Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ) - Танеева Селина "Люцина" - Страница 62

Кэти закрыла глаза. Она знала, конечно, что волшебнику от огня ничего плохого не сделается. Но это она знала из учебников. Не думала она, что ей самой придётся гореть на костре, и думать об этом было неприятно. Очень неприятно. Даже страшновато. Да что лукавить – очень страшно!

– Постой! – вдруг хлопнул себя по лбу Крукид Кринкл. – Чуть не забыл.

Бриск проглотил огненный шар и вернулся к деду:

– А я надеялся, что ты так и не вспомнишь. Хотя... всё равно не выкрутятся! Ты уж придумай вопрос позаковыристее.

– Не выкрутятся! Не выкрутятся! – оживились остальные гоблины, придвигаясь поближе. Теперь они стояли совсем рядом с Патриком. Кэти невольно ему посочувствовала: вонь от такого скопления гоблинов была, наверное, страшенная.

– Так вот, дорогуши, – обратился Крукид Кринкл к пленникам. – Дело такое. К сожалению, перед сожжением мы обязаны предоставить пленникам последний шанс. Я сейчас задам вам вопрос...

– Позаковыристее! – встрял Бриск.

– Да, позаковыристее. Сейчас, – Крукид Кринкл задумался.

Бриск подскочил к нему и что-то зашептал ему на ухо. При этом он схватил ухо старика обеими руками и тянул на себя. Кэти ждала, что оно сейчас оторвется. Нет, не оторвалось. Крукид Кринкл ласково протянул внучка клюкой поперек спины и продолжил свою речь:

– Придумал. Брют украсил э-э-э... некоторые столбы праздничными гирляндами. Если кто-нибудь из вас угадает, висит ли такая гирлянда у него над головой, то, к моему глубочайшему сожалению, придётся вас отпустить.

Брютиш Бриск опять зашептал деду на ухо.

– Совершенно верно. Вам на троих дается только одна попытка. – Потом Крукид Кринкл повернулся к Патрику и сказал: – А ты не переживай, малыш. После твоих приятелей и тебя поджарим!

Патрик попытался гордо отвернуться, но это сложно было сделать, лёжа связанным по рукам и ногам.

– Ну, думайте скорее, – старик подошёл к группе гоблинов – те опять хлопнулись на колени.

Кэти попыталась задрать голову и посмотреть на верхушку своего столба, но ничего не получилось – привязали её на совесть. Она видела только верхушки впереди стоящих столбов. Над головой Джорджианы из корзины свисала связка грибов. Кэти заметила её ещё раньше. На столбе Мэтью – Кэти пригляделась – такой связки не было. Кэти подумала: «Угадывать бесполезно. Это не игра – от этого зависит жизнь не только моя, но и моих товарищей. Ну, может быть, не жизнь, но всё равно – вопрос слишком ответственный, чтобы положиться лишь на удачу. Нужно рассуждать логически: есть три столба и есть несколько мухоморных связок. Как там сказал гоблин: на некоторых, не на всех. Да я и вижу, что не на всех: на одном есть, на другом – нет. Вот только что с того, про свой столб я сказать ничего не могу. Если бы я видела, что на двух столбах висят эти «гирлянды», я была бы уверена, что у меня её нет. И наоборот: если бы их не было на этих двух столбах, это означало бы, что связка висит на моём, – Кэти пригорюнилась: – А ведь я вижу больше всех! Мэтью не видит вообще ничего. Джорджиана видит только столб Мэтью. Вся надежда на меня – а я ничего придумать не могу».

Кэти была готова расплакаться от беспомощности. Крукид Кринкл не торопясь подошёл к столбу Мэтью. К нему подскочил Брютиш Бриск, и они вдвоём двинулись дальше. Старик шёл не торопясь, а Бриск скакал вокруг него, выплясывая какой-то диковинный танец. Наконец они приблизились и остановились перед Кэти. Она чуть не задохнулась.

– Ну, – Крукид Кринкл ткнул ей палкой в живот. – Есть на твоем столбе украшение или нет? Можешь ты ответить на вопрос?

Кэти ещё раз подумала: «Может быть всё же попробовать угадать?», но не решилась. Она покачала головой.

– Ура! Ура! – заверещал Бриск. – Всё получилось! Ура!

Кэти опустила голову: слёзы всё же брызнули из глаз. Она шмыгнула носом.

– Подожди, Брют, – вздохнул Крукид Кринкл. – Давай спросим ещё вон у той девчонки. – И он побрёл к Джорджиане.

Бриск скорчил Кэти отвратительную рожу и поскакал вслед за дедом. Тот остановился перед Джорджианой и задал ей вопрос:

– Ну а ты, будешь отвечать?

У Кэти замерло сердце: она увидела, что Джорджиана кивнула.

– Ага! – заорал Брютиш Бриск. – Сейчас повеселимся!

Крукид Кринкл треснул внука палкой по голове, а потом сказал:

– Ну, говори, детка.

– Есть! На моем столбе есть связка мухоморов! – твёрдо ответила Джорджиана.

Кэти чуть опять не заплакала – на этот раз от облегчения.

Бриск остолбенел, и на его роже было написано изумление, маленькие его глазки стали круглыми, а кожа позелёнела. Старый гоблин с досады плюнул и заковылял прочь с площадки. Проходя мимо застывшего внука, он опять огрел его клюшкой по голове, подхватил за шиворот и поволок с собой. Вслед за ними потянулись остальные.

Площадка опустела. Кэти подумала: «А мы как же? Он же обещал нас освободить, а оставил беспомощными». Патрик елозил, пытаясь освободиться от верёвок, но ничего у него не получалось. Тут рядом с собой Кэти услышала тихое хихиканье. Она попыталась посмотреть в ту сторону, но по-прежнему не могла пошевелиться. Зато она увидела маленьких зелёных человечков, парящих над Джорджианой. И над Мэтью. И над Патриком. А вскоре она почувствовала, что верёвки, охватывающие её руки, исчезли. Она наконец отлепилась от столба и оглянулась. Стайка пикси летала вокруг её столба, пытаясь отцепить связку мухоморов.

Ошёломленные, не обменявшись ни словом, будто все ещё находясь под воздействием заклятья безмолвия, ребята постарались поскорее убраться со злополучной площадки. Только подходя к замку, они немножко опомнились и смогли обсудить происшедшее. Оказалось, все, не только Кэти, до смерти перепугались.

– Джорджиана, как ты решилась ответить? Я вот попыталась вычислить, есть ли это дурацкое ожерелье на моём столбе – не получилось. А угадывать я не рискнула. Я знаю, конечно, что сожжение на костре для волшебника не смертельно, но... мне было очень не по себе...

– Да, это Бинс рассказывает, что от огня все ведьмы испытывают удовольствие, – сказал Патрик. – Мой дедушка, например, дважды горел на костре, и говорил, что это довольно неприятная процедура.

– Угадывать и я бы не решилась, – вздохнула Джорджиана. – И я тоже сначала растерялась.

– Но как же ты... – Мэтью тоже все никак не мог поверить, что страшное испытание позади. – Как же ты догадалась?

– Когда я услышала, что Кэти отказалась от ответа, я поняла, что она не может определиться со своим, третьим, столбом, потому что видит, что на первых двух: на одном связка есть, а на другом – нет. Но я-то видела, на каком её нет, – Джорджиана обернулась к Кэти. – Если бы у меня тоже не было, ты была бы уверена, что связка есть у тебя, так ведь?

Кэти кивнула.

– Ну вот. А раз ты не ответила, я поняла, что эта дурацкая гирлянда висит надо мной.

Кэти помолчала, обдумывая услышанное, а потом спросила:

– А вдруг я не ответила только потому, что растерялась?

– Ну, я тебя уже знаю немножко. Ты не из тех, кто теряется в критической ситуации.

Патрик, крутя в руках прихваченную зачем-то гирлянду из мухоморов, молча слушал обсуждение, теперь он вмешался:

– Гоблины сами себя перехитрили, – хихикнул он. – Такая комбинация столбов и грибов не позволяла ответить однозначно, если бы нужно было отвечать действительно с первой попытки. А твоё молчание, Кэти, было подсказкой для Джорджианы.

Джорджиана энергично закивала.

– А кроме того, я же вас всех видел и пытался вам подсказать!

– А-а, это когда ты вращал глазами? – усмехнулся Мэтью. – А я думал, это ты гоблинов распугиваешь!

Ещё издалека все заметили на дверях замка бегающие синие огоньки. Когда они подошли поближе, стала видна большая монограмма Ровены Ровенкло. Патрик заранее приготовил палочку. Все остановились в двух шагах от двери, а Патрик подошёл к ней вплотную, глубоко вздохнул и, без долгих колебаний, активизировал рисунок.

Монограмма вспыхнула синим, дверь скрипнула и стала тихонько отворяться. Патрик попятился – он не ожидал, что дверь откроется. Все ждали уже знакомой вспышки света – на этот раз синего. Поэтому растерянно смотрели на медленно распахивающиеся створки.