Рыжее братство. Трилогия (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 84
- Предыдущая
- 84/312
- Следующая
– Да! – расцвел в смущенной улыбке Фелик.
– Ладно, для начала мне надо бы взглянуть на гипотетическую жертву женских чар и выяснить, естественного они происхождения или противоестественного, – принялась я отдавать распоряжения. – Устроишь?
– Завтра в полдень первая помолвка у алтаря Гуинилы, покровительницы Мидана, – сообразил проситель.
– Я не сильна в религии и ритуалах, малыш, объясняй дальше, – велела я торжественно.
– На площадь перед храмом богини будет вынесен большой парадный алтарь, куда Амрик и Вельтина, пожелавшие сочетаться узами брака, должны будут возложить жертвенные цветы как знак соединяющих сердца пылких чувств. А когда Гуинила примет дар, возлюбленные изопьют освященного вина, символизирующего слияние их крови и душ, – старательно объяснил Фелик и смущенно прибавил: – Я всегда считал, что это очень красивый ритуал.
– Романтик, – малость цинично хмыкнула я, настолько перекушавшая в ранней юности мелодрам по ТВ и слезливых книжонок про большую любовь в мягких обложках, что одно время смотрела только триллеры и ужастики. – Значит, ты предлагаешь мне протолкнуться на площадь, куда припрется масса народа, возжаждавшего эффектного зрелища, и для экзекуции постараться вычислить владетеля в толпе?
– По краю площади возводят помосты для гостей, у меня еще осталось три пустых приглашения в почетную ложу для свиты господина. Ты, магева, и твои спутники могли бы пойти со мной, – предложил практичный юноша. – Помосты будут всего в нескольких метрах от алтаря, так ты сможешь без помех рассмотреть Амрика вблизи.
– Что ж, неплохая идея, – признала я. – Как считаешь, Кейр?
– Ты все уже решила, – не то улыбнулся, не то болезненно скривился телохранитель. – Значит, идем. Надеюсь, не будешь устраивать пожаров.
– А уж это по ситуации, – гордо ушла я от прямого обещания не шалить, починяя примус. – Никогда заранее нельзя предсказать, какие чары сгодятся для развеивания грозных враждебных заклятий. Но не переживай, я не законченная пироманка, тягу к огню способна контролировать, спалю раз в месяц десяток человек, а потом вся такая спокойная, смирная, белая и пушистая до следующей луны…
Я осеклась под задумчивым взглядом Кейра, на секунду показалось, что телохранитель и правда верит моим словам и методично подсчитывает, сколько мне осталось спалить народу до превращения в кроткого белокрылого ангела. Тряхнув головой, я закончила шутливый спич и деловито уточнила у аристократа:
– Далеко тот храм от наших «Рыбок»?
– С вашего позволения, почтенная магева, завтра я пришлю свою личную карету к постоялому двору, – услужливо вставил Фелик.
– Валяй, – разрешила я.
Во всей этой возне с якобы околдованным владетелем начало вырисовываться коечто приятное. Вот стыдно признаться, я в этом мире уже с неделю, а в карете так до сих пор не прокатилась! В своем же изза дефицита карет тем паче не довелось, если не считать экипажем новенький фордик одного из приятелей. Непорядок срочно следует исправить! А коль Фелик такие классные рубашки носит, то и карета у него должна быть настоящее загляденье, проедусь с шиком, а если юный аристократ надеется, что я, обиженная на шантаж, откажусь из принципа, не дождется!
– Магева? – позвал меня юноша, когда все детали завтрашнего мероприятия были уточнены и мы с Кейром направили лошадей к постоялому двору.
– Чего? – Я устало обернулась, от всей души надеясь, что парень не собирается вручить мне список «остальных» скромных просьб.
– Если мой господин Амрик околдован и ты узришь сие непотребство, взглянув на него, сможешь ли порушить чары? – несмело уточнил юноша.
– Ну и вопросики у тебя, Фелик, – фыркнула я, и Дэлькор, будто чуя мое настроение, тоже фыркнул, но куда громче. – Давай сначала я гляну на владетеля, а уж потом будем делать выводы. Спешка только при ловле блох хороша. А вообщето не переживай, если я взялась за работу, до конца ее доведу, на полдороге не брошу.
– Я верю, – улыбнулся юноша, словно солнышко просияло. На секунду его акварельная печаль улетучилась и показался жизнерадостный красавчикоптимист, каковым, похоже, Фелик и был, пока не начал терзаться будущностью владетеля Амрика. Теперь же, перевесив часть своего беспокойства на чужие плечи и фактически получив обещание уладить все проблемы, юноша заметно оживился. Стыд за мелкий шантаж никуда не делся, но облегчение было куда сильнее переживаний морального толка. Слишком в этом мире в души въелось убеждение: маги должны исполнять то, о чем попросят набравшиеся храбрости люди.
– Вот и верь. Заодно, кстати, выспись хорошенько, чтобы вовремя подсказать нам, кто именно из мужчин на площади твой Амрик, а не то расколдую когонибудь лишнего, вот сраму будет, – погрозила я Фелику пальцем на прощанье.
Вообщето я больше не сердилась на парня. Он был прав, исполнял вассальный долг, взывая во имя спасения господина к помощи специалистки в вопросе, где, как ему казалось, задействованы непостижимые силы. Все справедливо, а нравится мне это или нет, никого касаться не должно. А что не слишком приятная штука эта самая справедливость, так за это не Фелику надо мылить голову, а тому, кто вообще придумал нравственные категории и внушил людям необходимость жить по ним. В глубине души я приняла все сразу, но мимолетная обида, бурлящая на поверхности как пена прибоя, не сразу позволила осознать истину. Теперь мне было даже капельку неловко перед приятным юношей за свое бурчание. Я мысленно вздохнула и пообещала постараться никогда больше не возмущаться просьбами о помощи, в каком бы странном виде они ни были высказаны.
В «Резвые рыбы» мы ввалились уставшие, грязные и чрезвычайно голодные. На постоялом дворе нас уже ждали. Вот вам преимущество высылки казачков в разведку боем! Лакс позаботился о месте для лошадей на конюшне, заказе ужина и съеме комнат на ночь. Только сам почемуто не показал и носа, когда мы появились на пороге просторной залы, уставленной столами и стульями. Вместо товарища нас встретили дородная матронатрактирщица и худощавый юркий недоросль – ее сынок.
Комплекция трактирщика, как я уже успела убедиться, есть куда более эффективная вывеска и реклама его заведения, чем рисунки, надписи и завлекательные слова. Наша хозяйка полностью соответствовала имиджу владелицы постоялого двора, в котором мягко спится и сытно кормят. Пышные формы ее, игриво подчеркнутые тугим корсажем, походили на сладкие крупноформатные булки, по тому, как хищно засверкали глаза Кейра, я поняла: тот нашел подходящую кандидатуру на обогрев одинокого холостяцкого ложа. Нарядные, под цвет платья серьги с крупными красными камешками кокетливо покачивались в ушах, когда дама бальзаковского возраста приседала перед магевой в реверансе. Вряд ли это были рубины, хоть я и не спецювелир, чтобы с налету определять камни, но на какие бабки простой трактирщице прикупить такие драгоценности, если не резать постояльцев как поросят? Сынок ее, пока не выкормленный до объемов наглядной агитации, не то кивнул наскоро, не то мотнул головой и тут же вскинулся, чтобы повнимательнее разглядеть гостей. Наверное, магевы и в Мидане считались редкими птицами.
– Рады приветствовать вас, почтенная, в «Резвых рыбах»! Хант, поклонись магеве как следует, да сию же минуту, неуч! – прошипела трактирщица, отвесив крепкий подзатыльник сыну, и вновь улыбнулась нам.
– Не надо. – Я небрежно отмахнулась и сочувственно подмигнула пареньку, получившему взбучку. – Я не гонюсь за почестями, лишь бы ваше заведение и впрямь оказалось таким хорошим, как нам расписывал Лакс.
– Уверяю, вы не останетесь разочарованы! Мой постоялый двор один из лучших. – Хозяйка многозначительно помедлила, давая нам понять, что имеет в виду не «один из», а «самый», но врожденная скромность не позволяет ей заявить об этом во всеуслышание. – Вода в лоханях, полотенца подогреты, птица и поросеночек молочный на вертелах, рыбка на сковородах с маслицем и специями, вино красное явельское в колодезной водице стынет, постели в комнатах взбиты и проветрены. Соблаговолите взглянуть?
- Предыдущая
- 84/312
- Следующая
