Пеппи Длинныйчулок (сборник). Художник А. Джаникян - Линдгрен Астрид - Страница 25

• Предыдущая
• 25/53
• Следующая

Ребята и учительница стояли на дороге и ждали возвращения Пеппи. И Блумстерлунд стоял – он никак не мог понять, что к чему, и в смущении почёсывал затылок. Он не знал, как ему отнестись к происходящему. Но тут вернулась Пеппи. Она взяла один из огромных, тяжёлых мешков и навалила Блумстерлунду на спину.

– Ну-ка посмотрим, – сказала она, – как ты с этим справишься? Работать кнутом ты мастер, а вот как насчёт мешков?

Пеппи подобрала валяющийся на дороге кнут.

– Собственно говоря, надо было бы тебя подстегнуть этим кнутиком, ты же его так любишь, – сказала она. – Но, по-моему, этот кнут никуда не годится, он весь измочалился. – Говоря это, Пеппи оторвала от него кончик. – Да, старьё, совершенно негодный кнут, – заключила она и сломала кнутовище пополам.

Блумстерлунд тащил мешок ни слова не говоря. Слышно было только, как он пыхтит от натуги. Тогда Пеппи подхватила оглобли и покатила телегу к дому Блумстерлунда.

– Доставка бесплатная, – заявила она, ставя телегу под навес. – Для меня это одно удовольствие. За полёт по воздуху я с тебя тоже ничего не возьму. Ясно?

Она повернулась и пошла. Блумстерлунд ещё долго стоял у своего дома и глядел ей вслед.

– Да здравствует Пеппи! – закричали ребята, когда она вернулась к ним на дорогу.

Учительница тоже была очень довольна её поведением и похвалила её.

– Ты хорошо поступила, – сказала учительница. – С животными надо всегда обращаться ласково, и с людьми, конечно, тоже.

Пеппи села на свою лошадь, вид у неё был очень довольный.

– Конечно, я была очень добра к Блумстерлунду: столько раз кидала его в воздух и ничего за это с него не взяла, – заявила Пеппи.

– Для этого мы и родились на свет, – продолжала учительница. – Мы живём для того, чтобы делать людям добро.

Пеппи выжала стойку на спине лошади и принялась болтать в воздухе ногами.

– Я-то живу только для этого! – крикнула она. – А другие люди, интересно, для чего они живут?

В саду, где живёт Улла, стоял большой накрытый стол. На блюдах лежало столько булочек и пряников, что у всех детей потекли слюнки, и они, торопясь и толкаясь, расселись на стоящих вокруг стульях. Пеппи села одной из первых и тут же запихала себе в рот две булочки. Щёки у неё стали совсем шарообразные.

– Пеппи, надо подождать, пока тебя угостят, самой брать нельзя, – укоризненно сказала ей учительница.

– Не надо суетиться из-за меня, – с трудом выговорила Пеппи, потому что рот у неё был набит. – К чему эти церемонии?

Как раз в эту минуту к Пеппи подошла мама Уллы. В одной руке она держала кувшин с соком, в другой – чайник с какао.

– Сок или какао? – спросила она у Пеппи.

– И сок и какао, – ответила Пеппи. – Для одной булочки сок, а для другой – какао.

И без всякого смущения Пеппи взяла из рук мамы Уллы кувшин и чайник и выпила из каждого по большому глотку.

– Она всю жизнь провела на море, на корабле, – объяснила учительница маме Уллы, которая с изумлением и недоумением глядела на девочку.

– Тогда всё понятно, – сказала мама Уллы и решила больше не обращать внимания на поведение Пеппи. – Вот пряники, – сказала она и протянула Пеппи блюдо.

– Да, в самом деле, это похоже на пряники, – сказала Пеппи и громко рассмеялась своей шутке. – Правда, они у вас получились по форме не очень красивыми, но, надеюсь, на их вкусе это не отразилось, – сказала она и взяла столько пряников, сколько могла удержать в руках.

Но тут она увидела, что на другом блюде лежит очень вкусное на вид печенье, но блюдо стояло далеко от неё. Тогда она дёрнула Господина Нильсона за хвост и сказала ему:

– Эй ты, Господин Нильсон, беги на тот конец стола и принеси мне печенья. Для начала возьми три штуки.

Господин Нильсон не заставил себя дважды просить и весело поскакал по столу. Стаканы запрыгали, и сок расплескался на скатерть.

– Я надеюсь, ты сыта, – сказала мама Уллы, когда Пеппи, выйдя из-за стола, подошла к ней, чтобы её поблагодарить.

– Нет, не сыта, да и пить ещё хочется, – ответила Пеппи и почесала себе ухо.

– Мы вас угостили всем, что у нас было, – ответила мама Уллы.

– Никогда не поверю, что вы себе ничего не оставили, – дружелюбно возразила Пеппи.

Услышав этот разговор, учительница решила поговорить с Пеппи о том, как надо себя вести.

– Послушай, милая Пеппи, – начала она ласково, – ты хотела бы, когда вырастешь, стать настоящей дамой?

– Носить вуалетку и иметь три подбородка? – спросила Пеппи.

– Да нет, я хочу сказать, дамой, про которую говорят, что у неё хорошие манеры, что она прекрасно воспитана. Неужели ты не хочешь стать настоящей дамой?

– Это мне надо обдумать, – ответила Пеппи. – Понимаешь, фрёкен, я ведь решила, когда вырасту, стать морской разбойницей. – Пеппи задумалась. – Как ты считаешь, фрёкен, я могу быть сразу и морской разбойницей и настоящей дамой?

Но учительница считала, что это нельзя совместить.

– Ой, что же мне тогда выбрать, как мне решить, что лучше? – простонала Пеппи. Вид у неё был несчастный.

Тогда учительница сказала, что какой бы жизненный путь Пеппи ни выбрала, ей никогда не помешает умение вести себя в обществе. Во всяком случае, она должна знать, что вести себя так, как она вела себя сегодня за столом, нельзя.

– Но ведь так трудно знать, Как Надо Себя Вести, – вздохнула Пеппи. – Ты можешь мне сейчас сказать основные правила поведения?

Учительница охотно выполнила её просьбу, и Пеппи слушала её с явным интересом: в гостях, оказывается, нельзя брать зараз больше одной булочки или одного пряника, нельзя есть с ножа, нельзя чесаться, когда разговариваешь со взрослыми, – короче, нельзя делать того и нельзя делать этого. Пеппи понимающе кивала.

– Придётся мне каждое утро вставать на полчаса раньше и тренироваться, что можно делать и чего нельзя, – сказала Пеппи со вздохом, – чтобы я могла быть настоящей дамой, если передумаю стать морской разбойницей.

Недалеко от учительницы на траве сидела Анника. Она о чём-то думала и ковыряла в носу.

– Анника, что ты делаешь? – строго сказала ей Пеппи. – Помни, что настоящая дама ковыряет в носу, только когда этого никто не видит.

Но тут учительница взглянула на часы и сказала, что пора идти домой. Все дети поднялись и стали парами. Только Пеппи продолжала сидеть на траве. Лицо её было сосредоточенно, словно она к чему-то прислушивалась.

– Что случилось, милая Пеппи? – спросила учительница.

– Скажи, фрёкен, – с тревогой в голосе спросила Пеппи, – у настоящей дамы может урчать в животе?

Она сидела молча, и выражение её лица оставалось таким же сосредоточенным.

– Если у настоящей дамы быть этого не может, – сказала она вдруг, – то, пожалуй, мне стоит тут же принять окончательное решение стать морской разбойницей.

И вот открылась ярмарка. В маленьком тихом городке, где жила Пеппи, каждый год обязательно бывала ярмарка, и всякий раз дети себя не помнили от радости. В эти дни городок выглядел необычно; разукрашенные флагами дома, толпы людей на улицах, на Главной площади, выросшие, как грибы, за одну ночь ларьки, в которых можно купить самые удивительные вещи. Повсюду царили оживление и такая весёлая суматоха, что даже просто выйти из дому было интересно. Но самым заманчивым были расположенные рядом с тиром балаганы и аттракционы. Театр, карусель, качели и, главное, зверинец. Представляете себе, зверинец со всевозможными дикими зверями: тиграми, гигантским удавом, обезьянками и морскими львами! Можно было подолгу стоять у забора зверинца и слушать жуткий рёв и диковинное ржанье, каких прежде никогда не доводилось услышать, а если ты раздобыл несколько монет, то можно было пройти туда, к клеткам, и увидеть все эти чудеса своими глазами.

• Предыдущая
• 25/53
• Следующая