Посейдон (ЛП) - Бэнкс Анна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/62
• Следующая

Я останавливаюсь на грунтовом отрезке самой пустынной дороги, на окраине из окраин Мидлпоинта. Позади нас нет ничего, кроме нашего же следа в грязи, который теряется, словно призрак, в деревьях по обе стороны дороги. Впереди, у единственного почтового ящика на всей дороге, останавливается почтовый грузовик с включенными фарами. Когда он проезжает мимо, водитель поправляет кепку, пристально рассматривая нас, как если бы мы затеяли что-то нехорошее, что само по себе уже не хорошо — он может вызвать полицию. Я улыбаюсь и махаю ему, гадая, выгляжу ли я так же виновато, как себя чувствую. Лучше побыстрее с этим покончить, провернув самый короткий урок вождения в истории. Ей же не нужно сдавать экзамен по вождению. Если она сможет удержать машину прямо на протяжении десяти секунд — считай, я выполнила свою часть уговора.

Я выключаю зажигание и смотрю на нее.

— А как у вас с Торофом?

Она поворачивает голову ко мне.

— Какое это отношение имеет к вождению?

Помимо его отсрочки?

— Никакого, — говорю я, пожимая плечами. — Просто интересно.

Она тянет вниз солнцезащитный щиток и поворачивает к себе зеркало. Указательным пальцем, вытирает пятнышко от туши, позаимствованной у Рейчел.

— Вообще-то, это не твое дело, но у нас все хорошо. У нас всегда все было хорошо.

— Кажется, он так не считал.

Она бросает на меня взгляд.

— Временами, он чересчур восприимчивый. Я это ему объяснила.

Повышенная чувствительность? Ни в коем случае. Она так просто от этого не отделается.

— Он хорошо целуется, — говорю я ей, заранее готовясь.

Она поворачивается в своем кресле, глаза сузились в щелочки.

— Ты могла бы уже забыть о том поцелуе, Эмма. Он мой, и если ты прикоснешься к нему своими грязными гибридными губами снова...

— Ну и кто здесь сверхчувствительный? — говорю я, улыбаясь. Она любит его.

— Меняемся местами, — рычит она. Но я слишком рада за Торафа, чтобы вернутся к враждебности.

Оказавшись на водительском сидении, она враз меняет свое сварливое настроение. Она подпрыгивает на нем вверх-вниз, словно выбирая в магазине матрас, нагнав в него столько воздуха, что могла бы пробить макушкой крышу, если бы я вовремя ее не осадила. Она тянется к ключам в замке зажигания, но я хватаю ее за руку.

— Не-а. Сначала пристегнись.

Похоже, закатывание глаз уже вошло у нее в привычку. Когда Рейна прекращает драматизировать момент пристегивания себя ремнем безопасности — подергав его, проверяя, защелкнулся ли замок, — она поворачивается ко мне, наигранно надувшись. Я киваю.

Она поворачивает ключ, запуская двигатель. Ее взгляд витает где-то вдалеке, нервируя меня. Или же это просто чувство вины скручивает узлом мой желудок. Может, Галену и не нравится эта машина, но от этого вверение судьбы БМВ неопытным рукам Рейны не перестает быть кощунством. Когда она хватается за рукоятку коробки передач так, что у нее белеют костяшки пальцев, я мысленно благодарю бога, что здесь коробка-автомат.

—"D" значит ехать, верно? — уточняет она.

— Да. Правая педаль — чтобы ехать. Левая педаль — чтобы остановиться. Тебе нужно нажать на левую, чтобы сменить ее на правую.

— Я знаю. Я видела, как ты это делаешь, — она вжимает тормоз в пол, затем жмет на газ. Но мы не двигаемся с места.

— Смотри, теперь ты захочешь нажать на правую педаль, которая для газа...

Шины начинают вращаться — и мы тоже. Рейна смотрит на меня офонаревшими глазами с полуоткрытым ртом, что совсем не радует, особенно когда ее руки лежат на руле. До меня доходит, что она кричит, но я не могу ее услышать из-за собственного визга. Созданная нами же стена пыли окружает нас со всех сторон, блокируя вид на деревья, дорогу, и жизнь, которую мы знали.

— Убери ногу с правой педали ! — ору я. Мы останавливаемся так резко, что у меня клацают зубы.

— Ты пытаешься нас убить? — выдыхает она, хватаясь за щеку, словно я залепила ей пощечину. Ее глаза широко распахнуты и кажутся остекленевшими; она может вот-вот расплакаться.

— Ты издеваешься? Ты же за рулем!

—Ты сказала нажать на тормоз, чтобы тронуться с места, а затем остановиться, нажав на правую...

— Да не одновременно же!

— Нужно было говорить раньше. Откуда мне было знать?

Я фыркаю.

— Ты прикидывалась Далай-ламой в трансе, пока я объясняла тебе, как переключать коробку передач. Я же сказала тебе, что одна педаль для движения, а вторая для остановки. Невозможно одновременно жать на тормоз и на газ ! Давай, пора уже включать мозги.

Судя по выражению ее лица, она либо вот-вот ударит меня, либо использует очень плохое словечко. Она открывает рот, но ничего действительно плохого из него не выходит. Тогда она закрывает его снова. А затем хихикает. Ну, ладно,теперь я могу сказать, что уже видела все.

— То же самое постоянно повторяет Гален, — выдыхает она. — Чтобы я включала свои мозги, — тут она заходится таким сильным смехом, что брызги слюны летят на руль. Она продолжает смеяться, пока я не убеждаюсь в том, что неведомая сила щекочет ее до смерти.

Что? Насколько я могу судить, ее нерешительность чуть нас не убила. А быть убитым — это не очень-то смешно.

— Ты бы видела свое лицо, — говорит она, переводя дыхание. — У тебя был такой вид, как... — она кривляется, делая гримасу пьяного клоуна. — Готова поспорить, ты обмочила штанишки, не так ли? — она взрывается от смеха, да так сильно, что хватается рукой за живот, словно боится, как бы оттуда не выпрыгнули кишки.

Я чувствую, что мои губы растягиваются в улыбке, прежде, чем я могу их остановить.

—Ты больше меня боялась. И бьюсь об заклад, проглотила по меньшей мере десять мух, пока кричала.

Она снова не выдерживает, орошая рулевое колесо. Я в свою очередь, падаю на приборную доску. У нас уходит добрых пять минут собраться снова с силами для очередного урока вождения. Мое горло пересохло, а глаза слезятся, когда я наконец выдавливаю:

— Так, все. Соберись. Скоро стемнеет, а эти деревья в темноте определенно выглядят жутковато.

Она прочищает горло, все еще немного хихикая.

— Хорошо, концентрация. Верно.

—Так, на этот раз, когда ты уберешь ногу с педали тормоза, автомобиль поедет сам по себе. Туда, видишь? — мы ползем по дороге на скорости двух миль в час.

Она пыхтит в челку.

— Так скучно. Я хочу быстрее.

Я начинаю говорить "Не так быстро...", но она вжимает газ в пол и мои слова сдувает напрочь ветром. Она издает испуганный вскрик, который я нахожу лицемерным, хотя бы потому, что здесь я беспомощный пассажир. Рейна восторженно визжит, крутя руль во все стороны, как если бы дорога гуляла серпантином, вместо того, чтобы быть прямой, как линейка.

—Тормози, тормози, тормози! — кричу я, надеясь что повторив это несколько раз, как-нибудь проникну в ту небольшую часть ее мозга, которая все еще в состоянии думать.

Все происходит мгновенно. Мы останавливаемся. Раздает скрежет металла. Мое лицо врезает в приборную панель. Нет, погодите, приборная панель оказывается подушкой безопасности. Крик Рейны прерывает ее подушка. Я открываю глаза. Дерево. Долбанное дерево. Металлический каркас автомобиля стонет и что-то под ним издает шипение. Дым поднимается над капотом, как универсальный символ, красноречиво говорящий — "доигрались".

Я оборачиваюсь на шорох рядом со мной. Рейна борется с подушкой безопасности, будто она напала на нее, а не спасла ей жизнь.

— Что это за штука? — вопит она, толкая ее в сторону и открывая дверь.

Одна Миссисипи... две Миссисипи...

— Ну, ты так и собираешь там сидеть? Нам еще до дома топать. Ты же не поранилась? Потому что я тебя тащить не стану.

Три Миссисипи... четыре Миссисипи...

— Эй, а что это там за мигающие голубые огоньки?

Глава 22

Он выбирает едва ли не самую короткую дорогу от побережья Джерси к Пещере Воспоминаний, где проживают Архивы. Гален преодолевает весь путь буквально за пару часов. Толстый слой арктического льда над ним надежно защищает от любопытных глаз людей.

• Предыдущая
• 44/62
• Следующая