Президент - Ольбик Александр Степанович - Страница 34

• Предыдущая
• 34/145
• Следующая

— Ну, приехали, — откинувшись на спинку кресла, произнес Путин. Его глаза, видимо, в соответствии со стилистикой выступления Платонова, засветились голубовато-стальным отливом. — Как же вас понимать, Вадим Николаевич? Если вы не можете гарантировать безопасности, то кто это сделает?

— Разрешите, товарищ президент, разъяснить мою позицию.

— Будьте любезны, я думаю, всем будет интересно вас послушать.

— Во-первых, наш Центр не один озабочен антитеррористической деятельностью… Мы работаем рука об руку и со Службой контрразведки, и с МВД, и Министерством обороны, и военной разведкой, и минюстом. Силы вроде бы огромные, но они разобщены… Да, номинально наш Центр является координирующим органом, но на деле это не так. Я был в Волгограде и видел на месте, что там РУБОП сам по себе, УФСБ само по себе. Так же и в Воронеже. Нужен единый штаб со своей разведкой и контрразведкой и со своим спецназом, своей броней и своими крыльями…

— Вы предлагаете создать еще один род войск? — спросил президент.

— Если угодно, да. Смотрите, что сейчас происходит в Средней Азии, в той же Киргизии и Узбекистане — течет мощный поток боевиков и это надо уже сейчас осознать. В Чечне тоже идет колоссальная подпитка из Афганистана. Это по сути новый поход орд Тамерлана.

Сергеев поднял руку.

— Разрешите слово, товарищ Верховный главнокомандующий! — хитрый маршал знает, чем купить своего президента.

— Говорите, Игорь Дмитриевич.

— Платонов прав. Мы боксируем сейчас с тенью. Эмир выделил огромные деньги, чтобы с помощью террористов, а точнее, рыцарей талибана, отсечь от нас все среднеазиатское подбрюшье, а заодно отвоевать и Кавказ. Вы можете поинтересоваться у Юрия Алексеевича, у него на этот счет более точные данные.

Юрий Алексеевич Затонов — глава Службы разведки. Рука потянулась к мочке уха. Президент смотрит на него, и потому надо реагировать, хотя и неохота. А неохота Затонову потому, что слишком серьезные вещи придется говорить принародно. А будет ли толк — неизвестно. Однако высказался:

— То, что сообщают СМИ Узбекистана и Киргизии насчет проникновения на их территорию отдельных групп боевиков в количестве 100 человек, это, мягко говоря, неправда. По нашим данным, сейчас на территориях этих государств орудует более шести тысяч боевиков, очень хорошо вооруженных и очень воинственных. Эти люди уже воюют более десяти лет, они ничем другим, кроме как стрелять, заниматься не могут… Я не хочу быть пророком, но если этим группам сейчас ничего не противопоставить, завтра и Узбекистан и Киргизия падут… А послезавтра придет очередь Кавказа…

— Согласен, — сказал Сергеев. — И повторю то, о чем я уже говорил не раз — надо закрыть границу с Грузией… Пока мы этого не сделаем, банды будут ходить в Чечню, как к себе домой…

— Поддерживаю, — проговорил Платонов. — И нужно сосредоточить управление антитеррористической операцией в одном ведомстве… Это может быть и наш Центр, и ФСБ, разведка…

— Над тем, что сказали мои коллеги, действительно есть смысл подумать — нейтрально сказал Патрушев. — Ведь известно же, что в северокавказском узле завязаны интересы очень многих государств, начиная с США и кончая Турцией.

— С этим спорить трудно, но так всегда было, каждый шаг со стороны какого-нибудь государства по защите своих национальных интересов, всегда задевает геополитические интересы других стран, — Путин опять положил ладонь на ладонь, в его голосе слышались напряженные нотки.

Глава федеральной Службы разведки, кивнув в знак согласия головой, развил мысль президента.

— Да, то, что сейчас происходит в Узбекистане и Киргизии, косвенно отражается на России, в частности, на Кавказе. Вылазки боевиков в средней Азии идут по тропкам, которые им проложил Эмир и которые ведут в Чечню. Для нас сейчас как никогда важно обрубить этот «шелковый путь» между Эмиром и Барсом. Если мы будем находиться в роли наблюдателей, все кончится тем, что по этим тропам пойдут не боевики с легким стрелковым оружием, а бронетехника, боевые вертолеты и все, что может стрелять и уничтожать живую силу и материальные ценности.

— Что вы предлагаете? — спросил Путин у Затонова.

Тот несколько секунд молчал. Теребил мочку уха. Все смотрели на главного разведчика страны. Это опытный военачальник, человек, уважение к которому возникает как бы без причины.

— У нас в военной доктрине сказано, что мы, в случае реальной угрозы нашим государственным интересом, можем наносить локальные ядерные удары по базам и местам скопления террористов и вообще по тем, кто такую угрозу представляет. Американцы могут себе позволить быть волевыми и последовательными, мы же пока выжидаем. Нужна политическая воля и, я уверен, что такая воля в нашем руководстве сейчас есть.

За столом наступило затишье. Сергеев был явно доволен таким поворотом в разговоре, ибо в одной из своих бесед с президентом он предлагал такой же вариант, но тогда его молча проигнорировали.

— Но для того, чтобы нанести такой удар, нам надо точно знать месторасположение тех сил, которых мы хотим уничтожить. Если мы будем просто бросаться атомными бомбами, от нас отвернуться даже наши друзья, — у Путина во время этой реплики кожа на скулах натянулась до барабанной упругости. — Я думаю, американцы тоже озабочены, чтобы найти и уничтожить Эмира, но у них это почему-то не получается.

— Все это игра! — Затонов позволил себе оспорить точку зрения главнокомандующего. — Им этот Эмир нужен, чтобы с его подачи все время подливать масла в горячие точки, находящиеся на территории России. Им не выгоден мир в Средней Азии. И на Кавказе… С уничтожением главного террориста планеты падет Барс и заглохнет война в Чечне, а это в свою очередь даст России материальную передышку и подымет ее политическое влияние. А это для американцев хуже горькой редьки. Во всяком случае таково мнение моих внешнеполитических экспертов..

Все, конечно, понимали, кого Затонов под словом «эксперты» подразумевает — ясно же, что речь идет о его разведке, об аналитических доносах его резидентуры.

— Разрешите узнать, а нашей разведке известно местонахождение Эмира? — спросил секретарь Совета безопасности Иванов, — Если известно, то за чем же тогда дело, если нет — то тем хуже для нас и, в частности, для вашего ведомства…

• Предыдущая
• 34/145
• Следующая