Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Немытов Николай - Страница 46

– Верно ли я понял, доктор Вайнайна: вы предлагаете нам свой геном?

– Только девятнадцатую хромосому, – Тед ответил такой же обаятельной улыбкой. – Моя цена – полмиллиона эртов.

– Полмиллиона! – директор улыбнулся шире. – Вы могли бы обосновать эту сумму?

– Да, разумеется. Все очень просто, ничего такого, чего нельзя найти во Вселенской Паутине. Сейчас на Земле находится двадцать четыре гражданина стран Саойре. Большая часть их – артисты и спортсмены, все они подписывали соглашения об информационной безопасности генома. Да и остальные без симпатии относятся к вашему бизнес-сектору. Средний пассажиропоток между нашими планетами за последние десять лет – около дюжины человек в год. Число выходцев с Саойре среди звезд большого спорта вы знаете лучше меня. Я бы сказал, что мое предложение уникально, но боюсь показаться нескромным.

По физиономии Теда не было похоже, что он этого боялся. Или вообще чего бы то ни было.

– Выглядит разумно, – в голосе Кинга звучала холодная вежливость. – Однако я должен переговорить с директором по науке и развитию.

– Пожалуйста.

– Всего пять минут. Я распоряжусь, чтобы вам принесли кофе и легкую закуску, о’кей?

Директор мазнул ладонью по краю стола, поднимая акустический зонтик, указательный палец застучал по невидимым точкам и строчкам, будто птичий клюв, собирающий крошки. Вайнайна откинулся в кресле, стараясь выглядеть беспечным.

– …Дай посмотреть. Он с Саойре? Сам пришел?! Джим, и ты еще спрашиваешь? Конечно, покупаем! И девятнадцатую, и все, что он продает, по его цене, если не сбавит!

– Почему?

– Почему?! Дай подумаю, с чего начать: может, потому, что Саойре – планета олимпийского золота? Или потому, что эта макропопуляция восемь поколений практически изолирована от земной? Или из-за эффекта основателя?

– А что с основателями?

– Ты в курсе, кем были первопоселенцы? Два кенийских племени – это Африка южнее Сахары, русские, ирландцы, евреи… Господи, Джим, ну не тупи! Давай купим! Я хочу эту хромосому!

– Твердишь, как семилетний мальчишка в зоомагазине: давай купим, давай купим… Ты понял, сколько он просит?

– Понял. Парень отчаянно демпингует, наверное, нуждается в деньгах.

– Ты рехнулся?

– Джим, девятнадцатая хромосома с Саойре! Это же не только миозин, это эритропоэтиновый рецептор, да там до хрена всего! Когда еще будет такой случай? А его глаза, ты обратил внимание на оттенок радужки? И волосы тоже…

– При чем здесь глаза? Мы же не индустрия развлечений.

– Аутентичный саойрийский генотип! Предки-масаи, предки-ирландцы, таких генотипов на старой доброй Земле вообще не осталось, панмиксия, мать ее! Джим, я тебя когда-нибудь о чем-то просил?!

– Дай вспомнить… Полгода назад?

– Ну ладно, но вспомни тогда уж, сколько мы наварили на том патенте. Контракт с Бейлисами, контракт с Кипсангами – кстати, о постоянных клиентах, Кипсанги и Фергюсоны недавно поженили детей, интересуются подарками для внуков, хотят что-нибудь эксклюзивное…

– Хорошо, согласен. Но мне нужна полная информация о нем. Все, что сможешь найти прямо сейчас.

– Я?!

– А кто, по-твоему? Это крупное дело, я не хочу оставлять его на Дороти и Лео. Жду пакета.

Легкие закуски оказались чем-то вроде завтрака и обеда доктора Вайнайны, поданных одновременно. Тед не заставил себя уговаривать.

– У меня для вас хорошие новости, – приветливо улыбнулся Кинг. – Директор по науке на вашей стороне и готов поддержать ваши требования. Но вы не обидитесь, если я задам вам пару личных вопросов? Все-таки речь идет о крупной сумме.

– Конечно, спрашивайте.

– Как вы сами отметили, на вашей планете отношение к патентованию генов далеко от восторженного. Чем мотивировано ваше решение?

– На моей планете мало людей с полным биологическим образованием. Лично я не вижу ничего предосудительного в патентовании любой информации, записана ли она в цифровом или нуклеотидном формате. Это только наше с вами дело, у вас спрос, у меня предложение. Потом, мы с моей девушкой решили пожениться, так что лишние деньги не помешают.

– И вы родились на Саойре?

– Да. Прямой потомок первопоселенцев по обеим линиям, это нетрудно проверить.

– Вы можете что-нибудь сказать о ваших спортивных успехах?

– Их нет, – Вайнайна гордо откинул голову. – Все думают, что саойриан – то же самое, что «бегун» или «фотомодель». Не знаю почему, меня не привлекала ни та, ни другая карьера. Зато у меня докторская степень. И я занимаюсь йогой каждое утро.

– Хм, – Кинг положил ложечку и сцепил пальцы перед грудью.

– Да, и в колледже я был капитаном команды. Мы получили кубок на региональном чемпионате, это должно быть в Сети.

– В самом деле? – Кинг зашарил по столу, открывая окна. – О да, вижу. Красивая форма, и вы отлично смотритесь с этой штукой… а что это за вид спорта? Что-то вроде бейсбола?

– Не совсем. Командная игра с битами, не входит в олимпийские дисциплины. Может быть, на Земле в нее не играют, не знаю.

– Хорошо, все это неважно, прошу меня извинить.

Кинг передвинул пальцем плитку на экране, задумчиво кивнул и сказал:

– Полагаю, мы можем приступать.

Сделку заключили немедленно. Тед с некоторых пор изменил отношение к формальностям и внимательно прочитал все разделы договора, включая мелкий шрифт и гиперссылки, прежде чем коснуться панели идентификатором. И только потом раскрыл на экране свой паспорт, ввел коды доступа в раздел медико-биологических данных и собственной рукой переместил в компьютеры Olympia Genetics папку Chr19.

Этого было мало: покупатель не доверял чужим сиквенсам и предпочитал подстраховаться, получив натуральный биоматериал. Пришлось пройти в лабораторию – матово-серебряный пол, такие же стены, образчики аппаратуры, в принципе знакомые доктору Вайнайне, но в такой комплектации, какую он прежде видел только на выставках. Приглашать научного консультанта, который защитил бы его интересы, Тед отказался, заявил, что справится сам.

Вежливые медтехники взяли у него каплю крови, в рекордно короткое время приготовили препарат для лазерного захвата хромосомы. Вайнайна, Кинг и директор по науке наблюдали, как плывут по жемчужно-серому экрану фиалкового цвета бантики, пока не появляется один, отмеченный красной светящейся точкой. Женщина в серебристом комбинезоне, глядя в окуляр микроскопа, взялась за манипулятор, на экране возникла зеленая линия, охватила хромосому петлей…

– Вы позволите? – вкрадчиво спросил Тед.

Женщина оглянулась на боссов. Директор по науке поджал губы, Кинг сделал небрежный разрешающий жест. Тед занял ее место, окинул взглядом панель управления, нажал несколько кнопок, переключая режимы наблюдения…

– Простите, а это что?!

– Где?

– Вот! – Стрелка курсора указала на спорный объект.

– М-м… полагаю, артефакт.

Тед развернулся вместе с креслом и укоризненно покачал головой.

– Я вам скажу, что это: разрушенная митохондрия. Мне казалось, формулировка «а также образец биоматериала» подразумевает одну хромосому и ничего, кроме хромосомы?

Директор по науке залился румянцем. Кинг улыбнулся и развел руки в стороны.

– Доктор Вайнайна, мы же взрослые люди. Митохондриальный геном – такая малость…

– В этой малости может быть ключ к эффективному энергетическому обмену. Что за грязные методы? Вы заставляете меня жалеть, что я не вымыл за собой чашку.

– И вы предлагаете нам заново прокладывать контур для диссекции?.. Хорошо, может быть, мы согласимся считать это бонусом? Как залог дальнейшего плодотворного сотрудничества, м-м?

– Триста тысяч сверху, – негромко, даже ласково сказал Вайнайна, – или положите ее на место.

Директора обменялись короткими сообщениями, рыжий директор по науке покраснел еще сильнее, а потом пробурчал что-то похожее на «подавись ей».