Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ) - Танеева Селина "Люцина" - Страница 31

– Нет! – выкрикнула Кэти и отшатнулась.

Глаза монстра полыхнули бешенством, судорога перекосила оскаленный рот. Палочка взлетела над головой...

– Нет! – опять крикнула Кэти, рванулась в сторону, и взгляд её упал на часы, оставленные на учительском столе. Она выпрямилась и вытянула руку, показывая на эти часы. – Нет! Смотрите!

Чудовище, в которое превратился её преподаватель, зарычало, но оглянулось. В ту же секунду песчаная струйка иссякла, минута истекла.

Кэти увидела, что Снейп почти сразу обмяк, ссутулился, рука его безжизненно упала, выронив палочку. Не оборачиваясь, он медленно, пошатываясь, двинулся к двери в свой кабинет.

Оставшись в классе одна, Кэти перевела дыхание. Теперь, когда этот ужас закончился, наступившая тишина навалилась на неё неимоверной усталостью. Она сделала шаг по направлению к своему столу и обо что-то споткнулась. Кэти ухватилась за край парты, чтобы не упасть, и посмотрела вниз: постукивая, катилась палочка Снейпа. Кэти подняла её. На ватных ногах добредя до учительского стола, положила палочку между флаконами с проклятым зельем. Опершись на столешницу, она стояла, тупо вперившись в эти флаконы.

За спиной тихонько стукнула дверь. Кэти вздрогнула и оглянулась: в класс нерешительно вошла Ребекка, за ней потянулись остальные. Студенты, всё ещё напуганные, шёпотом обменивались впечатлениями.

Вдруг, едва не сорвавшись с петель, распахнулась дверь кабинета. Мрачный, как никогда, профессор Снейп быстро подошёл к своему столу – Кэти отпрянула.

Шёпот стих, едва дверь грохнула об стену. Все – и Кэти тоже – подобрались, они были готовы сорваться и улепётывать из класса сломя голову.

Снейп окинул взглядом помещение, отметил сломанную мебель, расплескавшиеся зелья и испуганные лица. Так же молча он посмотрел на стол, спрятал палочку и, наконец, поморщившись, взглянул на Кэти. Она не отвела глаз, и несколько мгновений они смотрели друг на друга: Снейп – сверху вниз, с неприязнью и деланным спокойствием, Кэти – исподлобья, стараясь не выказывать пережитого страха, но готовая бежать без оглядки – если потребуется.

Наконец, Снейп откашлялся и всё ещё хриплым голосом объявил:

– Батлер, Оливер – удовлетворительно. Эбдон – минус двенадцать баллов. Домашнее задание...

Кэти задохнулась от удивления.

– За что?! – вырвалось у неё.

– За учинённый разгром. Домашнее задание...

Кто-то сзади истерично хихикнул.

– Сэр, – нерешительно сказал Карл, – но ведь зелье Кэти тоже приготовлено правильно... Вы ведь... вы проверили...

Кто-то всхлипнул и опять хихикнул.

Снейп царапнул холодным взглядом Карла и невозмутимо заявил:

– Я не удовлётворен качеством.

– Но почему?!

Снейп усмехнулся:

– Вы уже забыли, что я говорил? Сыворотка злости превращает человека в дикого монстра, не осознающего свои действия, крушащего всё и стремящегося выместить злобу на любом, кто подвернётся, – Снейп перевёл взгляд на Кэти, улыбка его превратилась в застывшую гримасу, – а никто не пострадал, так ведь?

– А по-моему, сыворотка получилась замечательная, – потирая ушибленный локоть, хмуро возразила Кэти.

Снейп вздёрнул брови, однако неизвестно, что он собрался ответить, потому что Кэти тут же продолжила:

– А то, что вы сумели вовремя остановиться, означает всего лишь то, – Кэти зажмурилась, но решительно закончила: – что на самом деле вы, оказывается, не такой уж и злодей...

Послышался странный скрежещущий звук. Кэти испуганно распахнула глаза: Снейп смеялся.

– Да, я добрый и пушистый, – он обжёг её взглядом. – А вы – глупая... нахальная...

– Ведьма недоделанная, – заключила Кэти. Почему-то эта фраза, брошенная Снейпом в исступлении, сильно задела её.

– Вот именно, – кивнул профессор. – Домашнее задание: написать большой свиток, почему вы никогда не будете готовить и применять сыворотку злости.

За ужином, с аппетитом уплетая тушёные овощи, Ребекка опять прыснула:

– Ну, ты, Кэти, даешь... «Добрый и пушистый»! Это про Снейпа-то?

– Этого я не говорила. Это он сам себя так назвал, – ответила Кэти, вяло ковыряясь в тарелке.

– Да?.. А, ну да... И всё равно, – Ребекка засмеялась. – Это надо же придумать: Снейп – добрый...

– И всё-таки, почему ты сказала, что он... ну, не такой злой, как кажется, а? – спросила Алиса.

– Но ведь он действительно никого не убил и не покалечил. Хотя, мне показалось, что он собирался прикончить меня... Но ведь не прикончил?

Квентин, с набитым ртом, попытался возразить.

А Кэти думала: действительно, что-то не сходится. Ведь Снейп на каждом шагу оскорбляет и унижает её. Да и других тоже не оставляет в покое своими придирками и насмешками. И сегодняшнее происшествие тоже вполне соответствует его обычному поведению. Кэти вспомнила, как болталась в воздухе, будто котёнок, которого подняли за шкирку и держат так, примеряясь: то ли просто шлёпнуть, то ли шваркнуть о стенку, или всё-таки приласкать. А ведь «шваркнул»! Правда, в последний момент сдержался и не прибил совсем, но был близок к этому... А с другой стороны: он ведь сумел себя контролировать, несмотря на действие сыворотки злости.

Но всё же напрасно она сказала, что он не злой. Злой, да ещё какой! Хотя, и утверждать, будто Снейп пьёт сыворотку каждый день, тоже не стоило. И вообще, она наговорила сегодня много лишнего.

Когда Кэти выходила из Большого Зала, её остановил Филч и сообщил, что отработка наказания назначена на восемь вечера, и что она должна явиться к этому времени сюда, в вестибюль.

До назначенного часа Кэти успела закончить сочинение по алхимии и начала читать взятую в библиотеке книжку. Это было не слишком увлекательное чтение. Автор, Хамфри Клинкер, был убежден, что разница между магами и маглами не только существует, но и настолько велика, что даже говорить о таком сравнении просто смешно. И, тем не менее, написал об этом целых... – Кэти заглянула в конец книги – четыреста двадцать страниц!

Потеряв интерес, Кэти посмотрела на часы – оставалось ещё почти полчаса – и стала перелистывать книжку и рассматривать картинки.

Её внимание привлекла иллюстрация на развороте. На ней был изображён красивый старик, в мантии, с непокрытой головой. Седые волосы, ниспадающие на плечи, прямой нос, впалые щеки, – придавали его облику черты величия и благородства. И глаза: тёмно-серые, небольшие, но испускающие такое пронзительно-яркое сияние, что казались огромными.

В левой, опущенной, руке волшебник держал палочку, а правую протягивал вперед, как для рукопожатия. Перед ним, спиной к зрителю, толпилось человек десять, мужчины и женщины, одетые в яркие камзолы и украшенные шитьём и драгоценными камнями платья, с кружевными воротниками и декольте, в шляпах с перьями и с высокими вычурными причёсками. Сразу было ясно, что это маглы – и все тянулись обеими руками к старику.

Кэти внимательно рассмотрела рисунок. Казалось, маглы о чем-то просят, даже умоляют волшебника. А тот... он предлагал помощь всем. «Великое деяние?» – гласила подпись к иллюстрации.

Спускаясь в вестибюль, Кэти продолжала мысленно разглядывать рисунок. Только сейчас она поняла, что он был статичным – изображенные на нём люди не двигались, как это делали персонажи картин, во множестве развешанных в Хогвартсе. Картинки в учебниках тоже были «живыми»: зелья в котлах кипели, планеты двигались по предписанным орбитам, драконы извергали пламя. Даже векторы, иллюстрирующие второй закон магодинамики, сходились и расходились, вспыхивая звёздочками в точках пересечения, и, тая, образовывали нумерологические матрицы... Но эта обычная иллюстрация в книжке произвела на Кэти огромное впечатление: не нужно было оживлять картинку, чтобы показать колоссальную силу неизвестного волшебника. Хотя, почему неизвестного? Просто Кэти торопилась и не успела поискать в книге его имени.

В вестибюле, в ожидании Филча томились два насупленных четверокурсника. Кэти не знала, что они натворили, и подумала: неужели придётся отрабатывать с этими хмурыми типами?