Путь магии и сердца - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/65
• Следующая

Домашка, библиотека, дополнительные тренировки на арене, прогулки с друзьями, вечеринки и прочие радости студенческой жизни. Я привыкла не только планировать, но и чётко знать — что, когда, как.

И искренне не понимала подруг, которые уходили на свидание на пару часов, а возвращались под утро. Ещё больше заботил вопрос: а чем можно занять столько времени? Нет, о том, что постельные развлечения — это не на пять минут, я знала, но…

В общем, однажды я не выдержала и спросила: «Чем вы там занимаетесь?» Девчонки (а я сразу у всех спрашивала) переглянулись и дружно пожали плечами.

Тогда не поняла, даже пальцем у виска покрутила, поясняя своё отношение. А вот теперь осознала…

Чем мы занимались весь день? Да тролль его знает!

Целовались, говорили о глупостях, просто молчали. Ещё ходили на обед и на ужин, и снова сидели отдельно ото всех, и Кирстен снова мешал мне есть, а потом ворчал, заявляя, будто издеваюсь над едой.

Где-то между тысячным и двухтысячным поцелуем наступила ночь. Она была не чёрной, а серой, потому что снегопад начался. И мы целовались уже у окна, и я подло стянула с волос Кирстена заколку, чтобы зарыться пальцами в шёлковую гриву. Он глухо застонал и укусил за губу.

Потом мы делили кровать.

Это был один из тех моментов жизни, когда со всей ясностью осознаёшь, как здорово быть магом! Эмелис из рода Бьен подобные вопросы обсуждать не могла, а студентке шестого курса дурборской академии магии дозволялось всё.

— Любимая, ты, так и быть, можешь спать справа.

— Любимый, я привыкла спать посередине, но ради тебя лягу слева.

— Хорошо, любимая, ложись слева.

— Хм… а может, всё-таки справа?

Знаю, что глупо, но поделать с собой ничего не могу. Наверное, это попытка скрыть стеснение, которое всё-таки возникло. Я впервые остаюсь ночевать у парня — вчерашняя ночь не в счёт — и… не знаю, что делать, теряюсь.

— Эмелис…

— А?

Мы не договорили. Вернее, Кир ничего не сказал, а я… а что я скажу, если он молчит? Впрочем, есть один момент.

— Кто сегодня спит под пледом?

Да, утром проскальзывала мысль, будто одеяло большое, и вообще, но сейчас слишком явственно вспомнились прикосновения сквозь тонкое полотно казённой сорочки. Ткань той сорочки, что на мне, немногим толще. Боюсь, даже случайного касания не выдержу.

— Я, — ответил боевик. — Всегда я…

О Всевышний! Почему от этих слов мурашки побежали?

Пуговички платья расстегнула сама — способность творить бытовые заклинания медленно, но возвращалась. После стянула и платье, и подъюбник, и чулки… Кир на это время галантно отвернулся.

Когда скользнула под одеяло, Кирстен щёлкнул пальцами, гася настенные светильники. Везёт ему, я способностями к универсальной магии не обладаю, я так не умею. А спустя ещё пару минут матрас прогнулся, и я ощутила знакомый, умопомрачительно приятный запах.

— Спокойной ночи, любимая. — В голосе сообщника слышалась знакомая хрипотца, которая с некоторых пор действовала на меня завораживающе.

Именно поэтому медлила с ответом, в себя приходила.

— Спокойной…

Вот только пожелание не сбылось. Беспокойной она оказалась. Пусть не слишком, но всё-таки.

За день я вымоталась ужасно. Нет, не физически — эмоционально. Эмоции, безусловно, приятными были, но слишком много. И мысли все вокруг Кирстена… Видимо, поэтому и приснилось.

Странный сон. Странный и очень навязчивый. Один из тех, от которых не отмахнуться, не избавиться, пока сам не уйдёт. И, что самое обидное, без картинок!

Он начался с тихого стука в дверь.

Потом полминуты тишины, в которой лёгкие шаги чудятся. Звук отпираемого замка, и ворчливое:

— Кир, ну ты оборзел…

Следом шёпот:

— Не ори. Разбудишь.

Пауза. Снова шаги. Звук, словно что-то тяжёлое поставили.

— Фух… Еле дотащил.

— Но ведь дотащил же. — В шёпоте Кира слышалась улыбка.

— Да уж…

Этот, второй голос, был незнаком. В нём чувствовалась властность, но какая-то особенная. Лёгкая, ненавязчивая, словно человек привык сперва взывать к разуму, а уж потом, если по добру не получится, приказывать.

— Извини, — сказал Кир. — Доверить это дело слугам я не мог. Сам знаешь, как они болтливы.

Смех. Очень тихий, но невероятно искренний. И снова шаги…

— Крист!

— Да я одним глазком… — Пауза, и уже гораздо ближе: — Хм… красивая.

Тишина, которая воцарилась во сне, была… недовольной. Глупость, конечно, но казалось, кто-то нахохлился и поджал губы.

— Кир, а у твоей девочки ничего не слипнется? — усмехнулся второй.

— Не волнуйся, я за этим прослежу.

Опять смешок, но не издевательский, а добрый. Он не Кирстену, а тому, другому, принадлежит. И шаги, они удаляются…

— Кир, поверь на слово… — Шёпот совсем тихим стал, едва различимым. — Побрякушки нравятся девчонкам куда больше. И фигуру не портят, кстати.

— Знаю, — отмахнулся Кир. — Но она не примет. Я колье подарил, так столько воплей было. Даже запирающее заклинание на замок ставить пришлось, чтобы не сразу сняла.

В этот раз тишина была как будто изумлённой.

— Она что, из нищих, но невероятно гордых?

— Нет. Она из состоятельной семьи, и приданое у неё даже по нашим меркам внушительное.

— А в чём в таком случае проблема?

— Всё сложно, — выдержав паузу, отозвался Кир. — Она думает, будто у нас всё понарошку, а раз понарошку, то дорогие подарки неуместны.

Опять молчание. Причём до того долгое, что я уже решила — навязчивый сон отступил. Наконец-то!

— Кир, я требую подробностей.

— Не сейчас. Это долгий разговор.

— Кир, но я же умру от любопытства.

— Не умрёшь, — парировала темнота голосом Кирстена. — Ты не можешь. У тебя обязательства перед отцом и народом.

— Не, ну ты реально оборзел в этой своей академии! — Возмущение гостя было сильным, но притворным. Будто такие перепалки в порядке вещей.

— Крист, хоть ты на мозг не дави.

И снова тишина, которая даёт надежду на лишённое сновидений блаженство. Но увы…

— Ладно, не буду. Ты только скажи…

— Всё серьёзно, — перебил Кир.

— Настолько серьёзно, что ты спишь под пледом, а она уверена, будто встречаетесь понарошку?

Шумный вздох и усталое:

— Вот ты доставучий…

— Будем считать это платой за курьерские услуги и молчание.

Новый шумный вздох и уже ворчливое:

— Крист, ты невыносим.

— Так почему ты спишь под пледом? — доказывая заработанный от Кирстена эпитет, вопросил собеседник.

— Боюсь спугнуть.

— Спугнуть?

— Я ей нравлюсь, но она боится близких отношений.

— А почему она думает, будто всё в шутку? — не унимался визитёр.

— Потому что она помолвлена.

Пауза была долгой и очень удивлённой. Потом названный Кристом фыркнул и спросил:

— Ну помолвлена, и что? Скажи ей, кто ты, и она забудет про жениха, равно как и её родители. Впрочем… — Крист ещё одну паузу выдержал, а когда заговорил вновь, в его голосе послышались нотки сожаления: — Впрочем, кого я учу? Если бы она была из тех, кто способен поступить подобным образом, ты бы её не выбрал. Верно, брат?

— Верно, — отозвался Кир.

— Вшивый гоблин! Кирстен, мне кажется или ты всерьёз втюрился в эту блондиночку?

— Тебе не кажется, — признался боевик, а я вдруг поняла, что сон не так уж и плох. Отмахиваться от него уже не хотелось.

— Ладно… — протянул Крист. — Втюрился, а дальше что?

— В смысле?

— В смысле, что ты намерен делать?

На этот раз пауза в разговоре не радовала, а раздражала, причём сильно. Ну а когда Кир заговорил снова…

— У неё очень хорошая родословная, Крист. Она воспитанна и образованна. Она лучший маг-защитник во всём королевстве — Лаун это подтвердил. К тому же…

— То есть ты подумываешь о…

— Я не подумываю. Я уже решил.

— М-да… — протянула темнота голосом Криста. — М-да…

И снова шаги. Тихие, но несколько нервные.

• Предыдущая
• 44/65
• Следующая