Демон - Олден Марк - Страница 5
- Предыдущая
- 5/158
- Следующая
Он прополз по подоконнику на животе, задевая проводки, соединенные с магнитными детекторами вверху окна; детекторы должны были послать электрический сигнал в контрольный ящик, и сирены завопили бы по всему дому.
На полу Полтава сел лицом к кровати, держа мокрые от росы ботинки в нескольких дюймах от пола. Сняв ботинки и тэкаги, он убрал их в сумку и поднялся. Несколько мгновений прислушивался к дыханию Кутэна и Ханако, а когда убедился, что они действительно погружены в глубокий сон, подошел к кровати, мягко ступая ногами в носках.
Француз прильнул к спине японки, их тела от талии вниз были покрыты черными сатиновыми простынями с монограммой. Серж Кутэн был невысокий и плотный, с редеющими рыжеватыми волосами, усатый, он чуть похрапывал. Ханако — маленькая бронзово-загорелая женщина с полным ртом и синевато-черными волосами. Ни одна фотография не могла передать роскошь этих волос, густых, блестящих и длинных — до пояса. Лицо Кутэна было отчасти скрыто ее волосами, он будто зарылся в них. Полтава тоже находил ее волосы эротическими.
Он расстегнул змейку кармана у щиколотки, достал тонкую черную коробочку и вынул из нее шприц. Затем подошел к той стороне постели, где лежала Ханако. Да, действительно красивая женщина, хотя ей недавно и сделали оперативным путем «круглые» западные глаза из узких восточных; последнее время многие японки меняли таким образом свою внешность. На столике рядом с нею лежали два маленьких стеклянных флакона, один пустой, а в другом содержался белый порошок — Полтава знал, что это кокаин. Ему были известны ее наркотические привычки, а также любовь к американским фильмам, предприятиям быстрой пищи, иностранным спортивным машинам и богатым мужчинам на Западе. Все это она любила достаточно сильно, чтобы оставить своего японского мужа.
Полтава склонился над кроватью и сделал Ханако инъекцию в верхней части правой руки, рядом с родинкой в форме звезды. Она застонала и попыталась открыть глаза. Однако введенное вещество подействовало мгновенно. Дыхание женщины замедлилось, она погрузилась в еще более глубокий сон.
Полтава сунул шприц в сумку, а вытащил оттуда сложенный белый платочек и фиалу величиной с большой палец. Содержимое фиалы вылил на платок, затем вытащил четырехдюймовую стальную иглу, заколотую в лямку сумки, и стал проводить ею по влажному платку, пока игла не заблестела. Перейдя к той стороне кровати, где лежал Кутэн, он склонился к спящему французу, зажал ему левой рукой рот и вонзил иглу в основание черепа, где волосы скроют след укола.
У Кутэна выкатились глаза, он сразу проснулся, резко раскинув руки, и задел Ханако. Полтава залез на кровать и стал коленом придерживать барахтающегося Кутэна — через несколько секунд все было кончено. Кутэн расслабился, и Полтава спустился с кровати. После этого Кутэн сильно дрожал некоторое время, конвульсивно вцепляясь в простыни — и окончательно застыл, глядя вверх невидящими глазами. Он не был мертв. Но находился в аду.
Полтава изучал ягэн, фармацию, и хорошо умел готовить различные яды и даже некоторые лекарства. Кутэну он ввел яд, составленный из рыбы-собаки, крыс-самцов и листьев адамова дерева. Яд навсегда разрушил мозг Кутэна, сделал из него растение. Это и было наказанием.
Погубив такого человека как Кутэн, Полтава заново ощутил свою силу. В то же время убийца чувствовал в себе ужасный холод, потому собственные действия оставляли его полностью равнодушным. В подобных случаях что-то поднималось из глубины его души и делало насилие необходимостью.
Инъекция, сделанная Ханако, не имела роковых последствий. Женщина просто надолго потеряла сознание, с ней предстояло разбираться в другое время и в другом месте. Полтава стянул простыню, осмотрел обнаженное тело. Она лежала совершенно неподвижно. Как будто мертвая. Полтаве смерть всегда казалась чувственной. У него даже появилась эрекция, хотя и чуть-чуть.
Ее волосы…
Волосы нужно отрезать. Здесь и сейчас. Иначе они могут задеть и опрокинуть что-нибудь, когда он понесет бесчувственное тело из дома. А доставить ее нужно к морю, в миле отсюда, и обязательно пешком, так как Ханако должна исчезнуть, никем не увиденная. Вот почему он оставил мотоцикл и в Довиль не вернется. На пути через лес длинные волосы Ханако могли бы задеть за ветку и сломать ей шею. Доставить труп тем, кто заплатил ему, означало бы потерпеть неудачу.
Он высвободил нож в пряжке ремня, опустился коленями на кровать и начал обрезать волосы на голове женщины. Ее неподвижное тело будило в нем чувственность, но он не давал себе воли. Вместо того усердно делал свое дело, и скоро мог убрать роскошные черные волны к себе в сумку. Волосы эти потом ему очень пригодятся.
Проверив, лежит ли в сумочке Ханако ее паспорт, он повесил сумочку на плечо и одел женщину в цветастый домашний халат. Затем и Ханако перекинул через то же плечо, лицом к своей спине — пересек комнату и отодвинул засов. Приоткрыл дверь. В коридоре было пусто. Все гости и слуги Кутэна спали.
Полтава вышел из спальни, закрыл дверь и бесшумно продвигался по толстому красному ковру, пока не достиг спиральной каменной лестницы, ведущей на нижний этаж. Он спустился по лестнице в столовую, где потолок был сводчатый, а стены увешаны оленьими рогами и старинными гобеленами. Делая маленькие шажки, чтобы не поскользнуться на вощеном деревянном полу, он шел прямо вперед и вскоре оказался у кабинета. Вошел туда, закрыл за собой дверь, пересек комнату и остановился у деревянного кресла с высокой спинкой и стола красного дерева, которые когда-то принадлежали картезианскому епископу одиннадцатого века.
Осмотрев лужайку в высокие, от пола до потолка, окна и не заметив никакого движения, Полтава, придерживая Ханако на плече, открыл окно. Магнитный детектор он и здесь проигнорировал.
Оказавшись снаружи, он опустил Ханако на землю, надел ботинки, опять водрузил женщину на плечо и трусцой побежал через лужайку к чугунным воротам, ведущим в сад. Там прошел мимо рядов роз, приученных расти на деревянных кольях, к каменным ступенькам, за которыми были другие ворота.
- Предыдущая
- 5/158
- Следующая
