,

В мыслях изменчивый, ты, о титан незапамятный, мощный!

Все истребляя, ты снова растишь, умножая, и держишь

Несокрушимые цепи всего бесконечного мира.

Крон-всеродитель всевечный, вещатель коварных глаголов,

Отпрыск богини Земли и звездами полного

Неба, Младших родитель богов, о Реи супруг,

Промыслитель, Родоначальник, живущий в любом уголке мирозданья,

Хитролукавый умом! Услышь умоляющий голос,

Жизни счастливой пошли, о благой, благую кончину!176

Девушка, которая, несмотря на спутников, похоже, вновь чувствует себя покинутой, поворачивается к Дому посвящений, откуда Гермес ждет появления Кроноса, дабы действо было продолжено. В полночь она призывает Ино, пестунью Диониса; ведь та заботилась об осиротевшем божественном ребенке, а впоследствии стала Белой морской богиней, Левкотеей. И девушка поет:

О Левкотея Кадмида, зову тебя, демон почтенный!

Силой благую пестунью зову Диониса, о внемли!

Ты, о владычица, правишь глубокой пучиной морскою,

Волны — услада твоя, о спасенье великое смертных,

В дланях твоих — неустойчивый ход кораблей-моребежцев,

Горькую гибель в волнах от людей ты одна отгоняешь,