Выбери любимый жанр

Дублет из коллекции Бонвивана - Ольбик Александр Степанович - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

Рощинскому понравилась спокойная обстановка и он, устроившись у стойки бара, заказал себе пятьдесят граммов джина и манговый сок. Он не спешил, надеялся дождаться Пуглова.

Загорелый бармен качал колбу с коктейлем и время от времени с абсолютным равнодушием бросал взгляды в сторону непрезентабельного посетителя. Удостоил его своим вниманием и распорядитель, одетый в черный смокинг, и Рощинский, чтобы не мозолить глаза снялся с высокого стула и, по утиному раскачиваясь, пошел на выход.

Пуглова он увидел в нескольких метрах от входа в казино. Тот вышел из только что подъехавшего такси. На нем был того же, коричневого цвета, кожаный пиджак, красная водолазка и синие джинсы. Но ростом он оказался значительно выше, чем выглядел на фотографии. И намного плотнее.

Рощинский его окликнул:

— Молодой человек, можно вас на минутку?

Пуглов остановился.

— В чем проблема, старина? Я перед игрой не подаю и не одалживаю, плохая примета…

— Спасибо, пока не нуждаюсь, просто к тебе, Алик, есть один вопрос.

— А мы разве с вами знакомы? — Пуглов вытащил из кармана сигареты.

— Заочно — да, но дело не в этом. Я на сегодняшний вечер ищу помощника.

Пуглов прикурил.

— Честно говоря, у меня сегодня другие планы. А если не секрет, по какому делу нужен помощник?

— По мокрому, — Рощинский не считал нужным ходить кругом да около.

— Ага…Любопытно послушать, какую ахинею мне перед игрой придется выслушать. Только не тяните резину…

— Я уже все сказал: надо похоронить одного сыча. Сегодня ночью, а не то завтра всему кварталу придется надеть противогазы.

Пуглов сбил с сигареты пепел и внимательно оглядел странного собеседника.

— Я конечно, могу, послать тебя в одно место, но прежде послушаю, какие нынче тарифы на внеурочное, и, надо полагать, нелегальное погребение.

Переход на «ты» не обескуражил Толстяка.

— Тысяча долларов. Пятьсот до и пятьсот после.

— Мне лучше, если одну до и одну после церемонии, — Альфонс выстрели окурком по проезжающей мимо «хонде». — А как насчет подставы? Меня ведь могут менты взять за задницу как раз в тот момент, когда я того сыча буду опускать в братскую могилу. Какие можешь дать гарантии?

— Гарантия — ночной тариф. А о безопасности позаботься сам.

— Допустим, но кроме этого мне хотелось бы чуть больше знать о своем деловом партнере, — кивок в сторону Рощинского.

— Вот моя визитная карточка, — Рощинский снял шляпу и, задрав кверху голову, помахал шляпой звездному небу.-Кроме вечности, сынок, ничего больше в этом мире стоящего нет.

— Простудишься, старина, — сказал Пуглов. — Через кого ты на меня вышел?

— Предположим, через одну замечательную женщину, у которой такая же, как она, симпатичная дочь.

— Через Авдееву, что ли? Это уже в масть…Ладно, где этот жмурик находится?

— В десяти минутах хода отсюда. Кленовая два, за дощатым зеленым забором.

— Шагай, батя, домой, а я схожу переоденусь. Кстати, чей транспорт? Я без колес…

— Я тоже.

— Тогда нас будет двое. У моего корефана «опель» с большим багажником. Нет возражений?

На лице Рощинского появилась нерешительность.

— Мне, конечно, не хотелось бы иметь дело с целой похоронной командой, но, если ты в своем дружке уверен, что ж, какие тут могут быть возражения.

— Хор! Сейчас половина двенадцатого, думаю, в полночь мы будем у тебя. А кстати, много в доме народу?

— Я да мыши под полом. Постарайся, Алик, не задерживаться, у меня сегодня был сумасшедший день…

Рощинский возвращался домой пешком. Он шел и думал о превратностях жизни. Его грызли сомнения — не слишком ли рискует, доверяясь этому в общем-то незнакомому человеку?

Возвратившись в свой дом, он прошел в комнату и, сняв со стены обрез, отнес его на кухню и спрятал за газовым баллоном. Затем, сделав звонок Авдеевой, коротко дал ей понять о разговоре с Пугловым.

Без пяти двенадцать послышался шум подъезжающего автомобиля. Через окно Рощинский увидел, как свет от фар полощется в кустах сирени. Скинув с ног тапочки, он влез в грубые, без шнурков, башмаки и направился во двор.

За воротами горели два огненных глаза. Движок работал почти бесшумно. Хлопнули дверцы машины и через мгновения в калитке показалась широкоплечая фигура, в которой он не сразу распознал Пуглова. Альфонс сменил экипировку: теперь на нем была надета шапочка с большим козырьком, а плечи обтягивал старый брезентовый плащ с башлыком.

— Отворяй, старина, ворота, — негромко сказал Пуглов.

Когда «опель» подъехал к самому крыльцу, из него неспешно вылез почти не уступающий Пуглову в росте широкоплечий малый. Как с картинки, подумал Рощинский: чернобровый, черноусый, с аккуратной стрижкой, словно только что вышел из салона красоты.

— Это Игорь Ройтс, — представил Пуглов своего товарища.

Однако Рощинский не подал ему руки. Он смотрел парню в переносицу и, хотя двор освещался одной лампочкой над входной дверью, Рощинский разглядел в глазах Ройтса баранье спокойствие.

— Идемте, — Толстяк развернулся и направился в дом. — Осторожно, здесь узкая дверь, — и он первым пропустил в кладовку Пуглова.

Перед ними лежало изрядно потрепанное человеческое тело. Вместо головы — кокон газет. И как в насмешку, на выбившемся клочке газеты каждый из них мог прочитать крупный заголовок: «Ни дня без убийств».

— Его надо во что-то запеленать, — вдруг заговорил Ройтс и Рощинский в его голосе отметил легкую вибрацию. — Не хотелось бы пачкать машину.

— Этого от вас никто не требует…Алик, помоги мне притащить из комнаты ковер.

Они прошли во внутренние помещения дома. Альфонс взялся за угол распластанного на полу шикарного паласа и тут же грязно выругался. Затряс рукой, словно его ужалила змея. К пальцам прилипло что-то непонятное, кроваво-желеобразное.

— Что б мне так жить, это же человеческий глаз!

Пуглов побежал на выход, едва сдерживая рвотные позывы. Вернулся с сигаретой в зубах, бледный, с мокрыми висками.

— Извини, батя, я никогда еще не держал в руках чужой глаз.

В дверях появился Ройтс.

— Этот ковер слишком толстый, — сказал он, — вместе с телом вряд ли поместится в багажнике.

— Кинем на заднее сиденье, — Пуглов нервно курил, делая умопомрачительные затяжки.

— А может, труп разделать по частям? — вдруг спросил Ройтс. — У меня в багажнике без дела лежит бензопила «Дружба»…Принести?

Рощинский застыл на месте. На секунду он представил, как дом заполняется нестерпимо пронзительным визгом пилы, как по кладовке разлетаются ошметки мяса и осколки костей, вместе с серым мозговым веществом.

— Ну как? — Ройтс вопросительно взглянул на хозяина дома. — Может, действительно, притащить пилу?

— Оставьте ее для другого раза. Его и так никто не опознает, — Рощинский вдруг почувствовал отвращение к этому усатому типу.

— А тут и опознавать нечего, — ответил Ройтс. — Это же Ваня Ножичек из команды Суслопарова. Два дня как на воле…

— У него, что — на лбу об этом написано?

— На кисти левой руки жмурика есть знак…

Рощинский нагнулся над трупом и отвернул на запястье убитого рукав. Там, где у людей часы, виднелась небольшая синяя наколка: клинком вниз финский нож и на нем одно слово — «Ваня»…

— Кто-нибудь еще присутствовал при расстреле трудящихся? — Пуглов кивнул в сторону человека без головы.

— К сожалению, их было четверо, — Рощинский понимал, о чем спрашивал Пуглов. — Кроме этого еще один нарвался на мой привет. Такой белозубый и наглый, норовивший взять меня на мушку.

— Длинный, сутулый, с перебитым шнобелем? — Пуглов вместе с Ройтсом уже вытаскивал труп из кладовки, чтобы завернуть его в палас.

— Тогда тебе, старик, не повезло, — сказал Ройтс. Ты тронул самого Нерона, правую руку Суслопарова. Про него говорят, что он открыто живет со своей матерью и дочерью своей любовницы. Особенно метко стреляет в упор.

— Стоп! — увел в сторону разговор Рощинский. — Не мешало бы взглянуть, что в карманах этого Вани.

6
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело