Последний дюйм - Дедюхова Ирина Анатольевна - Страница 6
- Предыдущая
- 6/11
- Следующая
Ладно, что она все же обернулась от горки книжек, внезапно вспомнив про Липанюшку, который, судя по правдивой безыскусной сказочке, помогал своему папику карманы проезжих лохов чистить… Голый по пояс Дюйм прыгал по клавиатуре старенького компьютера Аллы, мстительно пытаясь очистить счета жены Светланы и Сбруева посредством системы банковских электронных подписей и индивидуальных шифров…
— Что ты делаешь, гаденыш? — в истерике спросила его Белла, вырубая компьютер. — Ты понимаешь, что они ко мне придут? Ты — вне закона в таком виде! Ты это осознаешь? Удивляюсь я, как с такими птичьими мозгами люди лезут экономику страны захватывать, честное слово! Немедленно отправляйся спать!
Гуси-лебеди, стащившие у сестренки братца-лилипутика, были явно ни при чем, но, как подсказывала интуиция, где-то становилось все теплее и теплее… Точно! Все подробненько одна достойная дама описала, как некого малолетнего подонка за все, что он в детских садиках откалывал, тоже превратили посредством космических завихрений в такого же обсоса. Потом его, правда, гуси-лебеди унесли на край света, где ему, собственно, и было место. На фоне увлекательного повествования писательница достоверно выявила малопривлекательный моральный облик всех этих дюймов, их эгоизм и крайнюю жестокость. Однако описываемый ею мелкашка все же нашел в себе силы к духовному росту, потому она в самом конце дала подробные рекомендации по его возвращению в русло нормального бытия.
Белла Юрьевна внимательно посмотрела на Дюймовку, в бешенстве опрокидывавшего мебель на подоконнике и размазывавшего содержимое унитаза по оконному стеклу, и горько вздохнула. Перспективы на его моральное перевоспитание были самыми незначительными. Тут она опять вспомнила, какой идиоткой была раньше, полагая, что сможет когда-либо перевоспитать Рудиков-Эдиков… Потом она всплакнула об Аллочке, которую жрет мошкара где-то в Сибири… Нет! Одной ей никак не справиться, никак! Одна голова хорошо, а полторы — много лучше.
Не обращая внимания на предостерегающие вопли Дюймовки, Белла Юрьевна в отчаянии крикнула в телефонную трубку: «Короче, Милка! Если сейчас же не приедешь, я повешусь, а в записке напишу, что это ты во всем виновата!» и отключила телефон…
— Слушай, Белла, меняй ты срочно эту фамилию! — в отчаянии говорила Милка, та самая подруга с телевидения, которой Белла Юрьевна подыскивала камикадзе. У самой Милки фамилия была нормальная — Самохрина, поэтому она всегда знала, что если сама о себе не позаботится, то хрен кто о ней подумает.
— Когда ты раньше была Пупырышкиной, все смеялись, да! Это было прикольно! Помнишь, как Герман Кравченко орал: «У меня прямо пупырышки по всему телу от этой Пупырышкиной!»? Но я всегда знала, чего от тебя ожидать! А ведь такое — только с Винкерштейнихой может случиться, ты себе в этом отчет отдаешь? Прекратите хулиганить, молодой человек! Иначе я вам сейчас этот унитаз на голову надену! Я вам не Винкерштейн какая-нибудь! — заорала Милка, выведенная из равновесия новыми демонстрациями протеста разошедшегося Дюйма. — Я вас самого возле этой ванны со сломанным зеркалом всему городу продемонстрирую! Пускай все знают, какие уроды у нас в Думе сидят и законотворчеством занимаются!
Пролистав сказку про чудесные превращения в недомерков и обратно, Самохрина долго думала, молча приканчивая банку оливок. Белла Юрьевна давно знала эту слабость в подруге, поэтому всегда держала оливки, как неприкосновенный запас на случай неожиданного мозгового штурма.
— Не знаю, что он с нами сделает, если его прямо сейчас нормальный вид вернуть. Это же форменный отморозок по натуре! — сказала, наконец, прожевавшись, Милка. — Ты хоть понимаешь, что меня тоже здесь по полной программе подставила? Поэтому все потом делим пополам, договариваемся на берегу! Знаю я вас, Винкерштейнов! Хотя, чем в такой ситуации можно поживиться?..
Чтобы не подслушал некстати притихший Дюймовка, подруги шепотом договорились не торопить события, но, на всякий случай, предпринять все меры к его немедленной эвакуации в реальность, данную нам в ощущении.
— Понимаешь, у нас вчера уже на телевидении сняли два ролика, — рассказывала Милка. — Один — на берегу речки Карлутка, куда этот хмырь, якобы, отправился купаться без охраны в нетрезвом состоянии. Там на диком пляже выложили его шмотки, включая портмоне, мобильник и записную телефонную книжку. Ну, будто бы он утонул безвременно. Мне это по секрету оператор по фамилии Крюков рассказывал. А панорамой он дал берега Карлутки и ментовскую бригаду, которая баграми в реку тыкала. Потом они с ментами раков наловили, сварили их и сожрали под водку, которую им как раз Сбруев на время следственных мероприятий презентовал. Но почему-то ролик вечером не пошел. Хотя, вполне возможно, что так все водкой ужрались, что и забыли про этого терпилу. А вот куда вторая бригада ездила — не знаю! Они вообще до сих пор не вернулись! Мне жена оператора той бригады звонила и обещала патлы на кривой пробор вычесать. А я, как ты понимаешь, совершенно не в курсах! Да у нас с тем оператором если что и было — то давно уже все быльем поросло.
— Милка, ты же видишь, какая здесь тонкость, — шептала ей в ответ Белла. — Кто-то должен публично заявить, что готов поменяться с этим подонком местами. Вот тут гусенок по глупости брякнул коротышке Нильсу, что хочет быть на его месте, а тот сразу же воспользовался ситуацией! Я сейчас эти заклинания запомню и книжку спрячу на место. Я уверена, что Дюймовка книжек вообще не читал. Поэтому нельзя, чтобы она ему в руки теперь попалась. Иначе чего скажешь по неосторожности в сердцах, а он, уверена, тут же сподличает.
— Знаешь, Белла, такие слова обычно разные ораторы на панихидах говорят! Когда абсолютно уверены, что вот как раз с покойником никто местами уже не поменяет. «Это я должен быть на твоем месте! Такие люди должны жить вечно!» — отвечала ей свистящим шепотом Милка. — Мне кажется, вторая бригада отправилась тайные лежбища этого крошки Цахеса проверять, чтобы точно удостовериться. Но по такому общественному деятелю они все равно должны панихиду устроить. А раз там у всех будет рыло в пушку, то непременно кто-то из внутренней неловкости что-то подобное сказать должен. Наверно. Хотя еще сутки назад многие с ним хотели бы местами поменяться, что, собственно, и устроили с помощью магических записочек старухи Кургузкиной. Вряд ли они осознают, что на самом деле с ним произошло. Ты же сама понимаешь, что этого даже молодая Кургузкина не соображала, раз спокойно те семечки из коробка щелкала…
— Я даже думать про такое боюсь! — с жаром зашептала ей Белла. — Хотя она с меня за какой-то сглаз столько взяла, что думаю, никого из порядочных обычных людей она в семечки не перекидывала. Нас ведь сама знаешь кто — забесплатно глазит. А Кургузиха со Светкой еще ведь и о проценте с имущества договаривались…
И тут обе вспомнили про некоторые необъяснимые случаи пропаж видных общественных деятелей в их городе, когда, кроме одежды, даже обгоревших трупов в лесополосе не находили. Они, не сговариваясь, посмотрели на Дюймовку, свернувшегося калачиком на большой кукольной кроватке, и одновременно подумали, что, наверно, не совсем он пропащий тип, раз именно на нем остановилась эта кровавая карусель…
Утром, позавтракав, засунув отчаянно сопротивлявшегося Дюймовку в ридикюль Милки, отправились втроем прямиком на телевидение. Беллу пропустили без вопросов, поскольку она давно считалась почти штатным членом Милкиной съемочной группы. В эфире уже вовсю шел ролик, отснятый на берегу Карлутки.
Второй оператор, панибратски облапив Милку в темном коридоре, рассказал, что и метра пленки не отснял, хотя до утра вместе с самим Сбруевым они объездили все бани с интимным массажем, все загородные дома его начальника, все торговые точки, бензоколонки и промышленные предприятия. Даже в туалете городской Думы побывали. По следу их вел шофер, который проверил все маршруты своего начальника за последние три месяца. Сбруев пояснил их руководству, что как бы тайком готовит разоблачительный, сенсационный материал, в котором человек, похожий на депутата городской Думы, откалывает такие номера, что у всех шарики за ролики заедут. А тут штаны этого депутата у реки обнаружили… Короче, день и ночь у самого оператора прошли в таких разъездах, что родная жена теперь до самой смерти ему не поверит.
- Предыдущая
- 6/11
- Следующая
