Рыжее братство. Трилогия (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 69
- Предыдущая
- 69/312
- Следующая
Зелеными волнами перекатывалась трава. Море изумруда под морем начинающей темнеть голубизны с барханами белых облачков. Вилась дорога, далеко слева у кромки леса паслось стадо то ли коров, то ли овец, то ли еще какихто одомашненных тварей. Справа обработанная земля была отведена под зерновые и длинные, как сейчас вспоминаю прополки в колхозе, гряды с овощами. Дорога вела прямо к основательному дому, окруженному, как курица цыплятами, многочисленными постройками и фруктовым садом. Из труб поднимался дымок. Даже в такую жару топили, скорее всего не потому, что замерзли в зеленую зиму, как негры российским летом, а готовили еду.
– Странно, – вслух пробормотала я, откидывая со лба волосы.
– Что? – уточнил Кейр.
– Ты говорил, здешние края такая глушь, а тут даже забора, не то что частокола или какойто другой более основательной ограды нет, – уточнила характер странности.
– Если тут разбойники пошаливают, то частоколом, городи не городи, не спасешься. Озлятся и спалят все подчистую. Проще откупиться, чем отбиваться, а если совсем допекут, то собраться, нанять отряд воинов и задавить сообща, – объяснил практическую сторону вопроса Кейр.
– Ясно. – Теперь тактика здешних поселян стала мне понятна, хотя я бы, конечно, так не смогла, слишком уж покорно. Но ведь и не живу здесь, ято магева, а они пускай так жизнь строят, как считают лучшим.
Глава 19
Кто стенает в ночи, или Поймай покойника!
Когда мы подъехали к жилью, навстречу вышла одинокая женщина и спокойно остановилась, держа натруженные руки сложенными на светлом переднике. Парламентер, то есть парламентерша, выглядела безобидно и была совершенно одна. Интересно, сама вызвалась или муж послал? Середину своей жизни крестьянка уже миновала, но все равно выглядела здоровой, как может быть здоров человек, живущий на природе, питающийся экологически чистыми продуктами и занимающийся физическим трудом. Темные волосы лишь чуть тронула седина. Только в серых с карими ободками глазах ее стыло какоето безразличное уныние, никак не связанное с нашим неожиданным визитом, скорее уж мы чуть всколыхнули болото этих глаз.
Подъехали шагом еще ближе. Женщина впилась в меня взглядом и удивленно прошептала:
– Мамагева…
Продолжения не последовало, а посему Лакс, как самый безобидный и обаятельный из нас, соскочил с седла, кивнул селянке и весело сказал:
– Будь здрава, хозяюшка! Прости, что незваными да нежданными заявились…
– Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, – поддержала я вора, тоже спешиваясь, Герг выпал из седла следом за мной и остался стоять, прислонившись к боку Белки с таким усталым видом, что, казалось, шагни лошадь в сторону, и поэт, лишившись опоры, грохнется на дорогу бревном, вернее, доской.
Селянка часто заморгала, переваривая мою шутку, а Кейр добросовестно прибавил:
– Мы хорошо заплатим.
– И вы будьте здравы, господа да магева почтенная, – отозвалась крестьянка, ее процессор наконецто обработал данные и выдал ответную реакцию, – снеди я вам в дорогу соберу, а переночевать, – женщина замялась, пряча руки под передник, – у меня не слишком просторно…
– Нам и сеновал сгодится, – не стал привередничать Кейр, ведя коня в поводу, – а магеве…
– Я тоже хочу на сеновале! – заканючила я, блаженно вспоминая умопомрачительную колкую мягкость сена, его аромат и свежесть ночного воздуха.
– Магева Оса, репутация не… – деловито начал телохранитель.
– Ты боишься за свою репутацию? – удивилась я и торопливо заявила: – Могу поклясться, чем пожелаешь, что не стану домогаться твоего горячего мужественного тела!
– На мой счет, умоляю, не клянись! – заломив руки, быстренько попросил Лакс. Герг хихикнул, Фаль, впрочем, тоже, но слышали его немногие.
– Что ж, на четверых место найдется. Добро пожаловать на хутор Луговой, – решившись, объявила крестьянка и представилась: – Я Ярина, здешняя хозяйка.
– А хозяин? – уточнил Кейр.
– На погосте. – Лицо женщины словно закрыла туча, она метнула на меня робкий взгляд, поспешно отвернулась и, замкнувшись в себе, молча повела нас к хлеву, где нашлись не только свободные стойла, но свежие подстилки и овес для лошадей.
Работник как раз наводил внутри чистоту и за несколько монеток, перекочевавших в его заскорузлую ладонь, обещал обиходить животных наилучшим образом. Сама Ярина поспешила на кухню, чтобы помочь кухарке и прачке по совместительству собрать на стол, а мы, расшугав деловитых пестрых кур и круглобоких поросят со свиноматкой, принялись плескаться в корыте у колодца, смывая дорожную пыль. Лакс умудрилсятаки налить мне за шиворот, я, не оставшись в долгу, плюхнула горсть воды ему на штаны. Кейр усмехнулся нашим детским забавам и получил по вееру брызг от меня и вора, объединившихся перед лицом общего неприятеля. Герг, с запозданием доковылявший на своих двоих до воды и освобожденный от развлекательноводных процедур ввиду плохого самочувствия задницы, улучил минутку, когда наш пыл начал стихать, и тихо заметил:
– Магева Оса, мне показалось, Ярина чегото очень боится. Она хотела с тобой поговорить, да не решилась, оробела.
– А ты глазастый, – бросила я, отфыркиваясь и тряся хвостом волос на ветру, чтоб высыхали быстрее.
– Поэт иногда замечает то, что не видно другим, – поптичьи склонил Щегол голову набок, опуская руку в ведро.
– Я с ней побеседую, – пообещала я, растирая полотенцем лицо, загоревшееся от ледяной колодезной воды. – А еще надо бы твоим филеем заняться. Заклятие исцеления почитать.
– Не стоит, благодарю, – неожиданно отказался поэт. – Кейр обещал мне мазь, которая облегчит страдания и поможет, чтобы мозоли быстрее набились.
– Мгму, – согласился воин, возмущенно разглядывая свои местами вновь вымокшие насквозь, будто после колдовского ливня, рубаху и штаны.
– Как хочешь. – Я не стала настаивать и лезть в душу Герга, выясняя, не отказывается ли он от магической медицинской помощи из религиозных соображений. Была бы, так сказать, честь предложена. Не хочет – не надо, мне меньше работы.
Как ни мечтала я о сеновале, а для сна, как магеве и единственной даме в команде, отвели персональную комнату, весьма похожую на горенку у Дарины в Больших Кочках. Тот же сундук, лавка, дерюжки на полу, занавески на маленьком окошке, поставец для свечи, только кровать одна. Спала тут дочка хозяйки, сейчас они с братом в Мидане у тетки гостили. Уж не знаю, почему Ярина насчет тесноты говорила, может, посторонних испугалась, а только просторно было в доме, как на постоялом дворе, даже принимая во внимание наличие работников на хуторе, ночевавших рядом с хозяйкой. Но обслуживающий персонал по большей части предпочитал в эту жаркую и сухую пору оставаться на свежем воздухе. И спали и ели люди под открытым небом.
Пока обустраивалась, Лакс мазью воителя взялся врачевать ягодицы и бедра поэта. Вероятно, лекарство прилично щипало, потому как орал Герг словно резаный, слышно было даже в доме. Сам Кейр отправился переговорить с хозяйкой насчет припасов в дорогу. Вор, штатный казначей, выделил ему необходимую сумму.
Только сев за широкий стол, способный вместить всю семью и работников в придачу, но пока занятый путешественниками да Яриной, поняла, что, оказывается, успела соскучиться по свежей горячей еде, а ведь, казалось, перекусывать всухомятку, запивая травяными настоями, весьма славно, да и бутербродная жизнь мне, студентке, привычна. Но разве может сравниться самый роскошный сухой паек с источающей умопомрачительный аромат жареной свининой? «Какое счастье, я не мусульманка и не иудейка!» – пронеслась в голове ценная мысль. Равно спокойно относясь к любой религиозной конфессии, я всетаки никогда не могла проникнуть в суть норм и правил, ограничивающих рацион. Может, для этого нужно было быть понастоящему верующей?
Сочное мясо таяло во рту, я блаженствовала, запивая его парным коровьим молоком, и радовалась тому, что Фаля слышно только нам с Лаксом, малыш так рычал и чавкал, словно превращался в мелкую хищную зверушку вроде хорька, дуреющего от кровавой бойни в курятнике. Впрочем, такой вкуснотищей грех было бы не почавкать.
- Предыдущая
- 69/312
- Следующая
