Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона - Голодный Александр Владимирович - Страница 14
- Предыдущая
- 14/65
- Следующая
Даже угрызения совести пробили – я-то ей ни разу цветы не дарил. Бестолочь.
Торжественно сорвав сургучную печать, Кемаль продемонстрировал благородное содержимое сорокалетней выдержки:
– Это тебе для настроения, Ларочка. А Искандеру – только если за хорошее поведение.
– Спасибо, мальчики, спасибо. Давайте за стол.
Уже мне:
– Саша, помогай.
– Хорошо.
Носим в зал и расставляем на белой скатерти тарелки с салатами и закусками. С заметным удовольствием здоровяк наблюдает за процессом, не забывая ловить ароматные пеленги из кухни.
– Горячее еще доходит…
– Лариса, не переживай. И так полный стол. Примем понемножку, закусим, а там и до горячего доберемся.
Помогаю снять фартучек и не могу отвести глаза – какая она красивая в этом вечернем платье!
Кемаль поддерживает:
– Да, Лариса, ты сегодня ослепительна. Одно слово – расцвела. Открой секрет.
– Какой уж тут секрет…
Нежный взгляд женщины переходит на меня:
– Просто на душе хорошо.
Все понявший Ахмет по-доброму кивает:
– Ну, дай бог…
Вино действительно высший класс. Ароматное, мягкое, насыщенное. Изучаю этикетку: «Золото Рейна». Немецкое?
От мыслей отвлекает командир, разливая себе и Кемалю коньяк:
– Искандер, не тормози. Освежи нашей даме, тем более что второй тост…
Лариса с напускным возмущением уточняет:
– А вот почему всегда второй, а не первый?
– И это меня спрашивает один из лучших аналитиков Управления! Причина проста и банальна, Лори: Бог первым создал Адама. Зато второе место закреплено за женщинами на все времена.
«Лори». Впрочем, я и не сомневался, что парни познакомились с Княжевской задолго до моего прибытия. Вспоминая, что стояло на карте в прошлую нашу операцию, можно уверенно сказать – они лучшие. Несгибаемая старая гвардия.
Занимаемый Ларисой пост, особое отношение Ильи Юрьевича и уровень решаемых задач подчеркивают – она тоже принадлежит к особо ценным сотрудникам, элите. Соответственно, такие люди не могут не встречаться.
Аналитические построения неожиданно приводят к логической неувязке: если она настолько незаменима и ценна, какой смысл использовать сотрудника высочайшего уровня для разработки совершенно ординарного инженера? Там, в учебном центре?
Но приходится откладывать мысли в сторону, потому что мы провозглашаем тосты в честь прекрасной дамы. Моя очередь:
– Лара, там, у нас… существует тост офицеров-подводников. «За второе солнце». За ту, которая согревает душу любовью и освещает своим сердцем путь. За тебя.
– Ребята, Саша… Спасибо.
Отдаем должное закускам. Мне особенно приглянулся мелко нарезанный, сочный салат «оливье». А что предпочитает Лариса?
Понятно. Капуста, петрушка, листья трех видов огородных салатов, без зеленого горошка. И майонезом заправлено «только для запаха».
Она опять перехватывает взгляд:
– Саша, не смотри так жалостливо. Мне хватает, тут одни витамины. Знаешь, как хочется остаться стройной и красивой? Хотя бы до следующего дня рождения. Выйти в шикарном узком платье по фигурке, поймать восхищенные взоры…
Замолкает. Молчим и мы. Подходит черед третьего тоста. Самого печального и горького в военных застольях.
Вздохнув, генерал-майор встает:
– За тех, кого с нами уже нет. За тех, кто отдал свою жизнь ради Родины и друзей.
Стоя же подносим к губам бокалы, вспоминая каждый свое.
Друзья-офицеры, просто друзья в мире Колониальной империи, те, с кем мы уходили на операцию…
Перед мысленным взором проходят лица достойных людей. Добрых, честных, справедливых.
– Искандер…
Не обращая внимания на укоризненный взгляд командира и запрещающий Княжевской, Кемаль все-таки заканчивает вопрос:
– Там, где ты был… Ты не встречал?..
Понимаю, о ком он:
– Нет, брат. Они ушли туда раньше меня. И наверняка обрели новые жизни в новых рождениях.
Продолжаю. Взгляды внимательные, друзья прислушиваются к каждому слову:
– Смерти нет. Мы теряем лишь тела и память. Прожитое уходит в золотую искру души, освобождая место для следующего.
Вспоминаю вневременье:
– И там справедливость – закон. Отдавшие жизнь за Родину и народ…
Не выдерживает Лара:
– И где-то сейчас, наверное, живут младенцы, которых мы помним сильными мужчинами? Так, Саша?
– Не обязательно младенцы. Я уверен, что время в разных мирах течет по-разному. Там, в безвременье, мне казалось, что прошли минуты.
– А здесь больше чем полгода.
Киваю:
– Да, Лара. И вполне возможно, что они уже парни, или даже мужчины, прожившие многие годы.
Убежденно заканчиваю:
– В мире, который намного счастливее, чем наш.
Возникшая неловкая пауза, к счастью, не затянулась.
– Боже… Саша, мясо!..
Точно! Мы же оставляли горячее на плите!
Несемся на кухню и с облегчением убеждаемся: успели. Аромат, распространившийся из-под поднятой крышки, подтверждает: в самый раз.
– Божественный запах.
Кемаль с вожделением глядит в сотейник на ровные, прожаренные, сочные кусочки отборной телятинки с луком и специями.
Вручаю ему кастрюлю с вареной картошкой, Лариса подхватывает чистые тарелки, сверху ставит посудину из микроволновки с грибным соусом.
Следующую из кухни процессию встречает командир, предупредительно помогает даме, комментирует:
– Кемаль, тебе что, горячее доверили? Опрометчивое решение.
Шутливо-обиженное:
– Картошечку! Ты вон за Искандером следи, мясо у него.
– Тогда я спокоен.
Ларино любопытное:
– Интересно: почему?
– Само хладнокровие и выдержка. Преодолеет любой соблазн. Практически эталон нашей команды.
Блюдо, что называется, удалось. После тоста «за выдержку и рассудительность» жаркое с картофельным гарниром пошло на ура. Даже Лара, махнув рукой на калории, с удовольствием скушала ломтик в соусе, выбрав, правда, кусочек потоньше.
Возникшая сама собой тема продолжилась рассказом командира. Естественно, имеющим прямое отношение к лондонской эпопее и полностью опровергающим предыдущие комплименты в мой адрес.
– Я уже не на шутку начал переживать – пропал человек. Рынок огромный, полно закутков. Попробуй, найди: где его сейчас пытают? Забегаю в кафе – камень с души. Сидит тихий, скромный, сок попивает с поэтическим видом. Лицо одухотворенное, глаза такие грустные – пай-мальчик. Выходим. Докладывает: «Подстава это, мол, была, командир. Завалил я их всех. Да, патроны на контроль сэкономил – сразу в голову бил». Лори, центр Лондона. Полиции – как грязи. Мы с крадеными документами на руках, под мышками стволы. А у Искандера волнений ни в одном глазу. И с намеком – типа, похвали, командир – «бумажники прихватил».
– Кошмар!
Смеющаяся женщина поворачивается, чтобы взглянуть на героя рассказа. Оправдываюсь:
– Лара, я же не разведчик. Меня этому не учили.
– Вот, точно так все и выглядело. На глазах седеешь от его выходок, на полминуты из рук выпустить нельзя, а потом сидит этаким скромником. Любитель приключений…
Подыгрываю:
– Командир, я не нарочно.
– Ага, «само как-то получилось»?
Утвердительно киваю с самым честным и наивным видом:
– Да.
Это последняя капля. Лара заливисто хохочет, от души смеются парни.
Отдуваясь, Ахмет заканчивает:
– Я над отчетом по операции час сидел, никак начать не мог. Потом махнул рукой и накатал все, как было. Решил: пусть Флеминг завидует.
Лариса аккуратно промакивает платочком выступившие от смеха слезы:
– Ох, Саша-Саша…
Кемаль кладет руку на мое плечо:
– А на деле, Лори, он – молодец. Всегда за дело, за товарищей.
Привставшая Лариса гордо целует меня в щеку:
– Я знаю.
Замечательный вечер развивался по своим приятным законам. Сдвинув стол, освободив большую половину просторного зала, немного потанцевали, по очереди ведя прекрасную партнершу. Я вспомнил, казалось бы, навсегда позабытый вальс, командир оказался асом танго. Поразил наш здоровяк – рок-н-рола от него не ожидал вообще. И, конечно, выше всех похвал оказалась Лара. Грациозно и уверенно двигаясь, в любом танце была, как в своей стихии.
- Предыдущая
- 14/65
- Следующая
