Дело длинноногих манекенщиц (Сборник) - Маклин Алистер - Страница 66

– Делла, – прервал ее Мейсон, – не хочешь ли ты сказать, что вместо дома ты поехала на стоянку к Гарвину и…

– Я не больна, шеф. Просто разболелась голова, я плохо спала ночью, ну а после таблетки пришла в себя.

– Продолжай. Что ты сделала?

– Так вот, я уже говорила, что все время думала о том, что Гарвин нам рассказывал. Знаете, моя машина что-то последнее время стала барахлить. Вот я и заехала к нему. Тем более это мне по пути. Всего несколько кварталов от меня.

– Хорошо, хорошо, но что же ты сделала?

– Младшего не оказалось на месте, но меня встретил обходительный молодой продавец, который знает, что вы с боссом друзья. Я сказала ему, что Гарвин предлагал нам купить машины, а у них как раз там оказалась одна – просто мечта!

– И ты ее купила?

– Да вот все раздумываю. Я оттуда пыталась дозвониться до вас, хотела посоветоваться, но что-то случилось на линии.

В этот момент раздался условный стук в дверь, которым обычно Пол Дрейк возвещал о своем приходе.

– Впусти Пола.

– Привет, Делла! – сказал Пол, входя в кабинет адвоката. – Перри, будь готов к визиту официальных лиц.

– А что такое?

– Полиция рвет и мечет. Им не пришла вначале в голову мысль отыскать ту пулю, которая поцарапала стол Гарвина. Они спохватились только несколько минут назад. Сержант Голкомб отправился туда с экспертом, и как ты думаешь, что они там обнаружили?

– Что?

– Кто-то утащил ее. Она отскочила от стола и застряла в стенке. Так вот, кто-то проделал в штукатурке аккуратную дырочку, извлек пулю и был таков.

Мейсон нахмурил брови. С минуту думал, потом повернулся к Делле Стрит.

– Подумать только! – воскликнула та. – Кто бы мог это сделать, Пол?

– Какой-нибудь охотник за сувенирами, – ответил Дрейк и добавил: – Это может весьма осложнить работу полиции.

– Не понимаю почему? – удивилась Делла.

– Потому что в цепи доказательств не окажется одного существенного звена, – объяснил Дрейк. – Полиция не в восторге от этого. Они просто в бешенстве, потому что фактически остались в дураках по собственной вине.

– Откуда у тебя эта информация, Пол? – спросил Мейсон.

– Да вот узнал кое от кого, – уклончиво ответил детектив.

– Давай, давай, выкладывай.

– Этот Кроу, репортер, тиснул свою статейку, и она вызвала определенный интерес. Вполне естественно, он постарается не упустить своего и быть в курсе всех событий.

Мейсон понимающе кивнул.

– Так вот, – продолжал Дрейк, – он с одним старшим продавцом Гарвина в большой дружбе. И когда полиция явилась к Гарвину и выяснила, что кто-то их опередил, этот продавец тут же обо всем доложил Кроу. Тот завтра собирается дать продолжение этой истории в своей колонке. Конечно, полиции об этом неизвестно. В бюро у Кроу я имею своего человека. Стало быть, я сообщил этому «источнику», что очень нужен любой материал по этому делу. Несколько минут назад он позвонил и передал то, что я тебе рассказал.

– Отлично, – сказал Мейсон, – огромное спасибо, Пол. Продолжай в том же духе и сразу все передавай мне. Если нужно, подключай к работе как можно больше ребят.

– И копать под определенным углом?

– Никаких углов, – ответил Мейсон. – Меня интересуют только факты.

– О'кей. Буду копать дальше.

– Еще раз спасибо, Пол, за последнее сообщение. Оно может оказаться весьма кстати.

– Я рад, – сказал Дрейк, заметно польщенный. – Что появится интересного – сообщу, Перри.

Как только за ним затворилась дверь, Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Ну а теперь выкладывай правду. Ты…

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник сержант Голкомб.

– Небольшое совещание, а?

– Небольшое совещание частного характера, – сухо заметил адвокат.

– Отлично, – ухмыльнулся Голкомб. – Можете продолжать вашу беседу. Я специально запретил Герти докладывать обо мне. Я заявил, что пройду к вам и все тут.

– Я вижу, что вы чувствуете себя здесь как дома, – заметил Мейсон.

– Совершенно верно, – согласился Голкомб, оставаясь стоять в дверях. – Я представляю Его Величество Закон. А ему не полагается высиживать в приемной в ожидании, пока его соизволят принять. Когда нам нужен кто-то, мы с ним видимся немедленно.

– Можно было бы сообщить о своем приходе.

– Некоторые так и делают, но не я. Зачем кого-то предупреждать заранее? Мне интересно узнать реакцию человека в первые мгновения… видеть его лицо…

– Что же вы установили по выражению моего лица?

– Немного. Хотя бы то, что вы чертовски не рады моему появлению.

– Раз уж вы вошли, то присаживайтесь. Снимайте шляпу, и посмотрим, чем я смогу быть вам полезен.

– Мне и здесь хорошо.

– Как хотите… Так что от меня нужно?

– Сами знаете.

– Я не умею читать чужие мысли, сержант, потому и не хочу зря терять время, пытаясь их разгадать, хотя весь опыт нашей работы подсказывает мне, что вы отлично умеете выражать свои мысли, желания, симпатии и антипатии. Так что выкладывайте.

– Это вы должны выкладывать, – сказал Голкомб. – Ведь не я стрелял в стол Гарвина-младшего.

– Случайный выстрел, мой дорогой сержант, – улыбнулся Мейсон. – Я как раз собирался возместить Гарвину ущерб. Пострадавших нет, и мне совершенно непонятно, почему такой ничтожный инцидент вызывает интерес у полиции?

– Интерес у полиции, – едко заметил сержант Голкомб, – вызывает факт, который вы считаете ничтожным, а именно: выстрел был произведен из револьвера, который явился орудием убийства Джорджа Кассельмана накануне вечером.

– Вы уверены в этом?

– Разумеется. Абсолютно уверен. И потому хотелось бы узнать, откуда у вас этот револьвер?

– Его, – ответил Мейсон, – мне дал Гарвин-младший. Я поинтересовался, есть ли у него под рукой оружие. Он ответил, что есть, поскольку имеет дело с крупными суммами денег. Насколько мне известно, у Гарвина имеется разрешение на ношение оружия, по крайней мере, он так утверждает. Во всяком случае, вам это легче выяснить, чем мне.

– Значит, Гарвин дал вам этот револьвер?

– Он подвинул его мне или, вернее, положил на стол. Я протянул руку, взял оружие и стал примерять. Знаете, так обычно делают, когда хотят проверить балансировку. При этом я совершенно случайно спустил курок. Гарвин не предупредил меня, что он заряжен.

– А вы думали, он будет защищаться незаряженным револьвером?

– Я как-то об этом не думал в тот момент. Я не могу утверждать однозначно, что хотел или не хотел спускать курок. Я просто прикидывал оружие в руке, а все остальное случилось само собой.

– Что было потом?

– Стефани Фолкнер – моя клиентка. Я чувствовал, что ей грозит опасность. Ее отца убили несколько месяцев назад, и это убийство осталось нераскрытым. Я сказал молодому Гарвину, что было бы неплохо одолжить на некоторое время этот револьвер Стефани. Видите ли, он со Стефани был в очень близких отношениях до того, как женился.

– Понятно, – сухо заметил Голкомб. – Однако, черт возьми, вы знаете, что револьвер, который вы получили от Гомера Гарвина, вовсе не то оружие, из которого застрелили Джорджа Кассельмана.

– Рад слышать это, сержант. Я тоже такого мнения. Но поскольку полиция так упорно утверждала, что этот револьвер является орудием убийства, я просто не осмелился им перечить.

– Вы меня прекрасно поняли, – продолжал сержант Голкомб. – Вы ведь подменили оружие. У вас оказался револьвер клиента, из которого застрелили Кассельмана. Когда вы явились к Гарвину, он был у вас. Вы спросили у Гарвина-младшего, есть ли у него оружие. Он ответил утвердительно и положил свой револьвер на стол. Вы выстрелили из этого револьвера, чтобы отвлечь внимание, и в этот момент поменяли револьверы.

– Выходит, – спросил Мейсон, – теперь вы считаете, что револьвер Гарвина-младшего не был орудием убийства?

– Выходит так.

– И вы считаете, что при мне было орудие убийства и что я поменял револьверы?

– Совершенно верно.

– Это легко проверить, сверив номер револьвера, послужившего орудием убийства, с регистрационным номером.