Женщины для развлечений - Олден Марк - Страница 15

• Предыдущая
• 15/69
• Следующая

Дюмас помолчал.

— Схема такая же, как всегда с бумагой. Пробудешь до утра в Атлантик-Сити, поиграешь немного, а утром поедешь в Вашингтон, где навестишь свою старую тётушку Лоррэйн на Эйч-стрит. Проведи с ней не меньше трёх часов. Всё должно выглядеть натуральным, не забудешь? Перед тем как уехать, прихватишь бумагу Смехотуна. Бумага ждёт тебя в обычном месте.

— Рука болит ужасно, — пожаловался Форт. — Мне к врачу надо.

— Я ещё не закончил. Возьми Шлюшку. Пока она чувствует себя любимой, никуда не денется. Я тебе дам две тысячи на игру и расходы. Смотри не спусти всё, играя в триктрак.

Поднявшись из кресла, Дюмас подошёл к бильярдному столу и присел рядом с Оскаром, который лёжа облизывал свои гениталии.

— И ещё, — проговорил он, не глядя на Форта. — Пусть Шлюшка даст тебе копии всех отчётов, которые Деккер даёт Бюро наркотиков. И всех его запросов тоже, что бы он ни запрашивал. Я хочу знать всё.

Форт застонал.

— Я тебе сразу говорю, Сюзен на это не пойдёт. Она и так уже напугана. Деккер взял копии профилей Уилли Вэлентина — пытается высчитать, кто его сдал. Она не знала, что двоих полицейских убьют. Сейчас она мне вообще ничего давать не хочет.

— Может быть, она не знала, Рассел, но ты-то знал.

Форт закрыл глаза.

— Нельзя зубную пасту засунуть обратно в тюбик, — продолжал Дюмас. — Вэлентин и Далто — уже история. Мы выживаем в этом мире благодаря тому, что лжём себе и стараемся пробиться. Солги ей, Рассел, скажи, ты тоже не знал, что их убьют.

— Сюзен мне ничего не даст, я точно говорю.

— Рассел, Рассел. — Голос у Дюмаса был спокойный, в нём не звучало и тени волнения. Он поднялся, улыбнулся Оскару и потрепал пса по голове. Потом, опираясь обеими руками о бильярдный стол, он уставился на доску для метания дротиков — она украшала противоположную стену. Венка билась у него на виске.

Вдруг он схватил бильярдный кий, сломал его о край стола, и рывком опрокинул Форта на пол. Одним коленом он с силой опустился негру на грудь, рукой прижал его голову к полу — Форт при этом истошно кричал. Сразу же острый конец сломанного кия оказался меньше чем в дюйме от левого глаза Форта.

Дюмас прошептал:

— Ты любишь музыку, так я тебе вот что скажу. Тебе понравится петь как Рэй Чарльз или Стиви Вандер? А может, вспомним Сэмми Дэвиса-младшего и выбьем тебе глаз. Что скажешь?

Охваченный ужасом Форт попытался вырваться из-под руки Дюмаса и не сумел.

— Не нужно, не нужно.

Дюмас поднялся и бросил кий на бильярдный стол. Он был спокоен, как будто ничего не произошло.

— Рассел, так я могу на тебя рассчитывать, ты убедишь Шлюшку сделать то что нужно?

— Я заставлю её, клянусь, что заставлю.

Дюмас принялся закатывать шары в угловые лунки.

— Я продаю информацию, Рассел. Продаю её торговцам наркотиками, которые хотят знать, кто в действительности их клиенты. Продаю бизнесменам, которые хотят знать, кто крадёт у компании. Продаю мужу, который подозревает, что его жена в дешёвом мотеле раздвигает ноги для учителя танцев.

Он повернулся к Форту.

— Я продаю женщине, которая хочет знать, в самом ли деле у её жениха есть деньги или он показуху устроил, а сам не наберёт кредита на пару штанов. Но, видишь ли, Рассел, прежде чем продать информацию, я должен её собрать.

Сложив руки на груди, Дюмас уселся на край бильярдного стола.

— Интереснейшее дело — сбор информации, можешь мне поверить, Рассел. В полиции я работал вместе с подразделениями разведки и очень увлёкся, знаешь ли. Кое-что делал для ФБР и ЦРУ. В этом деле много сложной технологии, Рассел. Я сам использую компьютеры, чтобы отыскивать многие вещи, но знаешь, что? Не существует замены тому, что мы называем челум.

Он улыбнулся поверженному, раздавленному Форту.

— Челум, Рассел. Это означает — человеческий ум. Можно сказать, от личности к личности. Ты узнаёшь что-то и говоришь мне. Всё очень просто. Ни компьютеров, ни микрочипов, ни спутников, ни космических станций. Лишь одно человеческое существо другому. Здесь и появляетесь — ты и Шлюшка. Упреждение позволяет кому-то остаться целым. А мне позволяет остаться в бизнесе. Я сообщаю людям вроде Смехотуна всё, что они хотят знать о своих клиентах, а они в ответ хорошо мне платят. Вот почему мне иногда нужна твоя помощь. Иначе наши отношения не имели бы смысла.

Дюмас встал и потянулся.

— Надо заниматься делами, Рассел. Пойду вниз, а то бармены всё у меня разворуют. Ну а рукой ты займись, в самом деле.

Форт прислонился к ножке бильярдного стола.

— Не знаю, смогу ли я путешествовать. Рука болит сильно.

Дюмас улыбнулся.

— Как только возьмёшь бумагу для Смехотуна, позвони мне в контору. Пользуйся шифром, как обычно. Может быть, я назначу другое место встречи. Есть шанс, что миссис Да-Силва звонила Деккеру откуда-то не из дома и рассказала о загадочном чернокожем, который преследует её мужа. Тогда Деккер знает больше, чем нам хотелось бы.

— Ты хочешь сказать, он знает обо мне и этой штуке с подделками?

Дюмас пожал плечами.

— Если он принюхивается к Шлюшке, то может уже что-то знать. Увидим, увидим.

Форт покачал головой.

— Нет, знаешь, на тюрьму мы не договаривались. Фальшивомонетчиков сажают в федеральные. А там люди умирают. Заключённые каждый день убивают друг друга из-за карт и…

Форт вовремя остановился. Он чуть не сказал педиков.

Дюмас улыбнулся.

— Я всё знаю о федеральных тюрьмах, Рассел. А Деккера оставь мне. Следи, чтобы Шлюшка была счастливой. И в следующий раз, когда привяжешь её к кровати, засунь ей в рот что-нибудь ещё, помимо своего джойстика. Она так орёт, свихнуться можно.

— Откуда ты знаешь?

Дюмас хихикнул.

— Люблю, когда ты хнычешь. Не задавай больше вопросов, у тебя голова всё равно не вынесет напряжения. Идём выпьем. Я угощаю.

Лондон, декабрь

Телеграмма вызвала раздражение у миссис Ровены Дартиг, потому что вынуждала её менять планы в последнюю минуту.

Сообщение Пака Сона поступило в её кирпичный георгианский особняк на элегантной Чейн Уок в Челси в шесть десять, незадолго до того как она собиралась быть на премьере «Волшебной флейты» Моцарта в Ковент Гарден. Завершив дела в Риме и Париже, Сон приехал в Лондон. Он оказался здесь на двадцать четыре часа раньше расписания.

Миссис Дартиг должна была встретиться с ним немедленно. Телефонный звонок, коего следовало ожидать вскоре, сообщит ей время и место.

Перечитав текст, она бросила бумажку на тлеющее сосновое поленце в камине своей обшитой дубом спальни. Потом сообщила Морин Костелло, своей семнадцатилетней служанке ирландке: она не желает, чтобы её беспокоили. Миссис Дартиг отчаянно хотелось пойти на первый вечер Моцарта в новой постановке — почётными гостями были принц и принцесса Уэльские — но ослушаться Пака Сона она не могла.

С чашкой жасминового чая в руке, одетая в изящный цветастый кафтан, она стояла у камина и думала, не проигнорировать ли телеграмму.

Следовало учесть два фактора.

Первое: встретившись с ним на сутки раньше, она на столько же раньше получит свои сто двадцать пять тысяч долларов.

Второе, перечить Паку Сону небезопасно. Мягко сказать, он терпеть не мог, когда его щёлкали по носу. Лучше встретиться с ним, как он просит.

Она сразу же позвонила лорду Джасперу Кинсмэну и сообщила этому семидесятилетнему политическому деятелю новости: он должен был сопровождать её в театр.

— Извини, милый, — сказала она, — я не смогу. Придётся тебе одному там сидеть.

Лорд не стал протестовать, он являл собой образец бесхребетной аристократии. Ему выпало унаследовать десять миллионов фунтов в двадцать один год, а к двадцати трём годам он всё истратил. Но миссис Дартиг лорд Кинсмэн весьма нравился — своим происхождением и готовностью выполнять все её прихоти.

Ровена Кэролайн Дартиг, женщина лет пятидесяти семи-восьми, была стройная, длиннолицая англичанка, она выглядела намного моложе своих лет благодаря инъекциям овечьих клеток, производившимся ей дважды в год в Швейцарии, обесцвеченным волосам и внимательным серым глазам, быстрым — они ни на чём не задерживались дольше нескольких секунд. Необычайно умная, она сразу чувствовала слабые места в любом собеседнике. Она бывала жестокой, когда чего-то добивалась, и к большинству людей относилась с недоверием. За очаровательным фасадом Ровена всегда оставалась настороже, истинное своё лицо не показывала.

• Предыдущая
• 15/69
• Следующая