Выбери любимый жанр

Однократка - Ольбик Александр Степанович - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

— И тогда вы решились… — следователь поднял голову и с любопытством посмотрел на Генку.

— Я сначала хотел схватить со стола нож или вилку, но вспомнил, что они тупые, и понял к тому же, что мне их взять не позволят. Тогда я незаметно вытащил из кармана нож и под скатертью его раскрыл. Я чувствовал, что Бычков снова меня ударит, и решил защищаться, действовать на опережение. И как только он размахнулся, я тут же навстречу ему протянул руку…

— Вместе с ножом?

— Ну а с чем же еще?

— Это бред! — тотчас же отреагировал Куманьков. — Подследственный вел себя, как кровожадный террорист-басаевец. Ничего такого, о чем он тут говорит, не было и в помине. Спросите у моего шефа, он не даст соврать.

— Разумеется, спрошу.

Шило закончил очную ставку и, разрешив Кутузову перекусить, вызвал в камеру Шороха.

Тот был в темном длиннополом плаще, в тупоносых на рантах коричневых штиблетах, на которые ниспадалы манжеты серых штанин. Статен, подумалось Генке, чернобров, с симетричными чертами лица. Зная вкусы своей жены, Генка понимал, что она нашла в этом деятеле.

Они сидели друг против друга, и от одного из них струились ароматические запахи дорогой парфюмерии, а от другого — кислая казенщина. Генка взглянул на свои замусоленные спортивные брюки, на сбитые ботинки, вспомнил еще раз Люську и приготовился к очной ставке. Она была недолгой.

— Господин Кутузов, вы утверждаете, что Шорох отпускал в адрес вашей жены скабрезные двусмысленности и вообще вел себя вызывающе?

— Категорически утверждаю. Этот напомаженный харек издевался над моей женой, и та пошла с ним танцевать исключительно для того, чтобы избежать публичного скандала. Когда к нему подошел вот этот, — Кутузов указательным пальцем уперся в лоб Шороха и сделал сверлящее движение, — послал меня к такой-то матери. Когда произошел конфликт с Бычковым, они меня втроем, то есть Шорох, Куманьков и Рубероид, как хотели, волтузили в туалете. И моим лицом, словно половой тряпкой, вытирали пол и все три писуара. Когда я уже был на полу, именно Шорох несколько раз ногой ударил меня в пах и два раза по голове.

— Вы это подтверждаете? — спросил Шило у Шороха.

Однако вопрос повис в воздухе, поскольку в этот момент Генка ловко вырвал из рук следователя шариковую ручку и, зажав ее между пальцами, вознамерился тыкнуть острым концом в своего собеседника.

— Я тебе сейчас, бизнесмен, выколю глаз и скажу, что так и было. — У Кутузова от злости волосы на загривке встали торчком. — Из-за тебя я здесь сижу, и если бы не твоя хореография, мы с Люськой как люди ушли бы домой своим ходом…

Следователь перехватил его руку и наотмашь ударил ею о стол. Вышиб из Генкиных пальцев «холодное оружие»…

— А вот за это, Кутузов, вы можете схлопотать карцер. Вы же солидный человек, ликвидатор, семьянин, а вести себя не умеет.

— Я от очной ставки отказываюсь, — решительно заявил коммерсант и встал со стула. — Тут, я вижу, все идет в одну калитку.

Когда они со следователем остались наедине, Шило попенял:

— Создается такое впечатление, буто вы, Кутузов, специально разыгрываете какой-то театр абсурда, смысл которого мне пока непонятен. Скажите, зачем вы без конца меняете показания? Что подумает суд и обвинитель, когда сравнят то, что вы говорили вначале, с тем, что насочиняли теперь?

— А мне это в высшей степени безразлично, господин следователь, что они подумают. С первой и до последней минуты банда Шороха подвергала нас с Люськой моральному террору. Вы еще не все знаете. Этот Бычков, когда они уселись за наш стол, громко, чтобы я слышал, сказал Рубероиду: «Эту телку хорошо бы кинуть на хор». Вы думаете, это эсперанто мне непонятно? Вот я его и кинул туда, где его будет отпевать хор ангелов в белых распашонках.

Шило проникновенно заглянул в глаза Кутузову. Тот напрягся и ждал какого-то откровения. Надеялся и боялся, что ему сейчас что-то откроют про Люську.

— Сугубо между нами, — заговорщицки проговорил следователь. — По дороге из криминологического центра, после экспертизы, исчез ваш перочинный нож. Стажер из академии полиции вез его в папке вместе с заключением эксперта. Когда входил в электричку, кто-то у него вырвал папку и скрылся в толпе.

— Какое это для меня имеет значение?

— Идет служебное расследование — не был ли этот стажер с вами в сговоре. Возможно, он это сделал из корыстных побуждений, чтобы лишить следствие главного вещдока.

— Но ведь это ничего не меняет.

— Как сказать. Это будет зависеть от того, что вы еще изобретете до суда. Например, по законам США отсутствие главной улики, каковой является орудие убийства, ведет к пересмотру дела, которое может затянуться на годы или вообще рассыпаться. Правда, многое зависит от адвоката.

— Значит, дело может затянуться, а я буду здесь сидеть и до второго пришествия куковать?

— Мы не в Америке. Вас все равно осудят и дадут срок. Все дело в том — какой срок? Но психологически вы со своим адвокатом будете в выигрыше. В небольшом, но в выигрыше.

— Скажите, вы видели мою жену? Генка хотел сразу об этом спросить, но не представлялось возможности.

— Да, несколько раз с ней встречался, и она как свидетель твердо стоит на том, что вас спровоцировали. И очень кается, что не послушала вас. Говорит, что на нее нашло какое-то помутнение, сумасшедший миг, чего она и сама толком не может объяснить. По-моему, Кутузов, у вас прекрасная жена и верная подруга.

Генке хотелось крикнуть: верная подруга по ночам сидит дома! Но он тихо спросил:

— Какая статья, кроме преднамеренного убийства, может быть ко мне применена?

— Злостное хулиганство, но с натяжкой. Если бы Бычков не отдал Богу душу, так бы и было. И, если честно сказать, я не хотел бы, чтобы вы получили большой срок. Вы заслуживаете снисхождения хотя бы уже потому, что избавили общество от одного подонка. Разумеется, это не официальная точка зрения, а моя личная. За Бычковым тянется длинный хвост разбоев и недоказанное в суде убийство старой женщины. Он залез к ней в квартиру и, чтобы избавиться от свидетеля, задушил поясом от ее же халата. Но суд свершился — и это сделали вы, Кутузов.

— Спасибо, конечно, за моральную поддержку. Мне этот Бычков снится почти каждую ночь, и я бы его, представься такой случай, снова убил бы… Скажите, господин следователь, где приводятся в исполнение смертные приговоры?

Шило от неожиданности плюхнулся на стул.

— Да никак вы, Кутузов, очумели?! Об этом пока нет и речи.

— Дело не во мне. У нас в камере сидел парень, убивший своего напарника, и еще три трупа на него повесили. Два дня назад его увели без вещей, и мы думаем, что его уже казнили…

— Приговоренные к исключительной мере наказания никогда не содержатся в общей камере. Во всяком случае, так должно быть. Возможно, вашего сокамерника определили в одиночную камеру — такова незыблемая традиция всех тюремных режимов. А где казнят? — Шило пожал узкими плечами. — Лучше об этом не знать. Забудьте и подумайте о себе. И дам вам абсолютно бескорыстный совет: не нагромождайте с таким энтузиазмом домыслы, они вас рано или поздно подведут под монастырь. Вы же не Мюнхгаузен, вы же русский человек, широкая натура, славянская душа…

* * *

Кутузову было неловко надоедать Торфу, но его просто подмывало позвонить домой. Про себя он назначил контрольное время — одиннадцать вечера. Если Люську и на этот раз дома не застанет, значит, его Люська скурвилась…Ему было все противно. Его раздражал Ящик — что-то, наверное, сломалось в его мочевом пузыре, и он без конца бегал на «дырку». В одну из таких ходок Жора пожаловался:

— Рот-фронт, все клапана заклинило, наверное, дает о себе знать тяжелое детство.

— Ты, старик, зря так легкомысленно относишься к этому. — Торф, надев очки, читал какую-то бумагу — Мочевой пузырь одного моего знакомого чуть было не замучил до смерти.

— А что мне теперь делать? Может, однократку трахнуть, чтобы прочистить все каналы?

6
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело